— Боюсь, ее ждало бы великое разочарование, — хмыкнула я. — Впрочем, оно ее и так настигло. Но я устала всем повторять, что характер у меня отвратительный и продавить меня не удастся. Я не хвастаюсь этим, не подумай. Просто пытаюсь объяснить, почему со мной так трудно. Мне ждать визита еще и месье Пауля?

Я и правда утомилась ссылаться на свой тяжелый нрав. Это приходилось делать достаточно регулярно, аж у самой на зубах уже оскомина от этого. Но почему-то только после этого окружающие переставали пытаться давить. Наверное, людям в любых мирах проще принять, что кто-то стерва и мегера, чем то, что она просто не хочет что-то делать по их.

— Нет. Вряд ли… Сомнительно, — задумался Артур. — Отец может заинтересоваться только иномирным происхождением. В личную жизнь он не полезет, в отличие от мамы.

Мы еще выпили чаю, и я решила, что на этом тема закрыта, но ошиблась.

— Мари, до меня дошли твои слова про браслет. Спасибо. Но теперь у меня вопрос. А кольцо ты примешь?

— Помолвочное?

— Да.

— Нет. Не надо, Артур. Давай не будем торопиться. Мы уже поспешили один раз, не стоит повторять ошибку.

— Я не поспешил. Я точно знаю, что сделал и чего хочу. А хочу я назвать тебя своей женой. Но, раз необходимо, подожду.

Я посмотрела с укоризной.

— А какие тебе кольца нравятся? — как ни в чем не бывало спросил он.

Отвечать я не стала, перевела тему разговора.

Никакой помолвки. Никакой свадьбы. Никаких колец.

У двери лежал и вздыхал всеми тремя носами Гришка. Ханк его вконец утомил, вручил уставшую и довольную тварюшку мне во время ужина. Сказал:

— Хороший пес. Будет помогать мне тренировать студентов.

Я сначала не поняла.

А потом пришли эти самые студенты, и я ка-а-ак поняла-а-а!

Потому что Ханк гонял Гришу, а тот гонял студентов, клацая страшно зубами у их пяток и поторапливая. В итоге все набегались, напрыгались. Но если студенты менялись на тренировочной площадке согласно расписанию, то гронх отработал весь цикл с каждой из групп.

В итоге Софи нагулялась. Григорий набегался и напрыгался. Студенты потренировались, как никогда в жизни. Ханк словил свой собственный кайф от общения с дитем малым и тварью жуткой. Все были довольны. Особенно я, что мне не пришлось мерзнуть на улице ни с коляской, ни с демонической хтонью.

А еще я с нетерпением жду няню. Потому что малышка моя становится шустрой, энергичной, игривой, ползучей. И ползает она очень быстро. Моргнуть не успеешь, а она уже успела переместиться. Не знаю, нормально ли это для ее возраста. Вроде все по плану идет, столовские тетушки умиляются и тревоги по ее развитию не выказывают. Целитель в университетском лазарете, которому я профилактически Софи показываю раз в месяц, тоже ничего плохого не говорит. Но это значит, что вот-вот она начнет вставать на ножки. Потом ходить за ручку. И вот к этому времени мне бы уже припахать на законном основании нянюшек Марсалиса.

Новоявленный родственник Софи явился точно в срок. Дом был снят, комнаты готовы, продукты закуплены, прислуга в ожидании.

Мне маркиз Нобль прислал записку заранее, еще в местный как бы четверг. Я эти дурацкие названия не хотела запоминать, поэтому мысленно упорно величала их привычными мне днями недели.

Так вот, записка. Нас с Софи ожидали на ужин в пятницу и на все выходные. Ну а я что? Перенеслась к демонам, напомнила второму родственнику, только будущему, что нянюшек, телохранителей и ребятенка мы тоже ждем.

Потому что этот самый чернокожий ребятенок регулярно переносился по ночам к Софи. Я его не единожды ловила с поличным. Если он спал, то я его не трогала. Только закатывала глаза и укрывала обоих. А если Марсалис перенесся и радостно улыбался мне, держа Софи за руку, то грозила ему пальцем и спрашивала:

— А ты маму с папой предупредил?

Мальчишечка всегда качал головой. Но ни малейшего проблеска вины в его живых глазенках не возникало. Ну да, удрал. Ну да, никого не предупредил. Хотя, по идее, он уже должен говорить, три годика ведь. Человеческие дети в два уже только так болтают на своем тили-мили-детском и понятном только родителям и воспитателям в детском саду.

А этот при мне всегда молчал. Стесняется? Не считает нужным беседовать с посторонней теткой? Не знаю. Некогда мне это пока выяснять.

Я ни секунды не сомневалась в том, что его перемещения теперь отслеживаются. Начиная прямо с самого первого эпичного визита, когда я поведала об этом магистру Эррадо. Наверняка на мальчугана навесили кучу маячков, следящих заклинаний и защитных артефактов. Но я делала вид, что не догадываюсь. Мало ли о чем я думаю. Вслух мне это никто не озвучивал.

Магистр Эррадо на мое явление хмыкнул, продемонстрировал и вручил мне медальон, аналогичные которому должны будут показать нанятые им сопровождающие. И мол, доверять только им, а мой экземпляр их подтвердит. Как? Нагреется чуток и магией фонить будет. Я только вздохнула и повесила на себя очередной амулет. Скоро буду как елка: в ярких гирляндах, стеклянных игрушках и шариках.

Но как бы то ни было, стоило нам с Софи приехать в снятый маркизом Ноблем особняк, как прямо из воздуха рядом со мной вышел чернокожий рогатый шкаф — здоровущий, внушающий трепет демон.

— Маэстрина? — гулко спросил он.

Я при его появлении шарахнулась в сторону и сейчас стояла, держась за сердце. Кошмар какой… Так ведь и заикаться можно начать с перепугу. Слуги, которые вышли меня встретить, тоже прыснули в стороны и затаились.

— Невеста наследника? — снова спросил демон и принюхался.

Его ноздри затрепетали. Что уж он там унюхал, не знаю, но явно то, что надо. Потому что мужик церемонно поклонился сначала малышке, а потом еще раз, чуть менее низко — мне.

Ишь ты… В его иерархии Софи имеет более высокий статус. Учтем. Амулет у меня на груди нагрелся и словно озоном повеяло.

— Я телохранитель девочки. — «Шкаф» в третий раз поклонился нам обеим и показал мне такой же медальон, как у меня. — Меня можно называть У́но.

Сообщив это, увешенный оружием и амулетами демонюка щелкнул пальцами, и к нам из коридоров и со второго пролета лестницы буквально вынесло слуг. Я молча наблюдала, Софи дергала меня за волосы и довольно сопела. Этот дивный ребенок вообще всегда был в хорошем настроении и радовался жизни. Мне бы так.

Уно же прошелся вдоль застывшей в ужасе прислуги, к каждому принюхался, к каждому мысленно прислушался. После чего повернулся ко мне и сообщил:

— Женщин оставить. Этого убрать. Пьет. Курит наркотическую траву. Подворовывает, — и вытащил вперед на два шага лакея.

— Не… не… неп-правд… — заикаясь, проблеял перепуганный мужик.

— Я не стану разбираться, месье, — покачала я головой. — Если телохранитель моей дочери счел вас неблагонадежным для будущего сотрудничества по любой причине, то мы будем вынуждены расстаться. Мне все равно, почему именно. Господин Уно отвечает за жизнь и безопасность своей подопечной, это его обязанность. И мы не будем ему мешать выполнять свою работу.

Я повернулась к экономке и попросила:

— Рассчитайте, пожалуйста, месье. Выплатите ему все, что положено за отработанный срок, а также компенсацию из-за досрочного увольнения не по его вине. И сегодня же он должен покинуть этот дом, потому что тут остаемся мы.

Бледная как мел женщина чопорно мне поклонилась.

— Слушаюсь, мадам.

Я повернулась к Уно, кашлянула и спросила:

— А мальчик?

— Скоро прибудет. Покажите покои невесты наследника. И попрошу отдать мне ребенка до тех пор, пока я не буду уверен в полной безопасности места.

Я вытаращилась, но, подумав, Софи ему доверила. Да и тяжелая она, у меня руки уже отнимаются ее носить. Крупная подвижная девчушка, которая и минуты не может усидеть без движения. Качается, дрыгает ножками, хватает меня то за лицо, то за уши, то за волосы. Ей все интересно.