— Какая ты гордая! — восхитилась Альба.

— И глупая, — отвернулся Эксаль, — скажи мне, если передумаешь.

Щеки стали красными. Почему это я глупая? Что я такого сделала?

Пока Альба одевала меня в то самое розовое платье и туфли, я понимала, что расстроилась сильнее, чем обычно. Эксаль всегда говорил что-то обидное прямо и иногда не понимал, что не так. Мог извиниться, но всё равно не знал за что.

— Тебе понравится Карина, — радовалась Альба, пока разглядывала меня перед зеркалом в ещё одной комнате, только в этот раз соединенной стеной с детской, — она так же пряма и упряма, как её брат, однако в ней намного больше понимания, чем в нём, — она кивнула, — она очень милая, добрая и любит своего мужа! — женщина мне подмигнула, — они самая лучшая пара, которую я когда-либо видела! Ах, а их доченька! Знаешь, Долли, когда у двух прекрасных людей появляется малыш, то рождается как минимум ангелок, — она довольно кивнула, — вот и Триси была рождена не иначе, как с нимбом!

Когда мы спускались на первый этаж, там уже был накрыт длинный общий стол, за которым сидела белая как мел Инес, а Эксаль и Роб отвлекали Франко от хныканья.

— Го-осподи, — протянула Инес, — на тебе взорвался тюбик с розовой пылью фей? — скалилась она, — Долли, мой тебе совет — шли бабку в зад, снимай этот ужас и беги от неё подальше!

— Заткнись! — приписала еще пару матерных слов Альба, — когда же ты… фу-х! Надоела! Долли, не слушай ее — вкус у женщин из низшего слоя появиться не может, засунь её хоть в Шанель, хоть в Диор!

По лицу прошла волна холода. Роб тяжело вздохнул и позвал меня к ним. Стоило мне сесть, как я решила спрятаться от всех за потянувшим свои ручки ко мне Франко.

— Не хочу вносить больший раздрай, однако, мама, это и в самом деле перебор, — закинул ногу на ногу Эксаль, — ей же не десять.

Альба закрыла глаза от злости.

— Вы двое можете быть довольны хоть от чего-нибудь?! — взвизгнула она, — я уверена, что нет! Так что прошу вас не высказывать своё мнение тогда, когда в нём никто не нуждается! — её грудь сильно вздымалась, — Долли, не слушай никого, у них помимо вкуса нет ещё и совести!

Я пыталась сдержать слезы. В груди как-то неприятно давило, а искусанным губам стало ещё больнее, когда на них сжались зубы.

— Платье как платье, — пожал плечами Роб, — вы чего-то сегодня все нервные. И решили вцепиться в самого беззащитного, — он мне улыбнулся, — Дол, ты в любом платье крутая. А они все психуют из-за приезда её величества Карины с её придур…

— Не смей! — рыкнула, садясь за стол подальше от Инес Альба, — ещё хоть слово, и ты выйдешь вон из столовой!

Роб обрадовался:

— Так давайте я пару слов брякну, чтобы наверняка.

— Обойдёшься, — хмыкнул Эксаль, — «получать удовольствие» один я не… желаю. Поэтому сиди и готовься к страданиям.

Роб постукал себя по карманам.

— Опять карты? — предложил он, — Дол, присоединишься?

Я помотала головой, кивнув на Франко.

— Он тоже волнуется, — произнесла и достала из корзинки с игрушками рядом грызунок, который малыш с радостью забрал у меня.

— А мне нравится Карина, — была довольна Инес, — самоутверждаться на её фоне легче, чем с Долли, — кивок, — хотя, если честно, с Дол скучно — она не отвечает, а иногда даже поддакивает. Может начнёшь хоть немного думать, м? — мне, — иначе так и придется всю жизнь мыть кому-то задницу, кивать на что-то тупое и улыбаться по требованию.

— М-м, — кивнул Роб, — это же не твоя завидная жизнь, в которой ты… что? Погоди, а что ты делаешь? Ну кроме как лжешь и ведёшь себя как конченная мразь?

Эксаль нахмурился. Альба так широко растянула свою улыбку, что, казалось, её рот порвётся.

— «Болеет»! — громко пророкотала женщина, — такая несчастная лебедушка! Того и гляди свалится со стула от адской боли!

Это было неприятно — Инес однозначно выглядела нездоровой. А сейчас ещё и побледнела.

— Вы и правда сегодня все очень злые, — попала в тишину я, — зачем вы так с ней?

Четыре пары глаз посмотрели на меня.

— А вы спрашиваете, почему она нашла общий язык со всеми, — закатила глаза Инес, — пока её топтали и ругали, она придумывала кого бы защитить!

Она рассмеялась. Почему-то приятно мне от её смеха не стало. Как и всем, кроме Инес.

— А что касается тебя, идиот… — девушка повернулась к Робу, но договорить не успела.

Дворецкий Алехандро рывком открыл дверь и поздоровался с… девушкой. На вид ей было лет двадцать пять. С длинными наращенными ресницами, недовольно поджатыми пышными губами и тёмным высокомерным взглядом. А ещё с какими-то странными прилизанными крашеными в серый волосами почти по пояс. Неприятная уже по виду, а ещё явно злючая.

— Бесит эта жара! — она начала с возмущения, — Трис всю дорогу до вас пинала моё кресло и орала, будто её режут, — она усмехнулась и процокала каблуками до Альбы, — мама. Брат тебя все ещё ущемляет, не разрешая сидеть во главе стола?

Эксаль зевнул и положил карту напротив Роба.

— И тебе привет, сестра, — протянул он.

— Кариночка! — обняла дочь Альба, — всё хорошо? Вы в порядке? Триси не сорвала горлышко?

Заставил их замолчать детский рёв с улицы, который перекрыл мужской голос:

— Заткнись и иди быстрее! — явно толкнул девочку лет четырех в дверь мужчина.

Лет сорока, пузатый к-хм… откровенно жирный, с каким-то сильно кудрявыми волосами и… красивым лицом. Ужасно старым и толстым, но не страшным точно.

— Хьюго, не раздражай, — закатила глаза Карина, пока её дочь, начавшая орать ещё громче, не подбежала и с размаху влепила отцу по коленке, — Англия нам не понравилась, кстати. Погода выдалась пасмурной… — она села рядом с радостной Альбой, — ну я рассказывала тебе по телефону. И чего все сидят не за столом?

Маленькая Триси в этот момент села на полу в прихожей и продолжила уже рычать, а не плакать.

— Здрасьте, — кивнул всем муж Карины, подойдя к Эксалю для рукопожатия, — твой тоже вырос, — кивнул в сторону Франко, усмехнулся и сел рядом с женой, — нет желания вернуть всё вспять и отказаться, как я говорил?

Эксаль закатил глаза.

— Нет, — фыркнул мужчина, — я тебе и тогда сказал, что ты терпеть детей не можешь. Нет разницы твой он или чужой.

Я улыбалась тому, как Франко завороженно оставляет слюни на грызунке, своей кофточке, мне и вообще не всём вокруг.

— Ещё бы ты его не любил, — расселся на узком для него стуле Хьюго, — это ж пацан. Наследник, а не…

Он скривился и взглянул на свою дочь, которая сейчас спокойно водила пальчиком в воздухе, пока лежала на полу и глядела в потолок.

— Да и с няней каждый может, — оглядел меня Хьюго, — если только нормальной.

— Вот ищи и плати няне сам, понял? — быстро жевала Карина, — у тебя деньги есть кому-то платить? Да ещё и чужой человек дома. Хрен тебе.

Её муж посмотрел на неё как на дуру. Триси вскочила на ножки, загундела и добежала до Альбы, шлепнув по руке и её.

— Иди отсюда, — отправила дочь Карина, — иди вон…

— С няней поиграй, — прибавил мне работы Хьюго, — и братом двоюродным.

Мне захотелось взять Франко и уйти на второй этаж. Вот только меня никто не спрашивал, а девочка сама не захотела подходить. Только иногда выглядывала из-за кресла матери на нас.

— Ничего не меняется, — пробурчала Инес.

— Ты ещё не сдохла? — враз спросили Хьюго и Карина.

— Не дождётесь, — хмыкнул Роб, — ты продул, — он поднял глаза на Эксаля, — уже три евро с тебя.

— Два, — поправил его второй игрок, — у тебя был минус один в прошлый раз, я тогда победил.

Франко зевнул. Я решила покачать его.

— Что за семейный ужин, если вы будете сидеть там? — позвала мужчин Альба.

— С этого ракурса жизнь кажется цветной, — хмыкнул Эксаль, — Долли, ты его качаешь или делаешь жизнь веселее?

Франко почему-то решил, что мои покачивания должны быть со смехом. Нам двоим точно всё нравилось.

— Не знаю, — продолжала я.

Триси из-за спины матери теперь смотрела с завистью.