— Я обещаю даже не зевать, — не удержалась и… какой же он красивый!

А улыбается как! Он в моменты, когда мы сидели вечером перед телевизором и разговаривали, очень часто улыбался. Особенно после того раза, когда мы съездили в торговый центр, накупили столько бесполезных вещей и подружились, как говорил он сам и Роб. Последний иногда даже поднимался к нам перед тем, как отвезти меня домой, но чаще всё было как сегодня — мы были вдвоём. Франко и Инес спали, я хихикала над шутками мужчины, а он делал вид, что ему на меня не плевать.

Он был очень хороший. Я любила его не только за внешность, но и за характер — мне казалось, что таких людей просто не бывает на свете. Мне иногда хотелось обнять его, чтобы почувствовать, что он настоящий, а не какой-нибудь игрушечный. Но я даже за руку его никогда не касалась, не то чтоб… так сразу.

— Хочешь принизить мою силу выдержки своим не зеванием на скучном фильме? — делал вид, что возмущается он, — нет уж, так не пойдёт. Я ещё слишком не старый, чтобы признавать подобное.

Я пыталась не смотреть на него с обожанием, пока скрывала смех за ладонью.

— Зато вы очень умный и побеждаете меня каждый раз, — я вернулась к картам и поняла, что проиграла.

— Ты мне поддаёшься, признай, — усмехнулся мужчина, — Долли, хватит тешить моё самолюбие. По тому, что ты поступила в колледж, я понял, насколько хитро ты скрываешь свой интеллект.

Я покраснела. Альба обещала, что заплатит, чтобы мне ставили там хорошие оценки. Тогда мне бы не пришлось никуда ходить, и я могла постоянно следить за Франко.

— Вы и сами знаете, что… — начала было я.

В соседней комнате послышался звон осколков стакана — я уже привыкла, что Инес так делает — скидывает его рукой. И если ты поставишь стакан дальше, чем к краю её прикроватной тумбы, то она обидится, не будет с тобой разговаривать несколько дней, а ещё начнёт разбивать стакан намного чаще.

— Я уберу, — вскочила я.

В ответ на шум проснулся и Франко.

— С меня Инес — с тебя малыш, — уже открыл дверь Эксаль, — что происходит? — он стал каким-то злым, хоть и оставался спокойным.

Я взяла на руки мальчика, понимая, что он хочет кушать, и надо спускаться на первый этаж.

— Т-ты дома? — удивилась Инес, — почему так рано? А-а… а где Долли? Я хотела её, а не…

На этом моменте он закрыл дверь, и я могла слышать только глухое «бу-бу-бу» его голосом и её высокие ноты. С ним она была не такой психопаткой, но он знал, что она делает без него, и доплачивал мне ещё и за её выходки.

— Снова эта сука проснулась? — спросила, не отвлекаясь от газеты, Альба, когда я спустилась в гостиную, — потолок почти проломила! Когда она уже… я, знаете, уже не надеюсь! Такие, как она, живут долго и…

Напротив нее сидела и жевала пирожок повариха. Она всегда что-то ела и пыталась накормить меня, говоря, что я слишком тощая. А я за месяцы работы у них потолстела на семь килограммов! У меня даже к-хм… появилась попа, о чём не забывал шутить Пабло.

— Бутылочка! — повариха протянула мне готовую смесь, — вид у тебя такой, Долли, что этот карапуз тебя переломит надвое! Почему он растет, а ты — нет?

Почему его несёшь ты, если мой сын дома? — отвлеклась от газеты Альба, — он заболел?

Я помотала головой.

— Он пошёл к Инес, — села рядом с ними я.

— Может ей помочь… чтоб она быстрее… — намекнула со смешком повариха, — все нервы вам и синьору вымотала!

Я не удивилась — они такое обсуждали каждый день.

— Бог тебя прости! — фыркнула Альба, — я всё надеюсь, что сама управится.

Франко чмокал соской.

— И чем она только его привлекла? — продолжила ворчать Альба, — ни рожи, ни… о, Эксаль, сыночек! — она смотрела, как он спускается по лестнице, — напомни, когда у тебя следующий выходной? Послезавтра приедет твоя сестра с мужем и Патришей на ужин, а Долли нечего надеть!

Причем здесь я, никто не понял.

— А что, прошлые килограммы платьев уже испортились? — встал в дверном проёме Роберто, подмигнув мне.

— Тебя никто не спрашивает! — сообщила ему Альба.

Эксаль хрюкнул.

— Мне нужно будет остаться на ужин? — спросила я, вспоминая сколько часов они могут сидеть с теми же соседями или другими гостями.

— А ты против? — сел с другой стороны Эксаль.

— Это мучение для всех, Дол, — зевнул водитель, — раз в три месяца тебе придется смотреть как… а ты сама всё поймешь, — он усмехнулся под злющим взглядом Альбы, — веселиться будем до упаду.

— Нужно будет сказать маме, что я задержусь, — кивнула.

— Господи, какая милая девочка! — умилилась Альба, — отпросись сразу на ночевку, поспишь на диване в детской. Горничные тебе помогут. Как здорово! — она радовалась, несмотря на хмурость Эксаля, — как раз отдохнёшь, милый, — для него, — а Долли сама встанет к малышу.

Не радовался Эксаль потому, что сам спал на том самом диване — я иногда убирала одеяло оттуда утром.

— Я могу поехать домой потом, — смотрела на мужчину я.

— А я могу не пить и отвезти её, — поддакнул Роб.

Альба вспыхнула:

— Никаких отговорок! Я уже всё продумала! — прорычала она, — всё!

— Не переживай, Долли, — улыбнулся и кивнул мне Эксаль, — места для нас двоих точно найдутся.

Роб хмыкнул. А я представила, как нам приходится лежать на двух половинах дивана в полной темноте, а утром я просыпаюсь, потому что мне стало жарко, и он во сне начал меня обнимать, и мы оба открываем глаза…

— …синее! Или нет — сиреневое! — рассуждала о платье для меня Альба.

Я же смотрела в глаза уже давно отвернувшемуся и забравшему у меня ребенка Эксалю, который… он же на что-то намекнул, да? Из задумчивости меня вывел умывший меня сухой ладонью Роб, подошедший сзади.

— Ты вся слюнями истекла, Дол, — хихикнул шёпотом он, — мне пришлось тебя вытереть.

Я попыталась найти на лице сказанное им, пока до меня не дошло, что он пошутил.

— Очень смешно! — пробурчала и рванула бегом за Эксалем, который ушёл на второй этаж.

— Дол, давай помедленнее, — шагал за мной водитель, — я старенький, чтобы бежать за тобой!

Я резко остановилась и схватила его за рукав, чтобы встать посреди коридора и спросить смущённо:

— Роб, ты же женат, да? — и не дожидаясь его кивка, — вы же с ней тоже сначала не… ну общались просто? Как друзья или…

— Давай так, — кивнул он, — как только тебе исполнится хм… восемнадцать, так я сразу помогу вам с ним поговорить. Сейчас он в тебе видит младшую сестричку, Дол. Ты маленькая, худенькая и совсем не взрослая. Вот когда станешь большой, тогда… сама поймёшь, что он тебе не нравится, понимаешь? Будешь по-другому все видеть.

Я ему не поверила. Но кивнула, понимая, что он, наверное, прав. Разве меня может полюбить кто-то похожий на Эксаля? Я ему не только возрастом не подхожу.

— Долли! — позвал меня, высунувшись из-за двери, Эксаль, — держи Франко, — он отдал мне ребенка, — Роб, скажи Алехандро вместе с горничными принести стол на террасу. Пусть накроют на троих, — он вдруг задумался, — или четверых, ты же не успел поужинать?

— Так я от второго раза не откажусь, — хмыкнул водитель, — Дол, ты чего вылупилась?

Я засеменила за Эксалем.

— А кто ещё будет? — не поняла я.

— Инес решила, что хочет на террасу, — отстегнул вторую створку двери на балкон он.

Здесь была смешная гармошка с двух сторон, и если вторая всегда была открыта, то после того, как он задвинул эту, стена почти пропала, соединив комнату и террасу. Здесь было очень красиво — большой тент, гамак на четырёх столбах, целая куча всяких кустов, каменная лестница в сад с дверками и широкий бассейн под солнцем у самого края.

— Ты ещё не уехала? — расстроилась выведенная Эксалем на балкон Инес.

Она была белая, как лист бумаги. А ещё тяжело дышала.

— Давай сегодня без грубости, — держал её на себе и смотрел за тем, как дворецкий и горничные расставляют стол и всё на нем.

— Я посижу на диване с Франко, — развернулась я.