К Оле подбежала собака, настороженно обнюхала её туфли и залаяла. Не дожидаясь того, что кто-нибудь обратит на это внимание, иномирная путешественница предпочла оперативно ретироваться.

Вернуться откуда угодно для неё не составляло труда – нужно было всего лишь сосредоточиться на чашке кофе, стоящей на столике в её квартире, и шагнуть в проход, неведомым образом открывшийся в воздухе. «Хватит, теперь все вылазки – только в аутентичной одежде и желательно не в одиночестве, – постановила Ольга, выравнивая дыхание (собаку она всё-таки испугалась). – Гермесу всегда всё интересно, вот его и буду звать».

Гермес, конечно, многим интересовался в других мирах, но сейчас его заботило другое.

Его вызвал к себе Зевс и отправил к Мельпомене с повелением явиться перед царём богов как можно скорее. Вестник богов поручение выполнил и заметил, что муза очень расстроена, даже подавлена. Разумеется, любопытный бог не мог не заинтересоваться, что же стряслось. И то, что он выяснил, было в высшей степени интригующим.

Пропала сирена Аглаопа, дочь Мельпомены. Казалось бы, что такого? Но всё дело в том, что Аглаопа была мертва, как и её сёстры. Давно, после Троянской войны мимо острова Анфемоэсса, где жили несчастные сирены, получившие в наказание от Деметры птичьи ноги[5], проплывал Одиссей. Известный хитрец (и, кстати, правнук Гермеса) успешно миновал губительный остров благодаря тому, что заткнул уши своим спутникам и велел им привязать себя к мачте, чтобы не поддаться чарам сирен. Он был первым мореплавателем, не сгинувшим у скалистых берегов Анфемоэссы, не в силах противиться завораживающему и манящему пению (не считая аргонавтов, которые всё-таки потеряли там своего товарища, Бута) и тем, из-за кого смертоносным девам суждено было погибнуть. Следуя предсказанию оракула, они бросились в море, как только Одиссей скрылся за горизонтом.

Но, как теперь оказалось, погибли не все. Мельпомена, заранее знавшая о предсказании и не желавшая смириться с ним, попыталась спасти дочерей. Ей удалось вытащить только Аглаопу и поселить на одном из соседних безлюдных островов. Сирена жила там уединённо и не горела желанием общаться даже с матерью. Возможно, скучала по сёстрам, возможно, выжив вопреки пророчеству, чувствовала себя лишней в этом мире – кто знает… Муза изредка навещала дочь, находя Аглаопу неизменно печальной. А недавно обнаружила, что сирена исчезла. Бесследно и, главное, неизвестно когда, ведь Мельпомена в последний раз видела её несколько веков назад. С тех пор она, следуя просьбе дочери, не появлялась на её острове.

Встревоженная до крайности мать, несмотря на опасность быть наказанной за самоуправство, решилась поделиться своей бедой с Аполлоном. Кифаред помочь ничем не смог и после бесплотных поисков рассказал всё отцу. Зевс вызвал к себе музу, и так Гермес узнал о таинственном исчезновении полуженщины-полуптицы.

Конечно, Оля тоже была в курсе – слухи распространяются быстро, а её подруга Геба по роду своей деятельности присутствовала на всех советах и пирах олимпийцев. Посочувствовала горестно вздыхающей Мельпомене (с музами она была дружна), посетовала на несчастливую судьбу сирен и отвлекалась на другие события.

А разные события на Олимпе происходили постоянно. Сейчас, например, в разгаре был пляжный бум. Аглая рассказала сёстрам об их с Олей вылазке в Халкидики, они её повторили и нашли место идеальным, а пляжный отдых – весьма заманчивым. Вскоре их мнение разделили и другие небожительницы и даже небожители. Гефест по Олиному эскизу соорудил подобие лежаков и зонтиков, которыми в её мире были уставлены греческие побережья. Богини пришли в восторг. Когда девушка научила олимпийцев пляжному волейболу, оживились и боги.

«Да… забавно… – лениво размышляла Ольга, наблюдавшая со своего лежака за игрой Ареса и Аполлона против Гермеса и Диониса, – только жалко, что теперь нужно искать новое место для отдыха, здесь же яблоку негде упасть». Действительно, половина Олимпа оккупировала её любимый, некогда безлюдный пляж. На низком столике стояли кувшины с нектаром и амброзией, вокруг на лежаках устроились Афродита, Артемида и Персефона. Под соснами о чём-то оживлённо переговаривались Деметра с Афиной. Геба взбунтовалась и, заявив, что виночерпием она работает во дворце Зевса, а здесь собирается отдыхать, демонстративно растянулась на лежаке рядом с Олей.

– Олеада, ты как всегда в гуще событий, – к ним подошёл закончивший игру вестник богов.

– Вообще-то это мой пляж! – сварливо отозвалась Ольга. – А теперь здесь уже спокойно не отдохнёшь. Куда бы мне податься? Может, в Коринфию? Я там была, там хорошо…

– А не скучно будет одной?

– Скучно мне не бывает, – рассмеялась девушка и рассказала Гермесу и Гебе о своих похождениях у вятичей.

– Берегиня? Сразу почувствовала твоё появление? Интересно… – задумался бог. – Кстати, а у славян есть такой город, Киев?

– Конечно, Киевская Русь была большим государством.

– Сходим с тобой туда?

– Давайте! Я и сама хотела, – обрадовалась Ольга.

– Тогда завтра с утра зайду к тебе. Кофе с собой?

– Принесу вечером из Москвы, не проблема.

– Договорились. Тогда до завтра!

Божественный курьер умчался по своим делам, оставив подружек дальше нежиться под лучами Гелиоса.

В Киев они отправились утром следующего дня. Столица Руси порадовала солнечной погодой, резными избами и разодетыми горожанами. Очевидно, отмечался какой-то праздник. Оля с Гермесом немного потолкались в шумной толпе, поглазели на каменный княжеский терем с большим двором и дружинниками на этом дворе, лавки купцов, гончарные, кожевенные и ювелирные мастерские.

– Чехов я видел, вятичей, хоть и издали, тоже, – загибал по дороге пальцы любопытный бог, – а здесь какие племена живут?

– Поляне и немного северяне, насколько я знаю, – припомнила школьную программу Оля. – Интересно, кто сейчас правит?

Приставать к местным жителям с расспросами она побаивалась, вдруг скажет что-нибудь неуместное. Лучше пока послушать, что говорят вокруг. Удивительно, но долетающие до её ушей разговоры она понимала без усилий.

– Кстати, а как же языковой барьер?

– Что-что? – удивился Гермес.

– Как получается так, что я понимаю речь жителей миров, в которых бываю? Вон те крестьяне, например, первый раз в Киеве и восхищены каменными домами и высокими срубами. И как мы с вами сейчас разговариваем и понимаем друг друга? Так же не бывает!

– Ты смешная, ну как это не бывает? А как бывает? Обычная девушка варит кофе в обычной с виду турке и в обычном камине открывает разные миры, которые привыкла считать сказками и мифами. Конечно, здесь у тебя вопросов не возникает, – парировал бог.

– Да… всё это поразительно, невероятно и волшебно. И я, по всей видимости, никогда не узнаю, как это всё происходит…

– Не рефлексируй, Олеада, пользуйся своими умениями и радуйся. Если ты не нашла ответы на все вопросы, когда пила из источника Мнемосины, то такое знание, очевидно, не может быть воспринято и осмыслено человеком, ваши возможности ведь не безграничны.

Девушка расстроенно надулась, хотя не могла не признать правоту Гермеса.

За разговорами они вышли на берег Днепра. Там столпились люди, встречающие подходящие к берегу корабли. Корабли, судя по богатым украшениям и ярким парусам – непростые. Княжеские? На палубе, у самого борта, стояла пышно одетая высокая женщина с красивым аристократичным лицом и властным взглядом серых глаз. Она явно была здесь главной. «Княгиня Ольга?», – догадалась её восхищённая тёзка. Тем временем, на корабле происходила какая-то возня. Люди спускали паруса, сновали взад-вперёд с верёвками, встревоженно перекрикивались. Корабль сильно качало, и княгиня, потеряв равновесие, полетела в воду, но в последний момент зависла в воздухе и плавно опустилась в центр неведомым образом выровнявшейся палубы. На её лице застыла смесь паники, удивления и облегчения, но правительница быстро овладела собой и с невозмутимым видом встала в прежнюю позу. Народ ахнул, раздались перешёптывания: «Ящер, Ящер помощь явил! Княгиню спас!».