– Я рада, что вам здесь понравилось, – Ольга отплыла подальше и блаженно качалась на волнах. – Жалко, в вашем мире не приняты купальники.

Действительно, купаться в хитоне было неудобно, а раздеваться девушка стеснялась. Это нимфы здесь без комплексов, а для неё купаться голышом непривычно.

– Купальники? – переспросила Аглая и отвлеклась. – Смотри, зимородок! – она указала на маленькую птичку с голубой спинкой и оранжевой грудкой, сидящую на камнях. – Ты знаешь историю Алкионы и Кеика?

– Что-то смутно помню… – задумалась Оля. – Алкиона превратилась в зимородка, кажется?

– Совершенно верно. Она очень любила своего мужа, фессалийского царя Кеика. Когда Кеик погиб при кораблекрушении, она вне себя от отчаяния бросилась на морской берег, нашла тело мужа и горько оплакивала его. Отец сжалился и превратил их в птиц. В те дни, когда ставшая зимородком Алкиона высиживала яйца в гнезде, носящемся по волнам, море было спокойным и безопасным. А потом она куда-то пропала, и я ничего не знаю о её дальнейшей судьбе.

– Грустная история… – вздохнула Ольга, и Аглая печально кивнула.

На Олимп они вернулись уже к вечеру. Харита поспешила домой, а Оля допоздна, как это частенько бывало, засиделась у Гебы. Конечно, она не могла не рассказать подружке о последних событиях, мире древних славян, Перуне и Праге. Обещав обязательно показать богине этот мир, девушка вернулась в свою квартиру.

Дома Ольга устроила погром и кавардак – искала книги по истории славян. Несколько лет назад она самозабвенно копалась в истории своего района и обнаружила, что когда-то здесь были поселения вятичей (совсем недалеко велись раскопки) и начиналась их древняя дорога, проходящая практически через весь юго-запад Москвы. Естественно, перечитала кучу всего о восточных славянах вообще и о вятичах в частности. А побывав в Праге ещё в детстве и влюбившись в этот город, проглотила всё, что смогла найти о его истории и о чехах. Потом неугомонная девушка увлеклась чем-то другим, а книги остались. Вот теперь они и пригодятся, надо только их найти.

Через полчаса, чихая от пыли, она поняла, что без генеральной уборки в книжном шкафу не обойтись, а еще через час устало плюхнулась в кресло. На компьютерном столе лежала внушительная стопка, но Оля, будучи девушкой импульсивной, поступила совершенно нелогично: проигнорировав с трудом найденные книги, направилась на кухню варить кофе. Конечно, с мёдом и орехами.

На этот раз она решила повнимательнее присмотреться к вятичам. Что может быть интереснее, чем оказаться там, где выросла, но, например, за тысячу лет назад? Оля быстро переоделась в наряд, который создал для неё Гермес перед тем, как отправиться в Прагу. Вряд ли в нём её примут за соплеменницу, но хотя бы издали она не будет сильно отличаться от местного населения. Помня пояснения бога о том, что хронологической точности и полного совпадения событий от миров, которые она открывает, ждать не стоит, любопытная проводница не стала концентрироваться на времени. Зато приложила все усилия, чтобы попасть ровно на место своего дома в мире древних славян.

И, похоже, ей это удалось. Выйдя из верного камина, она оказалась в лесу, даже скорее в роще – светлой и не такой глухой. Ни людей, ни, к счастью, зверей поблизости не было, только где-то стучал дятел, а в орешнике копошилась белка, разбрасывая вокруг скорлупу лещины. Под ногами краснели ягоды земляники, потрясающе ароматные и сладкие. Вспомнив о встрече с лесным духом на Петршине, Оля предпочла побыстрее выйти на дорогу. Широкая тропа шла к небольшой речке, там поворачивала и продолжалась уже по берегу. Девушка остановилась у плакучих ив и попыталась сориентироваться. Похоже, она стоит на берегу Чуры, которая в её мире текла в подземном коллекторе, выходя на свет только в устье, перед впадением в Москву-реку. Вода была чистой, а течение довольно быстрым, несмотря на близость истока. Раздался всплеск. «Русалки», – решила Ольга, огляделась, но никого рядом не обнаружила, только вдалеке поднимался дым от костра. «Показалось!» – с облегчением подумала она и ошиблась.

По реке плыла небольшая ладья из резного дерева. На ней стояла высокая, стройная голубоглазая девушка в белой чуть светящейся рубашке и затейливом головном уборе из лент и разноцветных бусин. Оля восхищённо замерла.

– Здравствуйте! – поздоровалась она с девушкой.

– Ты не из этого мира, – певучим голосом откликнулась та, – откуда ты? Что тебе нужно на нашей земле?

– Я живу здесь, недалеко. Только в другом мире, вы правы. А как вы узнали?

Оля уже давно не смущалась, общаясь с различными божественными сущностями – опыт у неё был богатый. Только вот не могла понять, кто перед ней, славянскую мифологию она знала плоховато.

– Люди, живущие в нашем мире, не видят нас, пока мы сами этого не захотим, – подтвердила недавнюю Олину догадку её собеседница. – И что это за мир?

– Он совсем другой. Там на месте этой рощи, – Оля показала, откуда пришла, – огромный каменный дом. Ну и… – она замялась, – разные механизмы, машины, технологии… Сложно объяснить, но у нас совершенно иной уклад, быт, вообще все отличается. Кто вы? – она сменила тему, поскольку не знала, как кратко и понятно объяснить мифологическому существу, где она живет.

– Берегиня, – ответила девушка. – Оберегаю эту землю, леса, поля, реки. Я пришла, потому что почувствовала появление чужака.

– Обещаю, что не причиню вреда вашей земле, – поспешила заверить её Оля, – я хотела только посмотреть. Можно я немного погуляю по окрестностям?

– Можно, – разрешила Берегиня. – Но скоро полдень – остерегайся Полудницу, обходи стороной поля.

– Спасибо за предупреждение.

– Прощай.

Ладья двинулась вниз по течению, унося невозмутимо смотрящую вдаль богиню. Оля проводила её взглядом и вернулась на тропу.

Направилась она, как ей казалось, на восток. Прошла рощу, которая когда-то была на месте её дома, брошенные поля (наверное, их когда-то засевали, а теперь, когда почва истощилась, оставили) и минут через пятнадцать остановилась перед невысоким холмом. Ровный, аккуратный, он был явно рукотворным. Рядом обнаружился еще один, за ним – еще. «Курганы вятичей, – дошло до неё, – так вот они какие, совсем скромные».

Рассудив, что недалеко от кладбища должно быть селение, Оля пошла дальше. По её расчётам, она находилась на земле будущей усадьбы «Черёмушки». Речушка, журчащая впереди, подтвердила её догадки: как раз здесь должна протекать Коршуниха, раньше называемая Черёмушкой, а еще раньше – Вздериножкой. Тоже узница коллектора в современной Москве. Интересно, как её называли жители этого мира? Например, девушки, устроившие на берегу стирку? Тут Ольга запоздало спохватилась: вблизи её точно сочтут чужестранкой. А вдруг в рабство захотят забрать или что похуже? Она поспешно спряталась в зарослях и, осторожно высовываясь из своего укрытия, попыталась оглядеться.

Девушки, возившиеся в воде, весело болтали, не забывая ловко полоскать рубашку за рубашкой. К ним подошла ещё одна, постарше, что-то им сказала и присела на берег. В отличие от «прачек», одета она была довольно нарядно: обычная для славян рубашка из сурового полотна была украшена красной вышивкой на вороте и плечах и подпоясана ярким шнурком. В светло-русых волосах – головная лента, на которой закреплены круглые височные кольца с аккуратными лепестками по нижнему краю[3] (теперь Оля была уверена, что это селение именно вятичей) и бахрома, обрамляющая лицо. На шее – бусы из горного хрусталя и гривна, на руках – витые браслеты. Немного посидев, женщина направилась обратно к домам. Селище стояло на мысе между речкой и оврагом. Несколько невысоких, будто вросших в землю[4] изб, какие-то деревянные навесы, колодцы, сложенное сено, куры, гуси, собаки… Через овраг – поле, на котором, громко переговариваясь, работали мужчины. Дорога петляла по берегу реки и уходила вдаль, к зюзинским селищам и ясеневским глухим лесам.