Арно, возвращаясь домой взволнованный и огорчённый, пересказал Соне всё, что видел и слышал.

Он тоже был на тех учениях вместе с Адрианом; он тоже слышал нравоучения офицера; он тоже смотрел на крейсера и их стрельбу по мишеням.

Он возвращался на том же крейсере, где случилась трагедия, и он видел и слышал, как множество бойцов, моряков и офицеров собрались толпой вокруг места убийства, где лежал уже лишенный сознания Адриан.

Ему, уже оглушенному, прибывшие медики вкололи снотворное вещество, которое держали в аптечках на случай непредвиденных эксцессов, и не зря. Адриана связали и отнесли на гауптвахту, где заперли и оставили под присмотром двух вооружённых охранников.

Солдат, который оглушил Адриана, в те секунды как специально выходил из трюма. Когда он вышел подышать свежим воздухом и прошёл несколько шагов, то увидел сцену избиения и убийства солдатом в серой форме их офицера в темно-зеленой форме. Он увидел, как Адриан перерезал ему горло и скинул за борт через невысокую перекладину. Он видел другого офицера, который стоял рядом как вкопанный и ничего не сделал. Солдат, благо, вышел со своей винтовкой за плечом и смог сильным ударом оглушить преступника. Быть с оружием во внеучебное время не воспрещалось, а если бы воспрещалось, то Адриан не смог бы размахнуться ножом, также как тот солдат не смог бы его оглушить мощным прикладом.

Арно, который находился среди других таких же зевак, был поражен, когда увидел знакомое лицо. Сначала он всё понял ровно наоборот, то есть что Адриан мёртв, но когда услышал допрос шокированного очевидца и увидел окровавленный нож, то его словно током ударило. Он и подумать не мог, что его знакомый сослуживец способен на такое. Также не мог подумать никто другой.

Моряки быстро спустились на катера и нырнули в воду, пытаясь найти труп офицера с помощью приборов и роботов-разведчиков; благодаря современной технике такое невозможное казалось возможным. Через полчаса они нашли, на глубине 30 метров в километре от крейсера, труп офицера.

Его доставили на крейсер, и все смогли увидеть убитого, с красной раной на шее. Подозрения насчет самого офицера-очевидца или солдата с винтовкой у всех отпали.

Арно пересказал Соне все, что видел и слышал, на что она разрыдалась

и обняла его. Она стала бояться за мужа.

– Он был у нас на свадьбе! Он нас поздравлял! Он у нас две недели назад дома был и Марко видел!

– Теперь уже нет…

– Что нет?

– Его ждет трибунал…

– А ты?! Ты был там! Тебе там вообще нельзя быть! Нельзя! Увольняйся!

Арно промолчал, ему нечего было ответить. Он не знал, как ему дальше поступить. Он понимал, что жена кричала ему это на эмоциях, но сам стал думать об этом.

Он неоднократно был на учениях, но ни разу не был в реальной горячей точке и ни разу в жизни не видел настоящего убийства. А теперь стал свидетелем и сам шокирован этим. Он уже не знал, что ему делать дальше, и теперь уже мог предположить увольнение…

В партии началась суета, случай на крейсере дошёл до партии, до военного департамента и даже до самого президента.

Воинские части, конторы, предприятия и базы стали отчитывать, проверять, инструктировать. Командование отчитывало офицеров, а офицеры- солдат. Больше всего досталось внутренним войскам, ведь именно их боец, прапорщик Адриан Гринёв убил своего командира, а не моряк или сотрудник медицинской бригады.

Офицера-очевидца, который присутствовал при преступлении и не смог остановить подопечного преступника и защитить коллегу, хорошо отчитали и думали его уволить, но не стали торопиться, ведь он больше всех будет важен как свидетель на будущем суде.

Арно тоже мог быть полезен на суде как один из зевак, если не очевидцев, и тем более как знакомый подсудимого.

Арно, его знакомых и еще два десятка бойцов через несколько дней собрали в главном отделении внутренних войск Хартса, в большом зале, где офицеры из главного отделения вместе с прибывшими в часть командующими армией произнесли речь перед солдатами:

– Вы знаете, господа, о трагедии, случившейся две недели назад на учениях моряков и пехотинцев на островах, а точнее после самих учений. Это произошло на крейсере «Цезарь», на одном из тех крейсеров, которые перевозили пехотинцев и моряков на базу «Мально» на одном из островов. Это случилось на обратном пути после учений, ровно в половину шестого вечером, при пасмурной погоде. Знакомый некоторым из вас прапорщик Адриан Гринёв, который, тем не менее, стоял в строю и проходил учения наравне с другими бойцами, с рядовыми и ефрейторами, он избил и перерезал горло майору Марку Плевину, а затем скинул его за борт.

Всё это произошло на глазах его коллеги, который не смог защитить майора и остановить этого урода. Офицер, который проявил малодушие, рискует быть уволенным, а пока что он – самый ценный свидетель. Есть ещё свидетель, и он стоит в этом строю. Антон, выходи…

Впереди всех вышел высокий худощавый брюнет. Он подошёл строевым шагом к офицерам и командирам, отдал честь, принял честь и стал рядом с ними.

Генерал из командования стал продолжать за офицера:

– Итак, дорогой друг, расскажи нам всем, как потом расскажешь на суде, всё, что видел.

– Разрешите. – порядочно сказал брюнет.

– Разрешаю. – ответил генерал.

Брюнет начал:

– Я выходил на палубу из трюма, хотел подышать морским прохладным воздухом. У меня на плече висела винтовка; она лёгкая, её не сложно носить с собой, и я как-то даже и не думал её снять.

В тот момент, когда я вышел, я услышал непонятные звуки справа. Я обернулся и увидел их, увидел это.

Солдат в серой форме, который, кажется, стоял ранее с нами в строю, избивал нашего майора в присутствии другого майора, который стоял и ничего не сделал. На моих глазах Адриан быстро вынул нож из своего пояса и со всего размаху полоснул им по шее майора Плевина. Тот закашлял, кровь хлынула из шеи и рта, а прапорщик также быстро схватил и перекинул майора за борт через невысокую перекладину.

Он был не в себе, он крикнул упавшему майору: «Спаси себя сам, утопающий!»; другой майор в то время так и мешкал на месте.

Я быстро среагировал и не мешкал, как тот майор – быстро подбежал и со всей силы дал прикладом по лицу зверя, когда он обернулся и хохотал как сумасшедший…

– Довольно, достаточно, иди в строй. – перебил его генерал.

Антон отдал честь, принял и тем же шагом вернулся на свое место.

Генерал обратился ко всем бойцам:

– Я отдаю должное профессионализму этого молодого ефрейтора, которого ждёт повышение, предупредите в части об этом. – сказал генерал сначала всем бойцам, а потом офицерам.

Они поняли и кивнули, посмотрев на генерала и на ефрейтора Антона.

Генерал продолжил:

– Итак…Я бы хотел вас, господа, спросить вот о чём.

Этот прапорщик, который, как мне сказали коллеги, служит уже 15 лет и знает службу; «вайфа», который редко бывал на учениях и медленно получал повышение, взял и на «ровном месте» совершил преступление. И не просто преступление, а ещё и на службе, на рабочем месте…

Могло ли такое случиться на «ровном месте», как я только что сказал? Нет, не могло.

Что это значит? А то, что была подоплёка.

Я не знаю насчет психики этого человека, медики этим займутся, но сам факт говорит о том, что в войсках не всё в порядке. Потому-что прапорщик со стажем, знающий армию и её порядки, взял и сошел с ума на «ровном месте», которое на самом деле не «ровное». Это значит, что, либо у него были личные проблемы, либо были и остаются общие проблемы, которые привели к такой точке кипения…

Генерал сделал паузу и окинул взглядом бойцов, затем продолжил:

– Я хочу спросить вас, бойцы -кто из вас лично знаком с Гринёвым?

Арно колебался, но всё же решился и сказал, сделав шаг вперед: