Технологии стали выполнять многие чисто гендерные функции людей, например, то же искусственное вынашивание плодов, или, например, когда многие женщины выполняли чисто мужскую, но несложную работу, связанную с техникой. Появлялись роботы-андроиды обоих полов, и они могли не только заменить человека на работе, но и заменить человека в браке – браки с «умными супругами» не считались какой-то дикостью.
Если раньше технологии решали вопросы труда и комфорта, уровня жизни, то теперь они стали решать вопросы самой жизни. Тенденция обесполивания человека стирала гендерные различия, возникал новый тип homo.
Нельзя сказать, что общество будущего полностью уверовало в саентизм, что религия стала пережитком прошлого (хотя бы потому, что ещё в прошлом религию считали умершей, но она оказалась ещё живой и пережила своих отрицателей); некоторые исследования давали какие – то намёки на несостоятельность материализма, например, когда человек говорил стакану воды разные оскорбления, а потом брали анализ воды из стакана и сравнивали с анализом воды перед экспериментом и обнаружили различия в структуре до и после опыта, или когда оценивали результаты мозговой активности верующего человека после духовной практики, будь то молитва или медитация. которые он часто практикует. Реальный мир стал казаться людям сакральным – чем дальше, тем больше люди осознавали, как мало они понимают его устройство. Как ни странно, разная фантазия, разная мифология уже не были несовместимыми с наукой, научная фантастика перестала быть фантастикой, не говоря уже о том, что сакрализация природы есть ни что иное как язычество. Учёные философски говорили о «науке как религии материального мира», природа с её величием, неопознанностью рассматривалась как «храм», но никак не «мастерская», её сложность и неисчерпаемость могли вызвать священный трепет при прикосновении к ней, а те, кто слышали про антропный принцип Вселенной, предполагали наличие какой-то Силы, Бога или Эфира, Которая обустроила мироздание таким гениальным образом.
Среди общества бытовало мнение, что человечество никогда не узнает и одного процента из всех законов мироздания, или что все известные знания не абсолютны, они относительны и подходят только для упрощения восприятия мира, что мир в принципе нельзя изучить и быть уверенным в своих знаниях и представлениях о нём. Новые верования, идеи, новая философия, представления о мире и человеке сформировали язычество будущего, и всё новое оказалось хорошо забытым старым.
Великая миграция, современное Великое переселение народов, когда перенаселённость и крайне неравномерное распространение населения в разных регионах привела к кризисам, ещё не закончилась, но уже подтвердила тезис о том, что вечных империй нет. Запад столкнулся с массовой иммиграцией из Южной Америки и Африки, а Россия устраняла недостаток населения на своей огромной территории уроженцами Дальнего и Ближнего Востока и даже самими европейцами. Жители Запада и России по тем или иным причинам тоже покидали родные страны и регионы в поисках «спокойных мест», которых в мире становилось всё меньше.
«Золотой миллиард» разбавлялся приходом мигрантов с Юга и собственной эмиграцией, становясь всё менее «золотым». С одной стороны, в мире сглаживалось неравенство между развитым и развивающимся миром, но это сглаживание привело к стиранию всех границ – от национальной идентичности до государственности. «Массовая диффузия» народных масс показала, что «хорошо там, где нас нет», ведь довольные всем люди не стали бы покидать свой дом. Другое дело, что в своём отечестве нет довольства, также, как и пророков: европейские правые критиковали Запад и хвалили Россию, тогда как в самой России либералы бранили страну за вековую отсталость от Запада.
Этот долгий процесс не был чем-то единовременным и растянулся на многие годы, как колонизация Америки или развитие капитализма. Взаимно определяющие друг друга кризисы и Великая миграция вызвали мировую стагнацию и замедление темпов развития цивилизации, хотя развитие – это отдельная тема.
Политическая карта мира продолжала меняться: кризисы и миграции в отдельные регионы спровоцировали референдумы и движения за отделения территорий. Площадь крупных стран менялась в обе стороны, и отделившиеся регионы становились самостоятельными или полусамостоятельными республиками. Одной из таких республик был Хартс.
Молодой немец Арно, который служит бойцом гвардии Хартса, был пятым поколением немецких мигрантов, перебравшихся в Россию, а из России в Хартс во время Великой миграции.
Благодаря глобализации люди могли и могут переезжать из своей страны хоть на другой конец света, лишь бы были ресурсы. Переезжать из Германии на остров Сахалин для немцев необязательно и нерационально, но нестабильность заставляет не сидеть на месте. Переехав в Россию, семья Весгартов перестала нуждаться в доступных коммунальных услугах, но из – за отсутствия спокойной обстановки с миграцией и некоторых бюрократических трудностей с приспособлением в новом месте немцы решили не задерживаться и искать более удобное и спокойное место.
Азиатская часть России холодна и не так развита, Весгарты хотели комфортных условий. Мигрировать в Среднюю Азию, через которую на север переправлялись эшелоны китайцев, они тоже не хотели. Был вариант съездить в Японию или Корею, но они отказались: не из-за далёкого расположения, а из-за той же самой миграции японцев и корейцев на запад.
Остров Сахалин к северу от Японии, после мозговых штурмов и споров, показался им оптимальным вариантом для пребывания. Не слишком холодный климат, как в Сибири, отсутствие сухопутных границ с Азией и небольшие размеры острова делали эту периферию относительно «спокойным» местом, не подверженным наплыву мигрантов с Юга и разным волнениям. Немцы закрыли глаза на разницу в инфраструктуре, сервисе и в целом развитии между дальневосточным островом и Европой и осели в Хартсе уже после того, как остров отделился от российского государства и стал самостоятельной республикой. Во время Великой миграции многие люди покидали привычную колею и приспосабливались к новым условиям, уже обрусевшие немцы могли с меньшим волнением и с большей неприхотливостью менять своё место жительства.
Прошло несколько поколений; кровосмешение с местными жителями за несколько поколений разбавило их германскую внешность и повадки, хотя Арно, с его арийской модельной внешностью, в Третьем рейхе на руках бы носили.
После окончания колледжа Арно, идя по одной из магистральных улиц столицы, замечал рекламы вооружённых сил на крупных баннерах в голограммах. Он не стремился к этому, но понимал выгоды контракта. Он немного слушал и читал в Сети про военную службу, её плюсы и минусы, и решил, это было бы неплохой самореализацией, с бонусами, привилегиями, условия службы, со слов самих солдат, были сносными. Единственное, чем пришлось жертвовать, это даже не комфортом, ведь была техническая служба, рейтинг которой был выше рейтинга пехоты или флота. Новобранцам приходилось терять свою идентичность, они становились собственностью государства – это как содержать рабов в цивильных и комфортных условиях взамен на их полную зависимость от государства, от высших членов партии и президента, на срок службы. После окончания контракта бойцы могли уйти на покой с государственным обеспечением, а могли продолжить карьеру в качестве офицеров и пользоваться своим почётом.
Арно решил попробовать, ведь скучно не будет, а если не надоест, то можно и весь контракт отслужить. Он принял решение, подал заявление, получил приглашение и прошёл собеседование с психологом, заполнял варианты ответов в тесте, общался с офицером, который намеренно говорил в неофициальной непринужденной дружеской форме, чтобы оценить человека таким, какой он есть. Ему понравился нордический темперамент потомственного немца, офицер решил, что немец-механик найдёт себя в технической службе, но Арно сказал, что предпочел бы быть пехотинцем, и его решили отдать в гвардию.
