— Так кто у Антони на примете? — спросила Пенелопа.
— Антони заключил своего рода тактический союз с Викторией, — сказала Миранда. — Она, естественно, хочет еще одну лесби-критикессу.
— Антони это смущает?
— Ничуть. — Миранда отбросила назад волосы. — Просто Антони шире видит нужды факультета. У нас толком нет постколониалиста, если не считать Стива Стивенса, и вообще никого в исследовании знаменитостей.
— Как насчет Мэгги Вонг из Мичигана? Читала ее книгу о задумчивом мужчине-актере? Она замечательно пишет о Лансе Хенриксене и Патрике Маккухане. Или Гретхен Валь из Чикаго? Читала ее работу о Кину Ривсе? Просто фантастика. Уж точно обе подходят по всем параметрам!
Студент, стремительно орудуя ложкой, приканчивал похлебку. Пенелопа ущипнула его за руку.
— Обязательно есть по-свински, красавчик? — свирепо улыбаясь, спросила она.
— Простите, — подавился студент.
— Я не могу пока называть фамилии, — сказала Миранда, — но не беспокойся. Антони и Виктория сошлись на списке кандидатов, которые устроят всех.
— А что Вейссман?
— Что он?
— Вита Деонне? — Пенелопа мрачно рассмеялась. — Обеденный семинар?
— Брось, Пенни. — Миранда промокнула губы салфеткой. — Морт — отыгранная фигура.
— Но он все еще способен устроить пакость. — Пенелопа кончиками пальцев отодвинула салат и взяла сигарету. — Я хочу сказать, у нас впереди эта паскудная вечеринка по поводу Валентинова дня.
Миранда рассмеялась, и Нельсон сморщился от обиды за Вейссмана. Его ежегодный прием в честь любви и влюбленных каждый год грозил превратиться в шутку, и тем не менее весь факультет по-прежнему приходил.
— Нам просто придется рассматривать его sous rature[118], — сказала Миранда. Обе женщины рассмеялись.
Студент огляделся по сторонам и робко хихикнул.
— Ой, Джонни, — ласково промолвила Пенелопа, — ты ведь представления не имеешь, о чем мы говорим, мальчик? — Она поднесла спичку к сигарете и окуталась клубами ядовитого дыма.
— Джейк, — сказал студент, откидываясь на стуле и скрещивая руки на груди.
— Антони не думает взять на это место кого-нибудь с факультета? — поинтересовалась Пенелопа.
— Ты имеешь в виду кого-то конкретного? — спросила Миранда таким тоном, будто знает ответ, но не хочет говорить.
— Ну, для Лотарингии Эльзас нам придется что-то сделать, если мы хотим удержать Кралевича. И еще есть Вита.
В этот миг Нельсон подносил ко рту колу и не выронил стакан только потому, что представил себе Виту в обмороке при одной мысли о штатной должности.
Дым от сигареты снова поплыл над столом. Нельсон посмотрел на холодные останки гамбургера в лужице застывшего жира и попытался вспомнить, когда последний раз видел Биту. Анонимное письмо с ее стола исчезло на следующий же день. С ведома Бриджит он оставил на автоответчике приглашение справить День благодарения у них, но Вита так и не перезвонила. Она уже неделю не являлась на консультации, и Нельсону приходилось отфутболивать ее студентов. Однажды он из лифта увидел, как она открывает дверь в кабинет, но тут кабина закрылась, а когда Нельсон снова спустился на третий этаж, Вита уже исчезла. Осталось лишь слабое возмущение воздуха, запах ее соли для ванн.
— Согласись, есть своя прелесть в том, чтобы взять на это место Биту, — говорила Пенелопа. — Если бы Мортон Вейссман был мертв, он бы перевернулся в гробу.
— Без сомнения, — кивнула Миранда, — но надо считаться с Викторией. Я слышала, что между Викторией и Витой существует личное напряжение.
Пенелопа фыркнула.
— Виктория наверняка запустила руку Вите в штанишки, а бедная дурочка не поняла, что этого ей и не хватает. Вы, американцы, страшные пуритане. — Пенелопа затянулась и продолжила, стараясь не выпустить дым изо рта: — Вита не маленькая девочка. Тоже мне преступление — сунуть фифе руку под юбку…
— Меня вот что смущает, — сказала Миранда. — Даже если не принимать Викторию в расчет, потянет ли Вита? — Она говорила резче и быстрее обычного — скорее Ида Лупино, чем Клодетта Кольбер. — По словам Антони, у нее. никакой эрекции.
Джейк-студент, который по-прежнему сидел, скрестив руки на груди, посмотрел на женщин и хохотнул. Пенелопа с силой втянула воздух, и Нельсон испугался, что она подавится собственным дымом.
— Думай об этом как о тендерной конструкции, — посоветовала Миранда.
Студент снова фыркнул, глядя на Пенелопу. Та выпустила струю дыма ему в лицо.
— Ты легко заменим, — с жестоким весельем сказала она. — Мужчинка.
«Они же видят, что я здесь, — думал Нельсон. — Как они могут говорить в двух шагах от меня, словно ни в чем не бывало? Миранде известно, что я в комиссии. Ей не просто все равно, что я слушаю, — она говорит так, будто меня нет». Палец вспыхнул.
— Если бы ты знала, о ком думает Антони, — продолжала Миранда, — ты бы даже не заикнулась о Лотарингии или Вите.
— Я знаю, что такое sous rature, — проворчал студент. — Я не просто кусок мяса.
Нельсон затаил дыхание. Он хотел услышать фамилию кандидата, но боялся показать, что слушает.
— Прошу тебя, Миранда, — сказала Пенелопа.
Миранда, гордая тем, что знает тайну, лучилась светом, подобно даме на ренессансном полотне. Ее слушатели за обоими столиками считали сердцебиения, словно куртуазные влюбленные, оттягивающие мгновения восторга.
— Маллой Антилл, — сказала наконец Миранда, тряхнув черной гривой.
Пенелопа вскрикнула. Джейк-студент вздохнул и отвел глаза. Имя Маллоя Антилла, специалиста по постколониальным исследованиям, занимавшего сейчас персональный профессорский пост имени Сесила Родса в Колумбии, было у всех на слуху.
— Господи, — прошептала Пенелопа. — А он приедет? А денег у нас хватит?
— Ну, — заговорщицки шепнула Миранда. — Антони говорит, всегда можно укрупнить группы и уволить часть
лекторов.
Пенелопа от волнения забыла про сигарету. Дюймовый столбик пепла повис, дымя, как автомобильная покрышка. Студент сморщился и замахал рукой, отгоняя дым.
— Я разговариваю, Джерри, — одернула его Пенелопа. Потом Миранде: — Что скажет Виктория?
— Даже она понимает, что Маллой Антилл стоит пятнадцати — двадцати преподавателей литкомпозиции. I
Палец у Нельсона вспыхнул. Ему представилось, как Линда Прозерпина бредет по кабинкам бомбоубежища, раздавая розовые уведомления, словно кексики из коробки.
— И что после этого светит Вите или Лотарингии? — сказала Пенелопа. — Вы приглашаете исследователя такого масштаба, и он, строго говоря, выпивает весь кислород.
Миранда изящно сделала вульгарный жест, грациозно повернув руки ладонями вверх и свернув пальцы, как будто предлагая Пенелопе две сливы.
— Пусть выкусят.
— Хватит. Этого. Дерьма. — Джейк-студент подался вперед, выхватил у Пенелопы сигарету, засыпав пеплом ее салат, и затушил бычок в переполненной пепельнице.
Воздух над столиком застыл в неподвижности. Обе женщины изумленно смотрели на Джейка. Тот стоял, весь красный, и дрожал от ярости. Нельсон спрятался за журнал, потом выглянул. Джейк шваркнул салфетку на стол. В глазах у него стояли слезы.
— Я — личность, леди. У меня есть чувства. Неужели вы считаете, что меня можно просто использовать и выбросить? Неужели я вам совсем безразличен?
Ресторан смолк. Пенелопа вздохнула и, склонив голову, снизошла до юноши.
— Ну, Джош, ты ведь не хочешь завалить мой курс?
— Я — Джейк! — выкрикнул мальчик, чуть не плача. — Дж-е-й-к! Джейк! — Он схватил со стула куртку и бросился прочь, виляя узкими бедрами между тесно поставленными столами. Все оборачивались ему вслед.
Пенелопа снова закурила.
— Джейк. — Она покусала губы. — Рифмуется со «стейк».
Тут подошла официантка со счетом. Миранда протянула ей факультетскую кредитную карточку. «Думаю, мы можем считать это деловой встречей», — сказала она. Обе женщины встали и влезли в пальто.
