Среди этих четверых такая оказалась одна, самая крупная, агрессивная и мужеподобная из всех. В одной руке длинный кинжал, вторая сжата в кулак. Взмах, резкий рывок, и тут она хватает эльфийку за длинный хвост, наматывает его на запястье, резко тянет на себя и замахивается кинжалом.

Рефлексы не подвели. После истории со злейдерами и тёмным магом ‒ когда Конрад оказался лицом к лицу со смертью, а под рукой не было ничего, чем можно защититься ‒ оружейный арсенал всегда был при нём. Даже когда он передвигается по подземелью, пара кинжалов и метательных звёзд спрятаны по карманам и за голенищем сапога. И теперь две звезды мгновенно полетели в амазонку, вонзились в плечо и спину, и воительница вскрикнула, уронила кинжал.

Лаисия сразу вырвалась и бросилась бежать. Другие амазонки повыхватывали клинки и арбалеты и яростно заметались в поисках опасности.

С лагерного прошлого Конрад знал, что амазонское войско ‒ личная дружина королевы Розбель. Каждая из них приближена к ней и практически на ты, а стало быть, знает об опасности её власти со стороны волаков. Следовательно, попадаться им на глаза категорически нельзя. Если только…

‒ Ну что ж, зверюга, ‒ обратился к ягуару. ‒ Испытаем наше единение на практике?

Тениум внутри него издал воинственный рёв. Прикрыв глаза, Конрад моментально поймал то состояние, которому научился всего каких-то пять минут назад. Невесомость, тишина, пустота. Всего на миг, и вот, перед внутренним взором огненный силуэт зверя, под кожей растекается приятное тепло. Ягуар вновь овладел телом, подобрался и одним прыжком очутился на хвосте у противника.

Три амазонки снова гнались за Лаисией, но временная поблажка придала эльфийке сил. Девушка улепётывала с такой скоростью, что преследовательницам пришлось метать в неё ножи и стрелять из арбалетов. Но ягуар в человеческом теле оказался проворнее.

Рывок, и одна амазонка кубарем летит в обратную сторону. Ещё рывок и ещё ‒ уже две разлетелись, приложившись об землю и деревья. Не успевают опомниться и даже поднять с земли головы, как сплочённые зверь и человек уже несутся нанести следующий удар. Хватают одну за шиворот, обхватывают обеими руками голову и делают всего один щелчок.

В них летят стрелы арбалета, но оба видят каждую так отчётливо, словно кто-то вдруг замедлил время. И резво уклоняются, несутся в атаку. Им не нужны клинки и звёзды, в своём единении они действуют голыми руками. Обезоруживают, бьют, размахиваются, уклоняются, снова бьём. Одна уже мешается под ногами, и приходится пнуть её тело так, чтобы оно отлетело подальше, как камень от носка ботинка. Другая, ещё живая противница, не думает отступать и намерена биться до конца. Ей же хуже.

Зверь в человеке вырывает с её пояса сумку с орудиями, перехватывает занесённую для удара кинжалом руку и резко давит. Длинный вражеский клинок входит в солнечное сплетение амазонки, а её ладонь продолжает сжимать рукоять под его хваткой. Он не позволяет ей вытащить и даже отпустить его. Держит. Вытаращенные глаза наливаются кровью, смотрят на своего убийцу с непомерным ужасом, багровая кровь течёт из раны и изо рта, окатывая одежду и траву.

Рывком, клинок меняет направление и углубляет удар. Так, чтобы разорвать сердце. Амазонка успевает лишь дёрнуться, и её глаза затягивает посмертная дымка.

Тело ещё не рухнуло на землю, как чёткий звериный слух вдруг улавливает топот. Развернувшись, тениум и его носитель видят, что в глубь леса, шатаясь, убегает раненная короткостриженая амазонка. Вырывают кинжал из трупа, который только начинает падать, размахиваются и метают. Длинный клинок входит в спину по самую рукоять, остриё выходит из груди. Шансов у последней амазонки не было никаких.

«Довольно», ‒ велел про себя Конрад, и ягуар вернул ему управление телом.

Оказалось, он даже не испачкался в чужой крови. Тениум знает, что тогда придётся собственноручно стирать вещи, а хозяин этого жутко не любит. Вот что значит истинное единение! Волаку до одури не терпелось испытать свой новый навык со стаей и сойтись в поединке с Грегером. Кто же окажется сильнее ‒ коршун или ягуар?

Пока в голове воплощались всевозможные ходы и исходы грядущей битвы, он не заметил, как к нему подошли, и опомнился лишь после робкого «М-м…»

Лаисия стояла рядом, по другую сторону от амазонки с проткнутым сердцем, прижав один кулак к груди, а вторым касаясь подбородка, и странно смотрела на волака. А он молча осматривал её. Ярко рыжая, такая же зеленоглазая, как Рахион, с изящными, тонкими чертами лица и заострёнными ушами, особо видными из-за открытой причёски. В эльфийке не чувствовался страх к тому, кто за минуту уложил четверых, а сам вышел в прямом смысле чистеньким и опрятным. Только недоумение и осторожное любопытство.

Наконец она сдвинула брови, ещё рьянее забегала по нему глазами и чуть улыбнулась.

‒ Рахион нашёл тебя… Наследник ягуара это ведь ты!

Улыбка из робкой стала настолько счастливой, будто бы девушка отыскала давно потерянную семью, а не незнакомого и явно опасного человека.

Конрад стал оглядываться по сторонам. И где там потерялся этот шаман! Объясняться с его родственницей один на один волак желанием не горел. Терпеть не мог общество незнакомых людей.

Неожиданно Лаисия взвизгнула, выбросила со спины сумку, кинулась к нему и сжала в крепком объятии.

‒ Это ты! Он нашёл тебя! Ура-ура-ура-а-а! Я так рада! ‒ верещала она, пока Конрад стоял поражённым истуканом. Предпринял жалкую попытку освободиться, но не тут-то было. Эльфийка встала на цыпочки и принялась радостно расцеловывать его щёки.

‒ Меня Лаисия зовут. А тебя? ‒ уставилась она ему в глаза, даже и не думая отпускать. Длинные пальцы цепко держали волака за грудки.

‒ К…Конрад…

‒ Красивое имя! А Рахион здесь, да? ‒ эльфийка закрутила головой, отпустила его и тут заверещала на весь лес: ‒ Рахио-о-о-он! Братишка, ты где?! Рахио-о-о…

‒ Да не кричи ты! ‒ жёстко воскликнул Конрад. Наверное, слишком жёстко, потому что девушка так и подпрыгнула на месте и испуганно оглянулась к нему. ‒ Сколько ещё людей мне придётся убить из-за тебя?

‒ Ой…

Взгляд её запрыгал по телам амазонок, разбросанных в поле зрения. Лаисия виновато глянула на их убийцу и пожаловалась:

‒ Они напали на меня… Только потому, что я вслух разговаривала с духами.

‒ Ты тоже шаман? ‒ удивился Конрад. Девушка замотала головой.

‒ Нет. Но я молюсь им каждый день с тех пор, как Рахиона прогнали из деревни. И недавно духи начали мне отвечать. Они помогали мне в поисках моего брата…

‒ Что такого, что ты с ними говорила? ‒ не понял он. ‒ Разве это запрещено законом?

Лаисия погрустнела. Как и у Рахиона, все её чувства сразу же отражались на лице, и она даже не пыталась их скрывать. Но только эльфийка набрала в грудь больше воздуха и открыла рот, чтобы заговорить, как нас прервал топот и запыхающийся голос:

‒ Ла!.. Ла!.. Лаисия, ети ж тебя вперевырло!

Рахион вырвался из леса, схватился обеими руками за ствол дерева и повис на нём, валясь с ног от усталости. Весь красный и вспотевший, повязка на лбу перекосилась, два пера висели в волосах.

Эльфийка издала радостный возглас и кинулась обнимать брата, от чего он всё-таки не удержался и бахнулся на пятую точку.

‒ Рахион, я тебя искала! ‒ возбуждённо сообщила ему Лаисия, чуть отстранившись, но ещё держа эльфа за плечи.

‒ Да что тебя… приспичило… заноза?! ‒ выплюнул, задыхаясь, Рахион. ‒ Чего дома-то не сидится?

‒ Королевская армия обыскивает все эльфийские поселения, Рахион! Они ищут шаманов. Но… мне кажется, что им нужен конкретно ты.

Лицо эльфа обмерло, как и всё внутри Конрада. Как же медленно он продвигается… Как же быстро суетится эта неугомонная старая мымра в короне! Где же этот тёмный маг, подавись им бездна?!