– Но ведь у тебя самого нет королевы!

– У меня была королева – и другой у меня не будет! – твердо сказал король.

Рионал знал, что его мать умерла, когда он был еще младенцем. После ее смерти король не захотел вновь жениться. Рионал бы единственным наследником. Король-отец никогда не упоминал о матери, никаких портретов или других вещей, оставшихся от нее – вообще ничего не было во всем замке.

– Ниэль сказал спросить тебя, где могила моей матери, – тихо сказал Рионал. – Он намекает, что мама бросила меня…

– Когда? – спросил король и помрачнел.

– Не сегодня, еще в тот раз, когда ты был на охоте.

Рионал продрог, король сгреб его и уложил рядом с собой.

– Не слушай всякую болтовню, тем более Араниэля.

– Аррис сказал, что мы не обязательно поженимся с Роной.

– Это еще почему?

– Потому что, а вдруг она умрет и все такое.

– Не вздумай ей такое сказать, – усмехнувшись, сказал король, – и больше никаких драк!

– Да, хорошо, – ответил Рионал, закрыл глаза и заснул.

Утро наступило в самый неподходящий момент. Мягкие лучи солнца скользнули по резной раме окна, забрались внутрь, преодолели каменный пол, забрались на полог и остановились у самого лица Рионала. Мальчик приоткрыл глаза, потянулся и, подняв голову, увидел, что он не в казармах. Он был в покоях отца, самого короля не было – он еще раньше покинул их. Солнце только начало всходить, и, должно быть, сейчас с минуты на минуту зазвенит колокол, созывающий на подъем. Если Рионала не найдут в общей комнате, то, как провинившегося, на ночь поставят в караул. Наследник тут же вскочил, скинув одеяло, и стремглав помчался к спальням эрс-графов. Едва ли не кубарем скатившись по лестнице, Рионал очутился в пустом длинном коридоре. Замок еще спал, не было слышно ни звука, и королевич, оглушенный этой тишиной, осторожно зашагал вдоль уходящих ввысь серых колонн. Добравшись до зала эрс-графов, он забрался в свою постель и с головой накрылся одеялом. И тут раздались первые удары колокола.

В зал к мальчикам вошел Аррис и начал будить их. Мальчики вставали неохотно, зевая и потягиваясь, но Аррис никому не давал забраться в постели снова. Он выгнал всех к колодцу умываться.

– Просыпайтесь, королевич! – громко сказал Аррис.

– Не хочу!

– Некогда лежать – рыцари ждут!

– Турнир!

Рионал быстро вскочил с кровати и помчался умываться вместе со всеми. Торопиться пришлось и Рунеку – он должен был сопровождать рыцаря Ярталека Нон-Берена на турнире – и Араниэлю – его ждали родители.

Рионал не пошел с остальными мальчиками на ристалище. Аррис принялся снова наряжать его в красивые одеяния, которые были вычищены и аккуратно залатаны после вчерашней драки.

– Ай-яй-яй! – осматривал Аррис разбитую губу наследника. – Ну что за драки, королевич!

– Ничего страшного, – успокоил Рионал, он знал, что его брату сильнее досталось.

– Вы должны присоединиться к королевской свите и такой вид!

– Где отец?

– Он с утра ведет переговоры с послом. Нельзя опаздывать.

Аррис помог Рионалу надеть шелковую сорочку и жилет. Осмотрел еще раз, сдул все возможные пылинки и повел в королевскую залу. Там король Эдвин о чем-то разговаривал с послом. Посла окружали три рыцаря – те самые, которые прибыли для участия в турнире. Самый важный из них – троюродный брат Ронетты. Это был громадный рыцарь, высокий и широкоплечий и с виду опытный воин. Он был не в доспехах, а в камзоле, на котором красовался герб рыцаря – красная бычья голова. Остальные два рыцаря были менее знатными, и Рионал не успел их рассмотреть. Короля тоже окружали рыцари, среди них Эндин Маллек и отец Араниэля – Ариас Энвирон. Рядом с рыцарем Энвироном стояла его жена Мея и Ниэль, рукой прикрывавший огромный синяк.

Аррис все переживал, что они с Рионалом опоздают, но им еще пришлось ждать Ронетту и ее свиту. Дамы собирались очень медленно. Наконец они пришли. Ронетта надела на турнир платье из темно-зеленого шелка, которое очень ей шло. Они, как и день назад, оказались рядом и вместе с королевской свитой отправились туда, где предстояло начаться рыцарскому турниру.

У подножия холма, на котором располагался замок, по правому берегу Эу-Риссы расстилалась обширная поляна, окруженная с одной стороны лесом, с другой – примыкала к ивовым изгородям ближайшего селения, опутанным бурной растительностью. Поляна была обнесена крепкой оградой в форме круга, чтобы зрители могли наслаждаться турниром.

Для рыцарей с противоположных концов ограды были установлены широкие ворота, на помостах выше врат стояли трубачи, объявлявшие звания рыцарей.

За оградой стояли шатры, украшенные флагами Окронима и Западного Разлива, а также гербами славных рыцарей королевства. Позади шатров седлали коней и готовили доспехи бедные рыцари, прибывшие попытать счастье на турнире. Здесь же расположились кузнецы, оружейники, конюхи, прислужники, готовые в любую минуту оказать помощь рыцарям.

Вдоль ограды выше ее уровня были сооружены высокие галереи, чтобы зрители хорошо могли рассмотреть участников турнира. В самом центре галереи располагался трон для короля, обитый мягкой тканью, и кресла поменьше для гостей и ближайшей свиты короля. Рядом с троном было место для Рионала и Ронетты по правую руку короля, а по левую – для сестры короля Меи и Араниэля.

Когда король и королевская свита взошли на ристалище, чтобы пройти к своим местам на галерее, их приветствовали подданные, воздавая должные почести. Вот трубы затрубили, и король объявил начало турнира. Первыми готовились к сшибкам незнатные рыцари, младшие сыновья королевских сюзеренов, стремящиеся доказать свою силу и доблесть, чтобы пойти на королевскую службу.

Распорядитель турнира разделил рыцарей на две ровные партии, проследив, чтобы рыцари оказались строго друг напротив друга. Рионал знал, что рыцари должны ударить в щит или в шлем противника, а так же то, что по неосторожности упавший с лошади рыцарь будет считаться проигравшим; а в паре победу присудят тому, кто сломает древко копья. Заиграли трубы, и противники помчались друг на друга, поднимая пыль, зрителям, однако, было видно, как рыцари направили свои копья: кто в шлем, кто в щит противника. Такой прием боя требовал точности и сильного удара, чтобы копье переломилось или противник был выбит из седла. Но не всем удалось удачно использовать этот прием. Один из участников переломил копье о туловище противника, многие были выбиты из седла. Некоторые рыцари переломили копья и расстались, не добившись преимущества. Двух рыцарей замертво унеси с ристалища. Но схватка продолжалась. Распорядитель снова образовал две партии среди оставшихся в седле участников, и они снова приготовились сразиться. Наконец звуки труб возвестили торжество победителей и поражение побежденных. Победителю подвели коня; рыцари выстроились, и король отметил тех, кого он хотел принять в королевскую армию.

Следом за ними предстояло выступить благородным рыцарям Западного Разлива, которым нужно было сразиться друг с другом. Трех победителей ждали поединки с рыцарями Окронима. Ворота открылись, и на арену попарно въехали благородные рыцари. Все были великолепно вооружены, коней их украшали черпаки и расшитые попоны; копья, выкрашенные в цвета флагов, украшали кисти. Кони плавно вышагивали, сдерживаемые рыцарями. Рыцари медленно объезжали арену, а потом по одному подъезжали к главной галерее, чтобы приветствовать короля и гостей. Рионал сидел по левую руку от Ронетты, она была окружена благородными дамами, по правую руку королевича сидел король Эдвин, за ним рядом восседали мать Араниэля, которая жаловалась отцу Рионала на его вчерашнюю драку, показывая заплывший глаз сына. Рыцари один за другим подъезжали на конях к королю и благородным дамам.

Ронетта улыбалась, когда рыцари кланялись ей и оказывали почести, как взрослой даме. Ярталек подъехав на своем коне, поклонился Ронетте и на ее языке похвалил ее красоту. Рона, сияя от счастья, подала ему свой платок. Ярталек повязал его себе на запястье – на удачу.