– Мы были на пикнике, потом сели в машину и поехали в кинотеатр под открытым небом… Дальше не помню.

Я подняла озадаченный взгляд на мать, затем перевела его на врача.

– Что-то болело перед этим? В груди давило? Голова болела? Может, мурашки по коже пошли? Или резко затошнило?

– Не помню, вроде нет… Или да… – и воспоминания о дыхании Марка возле моей шеи чуть было снова не стали причиной мурашек на коже.

Врач вздохнул, и обратился к матери.

– Неврологический статус вашей дочери удовлетворительный. Нет убедительных причин считать, что у неё был инсульт или инфаркт. Давление у неё чуть пониженное, 110/70, однако от такого сознание не теряют. Сейчас мы дадим направление, вам нужно подписать согласие. Эшли необходимо сдать анализы на токсины. Так же заберите продукты, оставшиеся после пикника. Мы отвезем их в лабораторию на анализ – на предмет ядов, наркотиков и прочих веществ.

Врач помолчал, задумчиво пожевав губы.

– Я бы на вашем месте продолжил обследование ребёнка. Анализ на токсины – простая формальность. Если бы они были причиной, были бы и другие симптомы отравления, а их нет. Иногда так проявляются первые звоночки опухоли мозга. Я напишу вам направление к онкологу.

Моя мама, Миранда, побледнела и прижала руку ко рту:

– Вы хотите сказать.... У моей дочери может быть…?

Глаза мамы наполнились слезами, а взгляд —страхом. Я лишь приподняла бровь, не особенно веря в заявление врача.

– Я ничего не хочу сказать. Я хочу вам порекомендовать исключить вероятность этого, пройдя обследование. Потому что на ровном месте сознание никто не теряет. Для этого должна существовать причина. И в вашем случае —причина неочевидная. Думаю, томография могла бы пролить свет на эту ситуацию. Не переживайте раньше времени!

Врач встал и направился на выход из палаты. Обернувшись в дверях, он сообщил:

– Ваши выписки будут готовы завтра к обеду. После этого сразу можете записываться на обследование. Не затягивайте с этим!

И врач ушёл. Марк несмело постучал и ужом просочился обратно в палату.

– Ну как, что сказал врач?

Мама молчала, пытаясь сохранить лицо и не скатиться в истерику. Я ответила Марку сама:

– Если я правильно поняла врача, то визуально я здоровее космонавта. И он рекомендовал поискать причину потери сознания поглубже. Возможно, виновата опухоль, о которой мы пока не знаем.

Марк стал бледнеть вслед за Мирандой, стремясь слиться с цветом стен палаты, как настоящий хамелеон.

– Так, спокойно, ты ещё сознание здесь потеряй! —я поднялась и поддержала Марка под руку, – Пока это лишь предположение врача! Паниковать рано!

Я повернулась к маме:

– Мам, поехали домой. Нам всем нужно отдохнуть.

Мама кивнула и двинулась в сторону коридора, незаметно промакивая платком глаза и нос.

– Эшли, можно завтра тебя навестить? – голос Марка звучал встревоженно.

– Что значит «можно»? Нужно! —я улыбнулась ему и подошла чуть ближе, —но не с таким лицом, будто у тебя на глазах затонул целый континент!

Я обняла его, положив голову ему на грудь.Кажется впервые в жизни я ощутила заботу именно так: будто грудная клетка открыта, сердце будто снаружи, но мне не страшно и не больно, потому что он рядом, такой же открытый и уязвимый, и он согревает и защищает мое сердце теплом своей души. Глубоко вздохнув, я прислушалась. СердцебиениеМарка было частым, а дыхание сбивчивым. Кажется, он действительно переживает за меня…

– Скажи мне, что случилось в машине, когда я потеряла сознание?

– Не знаю, – прошептал Марк, притягивая меня к себе поближе, – не знаю. Я просто тебя поцеловал, а ты тут же отключилась. Знала бы ты, что я пережил в тот момент…

– Слушай, может я просто переволновалась? —я чуть покраснела, – не каждый ведь день меня целует сам Марк Брайан!

Марк чуть расслабился и усмехнулся:

– Хотел бы я, чтобы истинная причина была только в этом.

Я подняла на него взгляд:

– Если мы ещё хоть минуту простоим здесь, то нас отсюда выгонят. Да и мама в машине ждёт. Пойдём? Может, мы подбросим тебя до дома? Ты как вообще, в состоянии машину вести?

– Да, теперь уже да. Сам поеду, не бросать же машину возле больницы.

И, взявшись за руки, мы покинули стены больницы.

Утром следующего дня мы с матерью отправились на обследование в онкологический центр. Там можно было пройти все исследования в один день, оформившись в дневной стационар. Исследований было немало: кровь, моча, люмбальная пункция, МРТ, маммограмма – меня просветили на всех возможных аппаратах и взяли все возможные жидкости организма.

Онколог, молодая женщина, внимательно просматривала результаты анализов и задумчиво качала головой:

– Если это и рак, то он очень хорошо прячется. Анализ крови без аномалий, пункция чистая, на МРТ тоже ничего не обнаружено. На маммографии есть парочка фиброаденом, но это не опухоли, и ониточно не дают обморочных состояний. С этой выпиской можете обратиться к гинекологу для обсуждения дальнейших действий. По моей части у вас, к счастью, чисто. И пусть так будет всегда!

– Спасибо, миссис Олаф! – выдохнула с облегчением мама, —где же тогда нам искать причину потери сознания?

– Я не знаю. Понаблюдайте. Если этого не повторится, то не о чем переживать. Если повторится, то внимательно проанализируйте обстоятельства, в которых это произошло.

Мы были несказанно рады, что анализы чисты, и онкологии нет. Тем не менее, причина обморока так и не стала ясна.

– Милая, ты как? —мама смотрела на меня с непонятным выражением лица.

– Хм… Кажется, я не умираю? Жизнь прекрасна! – я улыбнулась во все 32 зуба, – Мам, ты переживала больше, чем я. Я сразу не верила в то, что это онкология. Кажется, я знаю, в чем дело…

Лёгкий румянец залил мои щеки.

– И в чем же?

– Мам, кажется я просто переволновалась. У нас с Марком было свидание. Он мне давно нравится, а теперь он сам меня пригласил. И тогда в машине…он меня поцеловал. А я в этот момент отключилась. Скорее всего от переизбытка чувств.

Мама усмехнулась и немного расслабилась:

– А сразу почему не сказала? Вообще, это очень на тебя похоже, ты с детства очень впечатлительная… Даже фейерверки тебя пугают, что уж говорить о первом поцелуе!

Она ободряюще взяла меня за руку:

– Надеюсь, теперь все будет хорошо, а эта ситуация вскоре забудется, как страшный сон. Марк хороший парень, вы хорошо смотритесь вместе!И то, как он поступил в этой ситуации, характеризует его как ответственного молодого человека. Я рада, что ты нашла достойного спутника! —она тепло приобняла меня.

– Спасибо, ма, ты лучшая! – я в ответ прижалась к матери щекой.

Полуобнявшись, мы направились к машине.

***

На подъездной дорожке стояла машина Марка.

– О, твой парень уже здесь, – улыбнулась мама.

– Ты только при нем этого не скажи! Мы пока ещё не парень и девушка. Сегодня только второе свидание, и то —дома! Мам, не испорти всё!

– Ох, подростки! – мама закатила глаза, —хорошо, буду молчать!

– Спасибо!

***

Мой отец, мистер Джозеф Уайт сегодня принял дежурство по кухне. Приехавшего немного раньше Марка он встретил дружелюбно и приветливо. Чтобы не скучал и чтобы немного наладить контакт, он попросил Марка помочь ему с приготовлением традиционного чили и яблочного пирога. За этим занятием мы их и застали.

– Какие молодцы, сейчас, наверное, нас накормят! – мама проскользнула на кухню и чмокнула папу в щеку, – здравствуй, дорогой! Марк, и тебе привет!

Я невольно заулыбалась от увиденной идиллистической картины: двое мужчин в фартуках стояли у плиты, что-то вместе готовили, болтали и смеялись.

Марк обернулся и просиял:

– Привет, Эшли! Ну как ты? Какие новости?

– Привет, Марк, привет, пап! Новости хорошие. Онкологии у меня нет. Но врачи все равно не знают, что это было. Предложили просто наблюдать.

– Значит, есть повод отпраздновать! – мистер Уайт достал из духовки яблочный пирог, – я был уверен, что всё в порядке, а потому подготовился. Марк отлично мне помогал!