– Иди руки мой! – крикнул вдогонку Колин и стал собирать брошенные братом вещи.
Через несколько минут на тарелках уже была тёплая пицца, рядом стояли баночки с колой. Колин хозяйничал на кухне.
Какое-то время тишину прерывало лишь наше довольное чавканье.
Опустошив тарелки, мы с Терри направились на диван изучать правила новой игры. Колин принялся домовничать. Я то и дело поглядывал на него: вот он моет и убирает посуду, пока на плите варится паста. Вот он закидывает белье в стиралку. Вот собирает с сушилки уже сухое и раскладывает его по местам. Подметает пол в скромной квартире. Вот даёт разгону брату, чтобы прибрал раскиданные учебники и игрушки.
Слишком много ответственности для молодого парня. Или в самый раз? Много ли ребятшкольного возраста хотят взвалить на себя ответственность отца семейства и готовы личным примером показывать младшему, как нужно жить, чтобы матери было чуточку проще тянуть их на себе? Я лично был знаком только с одним таким человеком. И я с ним дружил. При всей своеобразности и странном поведении, под маской клоуна я сумел разглядеть сильного и волевого человека. И даже хотел помочь финансово, из-за чего чуть не лишился дружбы с ним. МакКензи принципиально не принимал жалости и подачек. Единственная приемлемая для него помощь была —посидеть с младшим братом, пока он занят, или подкинуть подработку. И за это я уважал его ещё больше. Иногда я даже думал, что из нас двоих именно МакКензи более взрослая и состоявшаяся личность. Отсутствие за спиной богатых родителей способствовало раннему взрослению. А эпизодические приходы отца алкоголика с целью взять денег и поколотить мать довольно рано сбили с него лепесточки наивности. Именно в один из последних таких визитов отца он и понял, что пора брать ответственность за семью в свои руки. Он настоял на переезде в другой город, чтобы отец их больше не нашёл.
С 14лет он подрабатывал: то на заправке, то в кафе, то уборщиком… Деньги были невеликие, но он хотя бы мог иногда приносить домой еду. О покупке дорогой техники они и не мечтали. Игровую приставку подарил им я на день рождения Терри.
Никто в школе, кроме директора и меня, не знал о том, кто такой на самом деле Колин МакКензи и чем он живёт.
Я всеми силами старался помочь и поддержать, приемлемыми для друга способами. И в ответ получал самую искреннюю дружбу и поддержку. В нем одном я мог быть уверен, и ему одному мог открыть, что у меня на душе. Потому что несмотря на способ общения Колина, я знаю, что он не осудит и примет.
Когда Колин закончил с уборкой и доготовил пасту, Терри уже мирно дремал рядом со мной на диване. Время близилось к отбою.
Колин осторожно перенёс братишку в соседнюю комнату и тихонько закрыл скрипучую дверь.
Я потихоньку собирался уезжать.
– Эй, бро, спасибо тебе!
МакКензи приобнял меня и похлопал по спине. Ответив на дружеское объятие, я сказал, улыбнувшись:
– Не за что. Ты же знаешь, мне в удовольствие с ним поиграть. У меня-то брата нет.
Колин отодвинулся и вдруг стал очень серьёзным.
– Марк, меня опять с работы бортанули. Хозяин решил на кассу пристроить свою племянницу. Просто сказал уходить по собственному. Я ушёл.
– Вот чёрт! – выругался Марк, – я могу чем-то помочь?
– Да. Помоги найти работу. Мне уже предложили кое-что, но я пока опасаюсь. Может все таки нормальную работу найду.
– А что тебе предложили?
– Курьером.
– Так в чем проблема? Городок у нас небольшой. Что за служба доставки?
– Ты не понял. Курьером – делать закладки. Разносить дурь по схронам. У нас на районе типчик есть, он барыжит. Предлагает хорошие деньги. Но на этом столько уже пацанов попались… И получили реальные сроки за то, что просто раскладывали пакетики. Я боюсь… Но деньги нужны. Матери на работе платят копейки. Скоро зима, а у неё даже нет приличной тёплой одежды…
– Стоп. Дружище. ТЫ ОБАЛДЕЛ ЧТО ЛИ?! Не смей связываться с наркотой! Я помогу с работой, только не лезь в это!
– Я сам не хочу, бро! Спасибо, что готов помочь!
– Пока ещё не за что. Я домой. Бывай.
***
Эшли
Темнота отступает, будто растворяясь. Мазутные пятна исчезают, оставляя после себя чистую небесную лазурь. Вокруг свет и белые облака. Я могу их потрогать… Смешные, щекотные, словно вата. Мягкие. Интересно, съедобные?
Пробую облака на вкус. Тают во рту. Место укуса побагровело, несколько капель упало вниз… Пола нет. Земли нет. Я парю… Я умерла?
Снова слышен вой и плач. Наверное, это собачка. Нужно её найти и пожалеть. Возможно она откусит мне руку, но она все равно хорошая…
Кстати, а где моя рука? А ноги где? Что я вообще такое?
Кровь… Я вся в крови. Одна сплошная рана. Нужно вытереть. Облака подойдут.
Они уже все мокрые и потемнели, и упали вниз, а кровь все идёт. Я словно помидорка. И я попаду в томатный соус. Попасть в чили будет интересно. Там есть фасолинки и жгучий перчик… Это самое восхитительное блюдо на свете! Я хочу угостить им Марка…
Я лечуууу…
***
– Заулыбалась, смотри. Хлорпротиксен подействовал. Не иначе, рай видит во сне.
– Да пусть видит хоть сериалы. Она стабильна, и это главное. Что сказал Блум?
– Сказал, в кому не вводить. Если ситуация повторится – придется разбудить. Больше препаратами не накачиваем.
– Понял. Пошли чаю попьём, пока всё тихо.
***
Голубое небо прочертил росчерк острых когтей. И небо заплакало. Кровью. Кровавый дождь. Тёплая, густая, капает мне на лицо, течёт по спине, по рукам… У меня снова есть руки!
Что происходит?
– Ауууууоооооааааа! – и ещё в двух местах материя мира разорвалась от невидимых когтей. Что-то прорывается сюда…
Земля. Багровая и влажная от крови, хлюпает и скользит под ногами. Бежать! Прочь отсюда! Хочу в укрытие!
Тяжело дышать… Сзади чьё-то дыхание! Твою мать, твою мать, Эшли, беги!
Нет, силы оставили. Споткнулась. Упала. Никого. Никто не дышит вслед. Небо просто тёмное. Земля просто влажная. Это не кровь, это дождь.
Сижу на холодной земле. Вокруг ничего и никого. Только холод и дождь, я одна. Слышен вой, затихает. Меня сотрясают рыдания. Я устала бояться.
Не уходи. Мы так с тобой и не увиделись…
***
– Недолго музыка играла. Смотри, опять пульс зашкаливает. Её начинает трясти. Нужно будить. Вводи препарат.
– Жди, готовлю дозу.
– Ввожу.
Резкий вздох, будто все это время мне не давали дышать. И я открыла глаза
Глава 11
Я приходила в себя, с трудом осознавая реальность. Психоделик сонных видений не отпускал. Вроде все уже было позади, но послевкусие с грязью и кровью… Оно оставалось. И всё ещё хотелось бежать. Но не было сил, из тела торчали какие-то трубки и иголки. Руки и ноги были словно онемевшими, плохо слушались.
Доброжелательная медсестра подошла к моей кровати и заговорила со мной.
– Вы находитесь в реанимации. Как себя чувствуете?
"Боже, почему так громко…" – подумала я, морщась от неприятных ощущений.
– Хреново.
– Вы помните, кто вы?
– Эшли Уайт, человек, ученица средней школы Брукфилда.
– Хорошо. Попробуйте присесть. Нужно попить воды.
Через силу заставляя руки дать себе опору, я приподнялась. Медсестра помогла сменить нательное белье, убрала катетеры и подала стакан воды с трубочкой.
– Пейте медленно, нужно дать желудку постепенно включиться в работу.
С каждым глотком я все больше возвращалась в реальность, вспоминала предшествующие события и восстанавливала жизнь по кусочкам.
"Нужно позвонить родителям. И Марку. Я обещала."
Телефона рядом не оказалось.
"Наверное, остался в палате".
В реанимацию вошёл доктор Блум.
– Доброе утро, Эшли. Как ваше самочувствие?
– Будто я одна разгрузила вагон угля, будучи при этом сильно пьяной. А сегодня у меня отходняк.
– Разрешите я вас осмотрю.
Доктор Блум усадил меня на койку, а сам сел на стул напротив. Включив фонарик, он изучил реакцию зрачков, пропальпировал точки выхода нервов, проверил чувствительность лица, языка, рук и ног. Затем продолжил:
