– Марк, – я с улыбкой протянул девушке руку. Она испуганно смотрела на Игуану, та кивнула. Девушка взяла мою руку и положила себе в область грудины, и в ответ положила свою ладонь на грудь мне. Так мы стояли некоторое время. Я чувствовал легкую дрожь в теле девушки и ее горячую кожу.

– Ты должен почувствовать, как бьется ее сердце. Только тогда она сможет почувствовать тебя и вы сможете понимать друг друга лучше, – спокойно сказала Игуана.

Мне не составило труда почувствовать ее сердцебиение. Девушка улыбнулась. Игуана довольно кивнула.

– Теперь она будет помогать мне учить тебя, у меня много других забот.

Игуана сказала еще несколько слов Мате, смысла которых, насколько я мог понять был в том, чтобы подготовить меня.

Когда Игуана ушла, Мата повела меня в одну из хижин. Усадив на достаточно удобный мешок с соломой, она вышла. В хижине размером примерно три на три метра было два спальных места, деревянная котомка с водой. На одной из стен висели какие-то инструменты. Мата принесла с собой на деревянной подставке два больших камня. Было видно, что они довольно тяжелые. Она аккуратно опрокинула деревянную подставку над котомкой с водой, вода зашипела. Я понял, что они были нагреты на том костре, что был в середине поселения.

Подождав пока вода успокоится, Мата взяла ковш и, зачерпнув воды, вылила его мне на голову. Не то, чтобы это было неожиданно, но как-то странно. Она повторила процедуру еще несколько раз. После чего взяла устрашающего вида нож и подошла ко мне.

– Это всего лишь сон, – повторял я про себя. Хотя Мата, кажется, не была настроена воинственна, мне было чуть-чуть не по себе от вида юной девушки с первобытным орудием труда или просто орудием…

Она меня побрила, просто и аккуратно. Потом несколько раз облила меня все еще теплой водой. Проводя рукой по лысой голове, ощущения были более чем странные. Хотя на мне была одежда, я почувствовал себя голым.

Маты не было минут пятнадцать. Потом пришла Игуана. Она села передо мной на такой же мешок с соломой. Без лишних церемоний она взяла какую-то ветку и нарисовала круг.

– Это твоя Земля, – сказала она ткнув меня палкой в грудь.

Она очертила еще одну окружность, которая на две трети пересекалась с первым кругом.

– Это моя Земля, – сказала она, указывая палкой уже на себя.

Она продолжала рисовать круги на песке. Соседние пересекались друг с другом со всех сторон, соответственно были и окружности, которые на прямую не соприкасались. Постепенно начал формироваться причудливый узор, в центре которого был круг моей Земли. Пока Игуана рисовала круги, в хижину вошла Мата. В руках она держала какую-то сетку. Игуана не обращала на нее внимание, пока та не подошла ко мне сзади и пробормотав какие-то слова, опустила сетку мне на голову.

Игуана, услышав бормотание девушки, закричала, но было уже поздно. Раскаленная металлическая сетка опустилась мне на голову. Боль была жгучая и острая. Я мгновенно проснулся.

В палату через створки жалюзи проникал мягкий утренний свет. Я с ужасом ощупал голову. Все было хорошо, никаких ожогов, волосы на месте. Сердце отчаянно стучало, но постепенно я успокоился. Это всего лишь сон.

Мне отчаянно захотелось подойти к окну. Увидеть обычные дома своего города, машины, людей. Постоянная череда сна и яви, без перерывов на отдых изматывала меня. Что там на работе, как Сай, как остальные? Мне хотелось, чтобы все стало как раньше. Спокойно. Предсказуемо. Уже несколько дней меня преследовало ощущение, что скоро все сильно поменяется, случится что-то значительно. Иногда к этому примешивалось предчувствие опасности совсем рядом. Я понял, что если в ближайшее время не займусь обычными делами, то сойду с ума.

Я попробовал сесть, получилось. Поставил ноги на холодный пол. Пальцы двигались. Аккуратно, держась одной рукой за спинку больничной койки, а другой за стойку для капельницы я встал. Немного кружилась голова. Решив, что использую стойку для капельниц в качестве опоры, невольно вспомнил корягу, на которую опирался во сне. Меня передернуло при воспоминаниях о произошедших там событиях. Я подошел к окну. Вид успокаивал. Люди спешили по своим делам, машины, пробки, светофоры.

– Какой интересно сегодня день? – задал я вопрос сам себе. На всякий случай, опираясь всю на ту же стойку, в больничной сорочке я вышел из палаты в коридор. Было безлюдно. Странно. Чуть поодаль я увидел пост медицинской сестры, за которым она же и спала, мерно посапывая.

– Извините, – тихо спросил я. Результат нулевой.

– Прошу прощения, – чуть громче продолжил я.

 Сестра нехотя подняла голову и открыв глаза, уставилась на меня.

– Простите, здравствуйте, какой сегодня день? – как можно более учтиво спросил я.

– Суббота! Номер палаты? – сонным голосом, не подразумевающим при этом возражений, спросила она. Я помотал головой, и увидев номер на двери, из которой вышел, сказал

– Палата номер четыреста тринадцать, – улыбаясь ответил я.

– Так… понятно. Выспались? – Как-то уж очень агрессивно была настроена сестра.

– Что-то не так? – попытался исправить ситуацию я.

– Все просто отлично. Вот специально взяла себе смену с пятницы на субботу, не дежурный день, думала – высплюсь. Не тут-то было, устроил нам тут театр одного актера, всех поднял на ноги, пол ночи тебя угомонить не могли.

– Я? Вы уверены, что ни с кем меня не перепутали? – у меня было много вопросов, но к посту подошел дежурный доктор, которого я раньше не видел.

Мужчина лет тридцати поинтересовался моим самочувствием и рекомендовал мне пойти в палату. Я в ответ поблагодарил доктора за свое самочувствие и поделился своим желанием сегодня же покинуть больницу.

– Но сегодня выходной, ваш доктор выйдет в понедельник! – попытался исправить ситуацию дежурный врач, но я уже принял решение.

В конце концов, я подписал страшную бумагу о том, что чтобы не случилось со мной в течение месяца, он и весь остальной медицинский персонал в этом никак не виноваты, а виноват только я сам. Последний пункт гласил: «Предупрежден обо всех возможных последствиях».

– Вот тут поподробнее, – попросил я. Доктор в красках описал все то, что может со мной случится от носовых кровотечений и головокружения по утрам до внезапной комы, которая может наступить на фоне стресса или просто так. В этой ситуации рекомендовалось как можно быстрее вернуться в больницу. Что же – блестящие перспективы!

Документы были подписаны и были улажены почти все вопросы, кроме одного документа, который как-то связан с участковым полицейским и моей женой.

– Женой? Доктор, я не женат и никогда не был, – врач пообещал, что постарается уладить этот вопрос максимально быстро, но никак не раньше обеда. Меня ситуация вполне устраивала, часом больше, часом меньше – разницы нет никакой.

Я вернулся в палату. В шкафу я нашел свои вещи. Постиранный и даже выглаженный костюм и рубаху, дипломат. Не нашел только галстук и сотовый телефон.

Палата была добротная, с отдельной уборной и душем, двухместная, но я в ней был один. Я хотел было принять душ, но не было горячей воды. Записка рядом с выключателем говорила о ежегодной плановой продувке системы горячего водоснабжения – прекрасно! Как мог, умылся холодной водой и взглянул на себя в зеркало. Тот еще кадр: небритый, с впалыми глазами, клочковатыми волосами, я себя не узнавал. Особенно глаза, казалось, что радужка поменяла свой цвет. Обычно сероватая радужка ближе к зрачку была насыщенно золотого цвета.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.