Марк.

Две недели. С тех пор как это произошло со мной впервые прошло всего четырнадцать дней. Иногда кажется, что жизнь идет своим чередом, по более или менее запланированной схеме. У кого-то стремительно, у кого-то размеренно, но типично. Так было и у меня. Работа, дом, работа, друзья, выходные, снова работа.

И я видел в такой жизни свои радости. Вот например: год назад после рекламы нового автомобиля где-то в области шеи появился зуд: «хочу». Простое логичное желание для любого человека. Дискуссии о том, что есть автомобиль – предмет роскоши или инструмент только добавляют типичности ситуации. Радости не было предела, две недели пылинки сдувал, протирал панель, переживал за изменения особенности коррозии металла в условиях современной химической промышленности. А потом прошло, "отпустило".

Таких вот «зудов» не счесть: телефон, ноутбук, украшения, одежда, авто, квартиры, отпуск и это безусловно то, к чему стоит стремиться… Вернее стоило, две недели назад.

Мы с другом сидели в баре, его зовут Семен, но он предпочитает, чтобы его называли Саймон или Сай. Работает этажом ниже. В нашей компании он всегда "за" какое-то движение, ну не может человек сидеть на месте. Так и сегодня. Мы пришли около восьми вечера. Через два часа за нашим столиком сидело еще семь человек. Как и когда они появились, я как-то упустил.

Сай был в центре внимания. Сегодня он подготовился особенно тщательно – взял с собой фотографии якобы только вчера проснувшегося вулкана, сделанные с секретного спутника. Он, к слову сказать, считал, что его блог читает не менее миллиона человек.

Меня полностью устраивала ситуация, мне никто не мешал заниматься тремя чрезвычайно приятными занятиями. Первое – привычный уже односолодовый виски с легким медовым оттенком. С тех пор как мы расстались с Валерией три месяца назад, на свидания я ходил исключительно с ним – по пятницам, с завидной регулярностью. Второе – наблюдать за поведением людей: их мимикой, деталями одежды, особенностями поведения. К примеру, за парнем у дверей, который уже пару минут переминается с ноги на ногу, стесняясь подойти к девушке у стойки. Или за обычно серьезным охранником, который удивил сегодня заразительным смехом и открытой улыбкой. Ну и третье – изюминка этого бара – женское шоу. Надо отдать должное подбору девушек, одна другой краше. Где таких находят и чем кормят – вопрос на миллион.

Каждые тридцать минут они показывали очередной номер, что ни выступление – то шедевр. Особенно мне нравилась гаитянка. Ее имени я не знал, но это и не важно, пожалуй. В ее движениях была какая-то животная пластика, легкость и сила одновременно. Они завораживали настолько, что я даже моргал реже. Перед выступлением она разрисовывала себя краской. В целом, я не был ценителем откровенных танцев, но это было красиво, первобытно, притягательно.

Вечер обещал быть таким же интересным, как неделю или две назад. Однако что-то было иначе. Поначалу я не мог понять, что именно. Затем мое внимание привлекла пара в углу. На мужчине была темная толстовка с капюшоном, лица видно не было. На женщине были сапоги с высоким каблуком, юбка чуть выше колен, кожаная куртка. Черные прямые волосы, прядь которых закрывала большую часть лица. Подойди я ближе, смог бы рассмотреть их лучше, однако подходить или как-либо еще выдать свой интерес я не хотел.

Они разговаривали мало, однако обменивались записями в блокноте – и это выглядело очень необычно. Где-то через час я понял, что они не едят и не пьют. Мало того, к ним ни разу не подходил официант. Сай что-то спросил меня о том, каких именно обезьян уже научили языку глухонемых. Работая риск-менеджером в нефтяной компании, я не очень разбирался в видах обезьян и языке жестов. Однако вполне удовлетворил публику, сказав, что это были австралийские шестипалые шимпанзе.

Я отвлекся буквально на минуту. Планировал вернуться к наблюдению за странной парой, обнаружил пустующий стол. Обвел зал глазами, но их и след простыл. Почему-то я почувствовал сильное сердцебиение, меня бросило в дрожь. Не понимая, что именно происходит, встал, снова сел. Ко мне подошел официант и что-то говорил, но я не понимал его. Закружилась голова. В следующий момент я обнаружил себя уже на улице у бара. Сай стоял рядом, и ловил такси, с явным беспокойством поглядывая на меня. Кто-то тронул мое плечо. Повернув голову, я увидел ту самую девушку, которая была за столом. Звук собственного тяжелого дыхания глушил любые другие звуки, но помогал оставаться в сознании, которое собиралось меня покинуть. Девушка подошла вплотную и, почти касаясь моего уха, шепотом произнесла «пора». Я только и успел отметить ее теплое дыхание и слегка сладкий запах парфюма, после чего потерял сознание.

Проснулся у себя в постели – это первое, что я понял. И это знание принесло облегчение. Я был одет и обут. Тело затекло от долгого пребывания в неудобном положении, мысли – тоже ворочались с трудом. Сел, пытаясь прийти в себя и понял, что именно меня разбудило. Звонок телефона – нудный, жутко звонкий и от того неприятный. Звонил Сай.

– Где тебя носит? – спросил он.

– Я дома, а что? – ответил я.

– То есть тебя не смущает, что сегодня понедельник и рабочий день заканчивается, – Семен видимо параллельно шел, и мне приходилось прислушиваться к его словам из-за окружающего шума. Вместе с осознанием слов коллеги пришло очень нехорошее предчувствие.

– Какое сегодня число, день? – спросил я.

– Тринадцатое, понедельник, – ответил Сай.

Тошнота подступила к горлу… – прошло три дня.

МАРГО.

Маргарите двадцать шесть, и она одна. По крайней мере сегодня, да и принципе. Неторопливо пьет четвертую маргариту и крутит в руках подаренный себе же самой планшет. Общается в чате, читает новости, немного грустит. С интервалом в каждые десять-пятнадцать минут подходит какой-нибудь мужчина с различного рода предложениями. «Можно вас угостить, хочешь испытать ощущения как никогда, поехали в более уютное местечко, полетели со мной в далекую и прекрасную южную страну». За два часа она услышала множество предложений, некоторые – вызывали улыбку, однако в основном – скорее утомляли.

Сегодня она пришла в бар не в поисках компании, и не для того, чтобы выбрать из этих предложений, что поинтереснее, как на полке в магазине. Бороздить просторы интернета она могла бы и дома. И если честно, Марго не могла даже самой себе ответить, что заставило ее вылезти из удобной домашней одежды, в серый и промозглый апрельский вечер, когда вроде бы уже не зима, но холод все еще пробирает до костей.

Привычка говорить или думать о себе в третьем лице – тоже недавнее приобретение. Её дядя, то ли психолог, то ли психотерапевт – она не очень понимала разницы – не раз говорил о том, что говорить о себе в третьем лице – начало какого-то там психического расстройства. Но кого это волнует сейчас. Она одна, так почему бы не поговорить с самой собой.

Был конечно милый очкарик, который целый час стоял, выглядывая из-за колонны, разглядывал ее с неподдельным интересом юного натуралиста и естествоиспытателя. После чего спешно удалился, несколько удивив ее. Однако через пол часа он вернулся с ярким букетом цветов.

У Риты еще с подростковых лет хорошо была развита эмпатия. Она понимала эмоции людей зачастую гораздо лучше своих. Поэтому к ней тянулись, и зачастую именно люди с проблемами. Со временем эмпатия достигла нового уровня, и вместе с богатой фантазией, она легко «читала» людей.

Так вот, парень в очках. Он явно замерз в своем легком пальто, скорее всего, пытаясь просчитать математически, какое сочетание цветов наиболее точно сможет выразить его восхищение и желание. Вероятно, его предыдущий опыт подсказывал, что, подойдя к ней ближе чем на метр, ничего вразумительного сказать точно не сможет, и лучше бы промолчать.