– Господи, ну и придумаешь себе…

Если бы он курил, то сейчас бы непременно затянулся.

Нет, кровь Влад не пил, это было очевидно. Ходили слухи, что кто-то из его прапрадедов этим баловался, но Влад считал, что это выдумки.

Демутация досталась его предкам от летучих мышей. Конечно, выглядели эти ночные создания зловеще, но питались в основном насекомыми, лягушками и ящерицами, а вовсе не человеческой кровью. Скорее ему бы пришлись по вкусу лягушачьи лапки, хотя и на этот счет у Влада уверенности не было.

Так или иначе люди все равно относились к нему с опаской. В школьные годы это забавляло. Для пущего эффекта он отращивал длинные волосы, носил антрацитовое пальто в пол и перстни с черепами. В компании других темноволосых подростков они целые дни проводили на кладбищах, заряжаясь энергией смерти и читая вслух Ницше, Оскара Уайльда и Брэма Стокера…

– Вжш-вжш – патрульная машина – вжш-вжш – вызываю патрульную машину номер… – услышал Влад в открытое окно.

Он перегнулся через раму и схватил рацию. Никитин не проснулся. Только тревожно всхрапнул и уронил голову набок.

– Инспектор дорожно-патрульной службы Влад Акумов, слушаю, – сказал он.

– Вжш-вжш – Акумов? Демутант? – уточнили в рации.

– Так точно.

– Вжш-вжш – говорит старший лейтенант полиции Криворотов. У нас сообщение о странной активности в заброшенном особняке на кладбище, кто-то спугнул группу подростков – вжш-вжш – наш наряд далеко, просьба сходить и проверить, все ли там в порядке, и доложить обстановку, – собеседник выжидательно замолчал.

Влад аж подпрыгнул. Немного, всего на пару сантиметров от земли. Это ж настоящее полицейское задание! Выполнит хорошо – его запомнят и, может, присмотрятся к расторопному парню из дорожной службы. Вдруг вот он, его шанс стать настоящим полицейским?

– Вжш-вжш – что там у вас, прием, – поторопила рация.

– Да, конечно, я готов, – ответил Влад.

– Молодцом, Акумов! Проверь и отзвонись мне, диктую номер. Вжш-вжш…

Влад нашел в кармане телефон и впопыхах три раза не мог попасть пальцами по цифрам разблокировки.

– Диктуйте.

– Вжш-вжш, девять, один, один, три семерки, шестьдесят два, тридцать три. До связи, Акумов, – сказал старший лейтенант Криворотов и отключился.

Заброшенный особняк, о котором говорил Криворотов, Владу был хорошо известен. Правда в последний раз он туда наведывался лет семь тому назад. В тот день один из его товарищей провалился со второго этажа сквозь дыру в полу и сломал обе пятки. После этого случая даже «поклонники смерти» предпочитали держаться от опасного дома подальше.

Идти по кладбищу было не страшно. Заблудиться Влад не боялся. Путаные тропинки между могил все равно рано или поздно вывели бы его к особняку. А в привидения он не верил.

Разгоняя темноту телефонным фонариком, он уверенно лавировал между продолговатых холмиков, щербатых мраморных плит и накренившихся крестов. Дорожка, покрытая слоем гниющих листьев, едва угадывалась. Под ногами громко чавкало и чмокало, будто кто-то обсасывал с костей мясо.

Спустя несколько минут блужданий Влад наткнулся на знакомое надгробие – могилу купца Тюльпанова. На гранитном саркофаге стоял мраморный дем с крылатой демутацией, скорбно опустив лицо в ладони. У статуи откололось одно из крыльев, а волосы стали совершенно зелеными и пушистыми ото мха. По воспоминаниям Влада, особняк был совсем рядом.

Вскоре из темноты действительно проступил треугольник крыши и колонны, окружавшие дверной проем.

Двухэтажный каменный дом с пустыми окнами и дырявой крышей находился в центре круглой поляны. Он был возведен в те времена, когда строили на века, и простоял не меньше двух сотен лет, пока вокруг разрасталось кладбище. Когда могильные кресты подступили слишком близко, его обитатели переехали, не вынеся печального соседства. Какое-то время в одной из комнат жил кладбищенский смотритель, а затем, когда на этой земле перестали хоронить, не жил никто.

Влад осветил фонариком стены – на них были разводы черной копоти. Похоже, здание в недавнем времени пережило пожар. Оно выглядело покойным и тихим. Что же напугало подростков? Наверняка собственные расшалившиеся фантазии…

– У-у-угррр, у-у-угррр, – вдруг донеслось из глубины особняка.

Обычное человеческое ухо не расслышало бы этого тонкого заунывного воя. Но усиленный демутацией слух не мог ошибиться.

– Просто какое-то животное, – решил Влад и ощутил, как заныла челюсть от медленно вытягивающихся клыков. – Ничего страшного.

А не вернуться ли и разбудить Никитина, подумалось вдруг. Но он тут же отбросил эту мысль – слишком хотелось отличиться перед полицейским начальником. Влад остановился на мгновение, глубоко вздохнул, поднял повыше телефон и шагнул внутрь.

На первом этаже не сохранилось ни одной перегородки между комнатами. Только кое-где потолок подпирали квадратные колонны. Паркетный пол превратился в кашу из строительного мусора и пепла.

– У-у-угрр. У-у-угрр, – опять завыло сверху.

Да так жалостливо, что у Влада сделалось тоскливо на сердце. Кажется, этому животному требовалась помощь. Или то был человеческий голос? Тогда совсем паршиво. Влад никогда не слышал, чтобы человек так выл.

Он торопливо пошел вперед, ведя рукой по облизанной огнем стене, и отыскал лестницу на второй этаж. Первые десять ступеней выглядели достаточно прочными, дальше следовал участок с обвалившимся куском потолка, а после и вовсе черный провал, через который кто-то перекинул доску с крупными ржавыми гвоздями.

Влад без труда преодолел первые два участка пути и осторожно прошел по доске, раскинув для равновесия руки. Доска скрипнула и прогнулась под его весом, но выдержала.

На втором этаже было куда лучше, чем снизу. На стенах сохранились линялые голубые обои в золотой цветочек и подкопченное зеркало в ажурной раме. Уцелело и что-то из мебели – скелетоподобный остов антикварной кровати на фигурных ножках и покосившийся сервант с пустыми ячейками от ящиков.

Слева что-то слабо хрустнуло. Влад обернулся.

– Эй, есть кто живой? – спросил он, а про себя добавил, мысленно содрогнувшись: – Или не очень.

Ответа не было. Глядя под ноги, чтобы не угодить в одну из прорех в полу, Влад двинулся на звук. Насколько он помнил, там была угловая комната с балконом-мезонином.

По мере приближения он все яснее ощущал на себе чей-то взгляд. Пристальный и недобрый. С каждым шагом энтузиазм идти вперед угасал, всем телом он ощущал странное покалывание, словно в ожидании удара. Перешагивать порог не хотелось вовсе, и Влад даже обрадовался, когда вновь услышал:

– У-у-гррр, у-у-угрр…

Завывание доносилось совсем с другой стороны.

Влад быстро вернулся к лестнице и на этот раз повернул направо. Он миновал ряд проходных комнат с пляшущими по стенам тенями. Они крались за ним по пятам, но стоило поглядеть напрямик, прятались в темных углах, куда не доставал свет фонарика. Мебели здесь не было, только размокшие картонные коробки да паутина, клочьями свисавшая с потолочных балок.

И никого.

Влад остановился и прислушался. Сквозняк шелестел кусками оторванных обоев, крошились стены, роняя мелкие камешки. Как вдруг… Опять завывание! Совсем рядом.

На этот раз к тоскливому «у-у-угррр, у-у-угррр» добавилось резкое на выдохе «рэ-э-к, р-э-эк». Зверь был близко, вероятно, за стеной в соседней комнате. Влад даже улавливал какую-то возню и шорох. А потом услышал шепот, прошелестевший на грани его демутированного слуха:

– По-мо-ги-те…

Человек! Или демутант! Для Влада это было совершенно равноценно.

– Я иду! С-сейчас!

Он бросился вперед, угодил ногой в дыру в паркете и, перелетев через порог, на животе въехал в комнату. Телефон выпрыгнул из руки и, крутясь волчком, перевернулся фонариком вниз. Сделалось так темно, что Владу стало по-настоящему жутко.

Он ощупал пол. К счастью, телефон попался практически сразу, будто сам прыгнул в руку. Влад поднял его над головой и увидел серые стены, смутные очертания туалетного столика у пустой рамы окна и полчище бутылок и жестяных банок на полу.