Не имея прямой возможности вторжения, одна из крупных империй хитростью, новым оружием и богатствами склонила большую часть населения Кунеримона к идее восстания против бога. Когда в Кунеримоне началась гражданская война между сторонниками и противниками убийства, империя ввела миротворцев, которые поддержали нужную им сторону в междоусобице.

В то смутное время содружество жителей Умирама состояло из трёх рас: ти-шу – народа жилистой Тэрены, иухо – сородичей пухлого Шохорори, и айу – жёлто-оранжевых соплеменников Нунантаминури. Три народа запросили помощи у одного из независимых внешних государств, так как имперцы стали заявляться и к ним, пропагандируя схожие идеи. Так один из крупных орденов расы защитников, джасхо, со своей армией оказался в Кунеримоне. Но к этому времени итог гражданской войны был предрешён. Орден защитников помог с эвакуацией беженцев гвутромнов или серолицых гоблинов, и окопался у врат, что соединяли два мира. В момент смерти поверженное божество прокляло всех в мире Кунеримон и запечатало оба мира, оградив их от внешней цепи. Проклятие, наложенное богом, каждые десять лет обновляется, поддерживая и доводя агрессию всех живых существ Кунеримона до слепой ярости. Что в свою очередь, каждые десять лет приводит к вторжениям со стороны проклятого мира.

Вся эта история, что-то очень напоминала… Владимир, сразу же отбросил мрачные мысли про Землю и сосредоточился на местных проблемах.

Получается, они с подругой попали в закрытую систему из двух планет. У местных жителей есть общий враг в лице проклятых, которые время от времени совершают набеги. Неужели так будет длиться вечно? А ведь обычно жизнь не терпит застоя…

«Ага, точно! И тут появляемся мы! Великие… рабы из другого мира!» – весело пронеслось в голове. Тем не менее, за весельем оставалась уйма вопросов. Почему же орден джасхо не попытались спасти? Неужели запечатанный мир никак нельзя распечатать? А так же и то, что остальные расы сильно различаются между собой. Может, существует куда более древняя история, о которой уже не помнят?

Задумавшись, Владимир привычно откинулся назад, как делал дома у компьютера, и шлёпнулся на пол. Послышались беспокойные голоса.

– Не волнуйтесь, всё в порядке, просто задумался, – поспешил он всех успокоить и зацепился взглядом за необычную деталь.

Поднимаясь, он понял, почему всё время беседы Сурифия сдержанно держала руки под столом, в отличие от остальных участников. Её рука, сейчас свободная от щита, заканчивалась культёй.

В тот же момент Сурифия накрыла повреждённую конечность ладонью. Гость и дева-рыцарь пересеклись взглядами. Она промолчала, покраснев, будто Владимир увидел что-то постыдное.

Чувствуя полноту неловкого момента, Владимир отвёл взгляд и занял своё место.

Заговорила Этумирина:

– Уже вечер, мы многое сегодня обсудили. Предлагаю на этом остановиться. Владимир, один из моих помощников проведёт тебя в столовую для гостей, в том же здании для тебя уже подготовили комнату.

Сурифия направлялась в свой кабинет, который находился по соседству с её личными покоями, что бы снять броню и вооружение.

Ей вдруг вспомнился дом, там всё было иначе; отец, их тихий сад – всё это сейчас находилось далеко. Осознав, что впервые за долгое время ей вспомнились родные места, она сильно удивилась. Но удивление стало глотком свежего воздуха после напряжения и стыда, который ей пришлось испытать рядом с этим человеком за день.

В попытке понять, столь незнакомое и внезапное беспокойство, она стала листать в памяти ключевые события дня. С первой встречи, откровенное поведение иномирца сбило её с толку. Улыбаться офицеру при исполнении? Даже айу не стали бы вести себя так перед группой солдат в незнакомом им мире. Пока шло разбирательство, она постоянно замечала на себе его взгляды. Конечно, она руководила отрядом, но даже после, уже на общем собрании после принесённых извинений, он первым делом заговорил с ней.

Ощутив как волнение усилилось, Сурифия постаралась сосредоточиться, и на ум пришёл один из трактатов. В нем говорилось о существовании психического воздействия, которыми владели некоторые описанные там расы и существа.

Предки, поняв, что заперты в Умирама, постарались записать, сохранить и передать все знания, которыми владели, следующим поколениям. Чтобы потомки были готовы к вновь открывшимся мирам и их угрозам, когда печать будет снята извне или снаружи.

Существа, владеющие психическими атаками, считались особенно опасными. Влияя на чувства и мысли незаметно для жертв, они могли свести с ума, рассорить между собой не только друзей, но и целые государства. От обычного врага или злодея всегда знаешь, чего ждать, а такие могли втереться в доверие, и пока всё вокруг не будет разрушено, ты не поймёшь, кто или что было тому причиной. Эти существа считались естественными врагами джасхо, которые не имели порока лжи, интриг и других злых умыслов.

Сурифия зашла в кабинет, зажгла световые сферы и прямо в доспехах, продолжая размышлять, села на диван, что было совсем на неё не похоже и шло в разрез с сложившимся порядком.

После обмена языками она понимала, что в языке иномирца имеется оба понятия. Психология была связана с ремеслом, но и понятие психических атак содержалось в полной мере. Во время открытых переговоров он назвал себя лекарем души, но убедительно уверил присутствующих в том, что в его мире магии нет.

В мир без магии сложно поверить, но миров – великое множество, ни подтвердить, ни опровергнуть. Однако как могут существовать психические атаки в мире без маги?

Она вновь начала перебирать в уме все странные ситуации дня в новом контексте. Если учесть концепцию коварства, описанную в трактате, то каждый отдельный шаг казался продуманным и хорошо спланированным, виноватыми остались все, кроме иномирца. Возможно, он использовал психические приёмы на Годграме, вынудил того поступить опрометчиво, разыграл из себя жертву?

Сурифия склонила голову влево, соглашаясь с такой возможностью.

Всю дорогу он держал её в напряжении, поглядывая и улыбаясь. Она буквально спиной чувствовала его взгляд – это тоже могло быть формой воздействия.

Сурифия подошла к самому неприятному моменту. В первом переговорно-гостевом доме она почему-то начала скрывать полученную почти десять лет назад травму. Она уже давно не придавала этому значения, все в академии были в курсе, что у одного из пяти старших тренеров есть ранение, которое и определяло боевую стратегию Сурифии. Но в присутствии улыбчивого иномирца она почему-то начала это скрывать, чувствуя напряжение, словно решалась её судьба. И вот в конце встречи он будто случайно падает с лавки и обнаруживает то, что она так долго скрывала, делая вид, будто ничего не произошло!

От воспоминания её окрасил стыд – он поймал её на сокрытии, будто преступника, совершившего кражу, под его взглядом она ещё и импульсивно прикрыла руку. Как же ей сейчас было стыдно!

Следовало немедленно написать рапорт о своих предположениях Этумирине как старшему офицеру.

Столовая оказалась очень уютной, её стены и мебель покрывали резные листья и лозы, вдоль стен у самого потолка висели шары, которые всё освещали. В центре зала стоял незанятый широкий овальный стол со стульями. Остальные прямоугольные столики располагались кругом на одинаковом расстоянии от центрального – их частично заняли студенты, что время от времени поглядывали в сторону Владимира, дружелюбно улыбаясь.

Он тем временем размышлял о том, как всё удачно складывалось. Несмотря на разные неловкие моменты, это было начало отличного приключения. Завтра они направятся в их лагерь, и когда все будут спасены, он сможет больше об этом не думать, остаться здесь и, возможно, учиться в академии, начать новую жизнь.

Да, скорее всего, ему позволят остаться и учиться. Он был окружён добрыми людьми разных рас, которые сосуществуют и движутся в одном направлении. Не то, что мир Земли, где одна единственная раса умудряется делить себя на красных, белых, жёлтых, чёрных, хотя по существу это один народ.