Схватила со стола плотный лист с «зайцем в тыкве», повертела в руках, перевернула и выругалась. Клиническая идиотка. На другой стороне красовалась записка, написанная мелким убористым почерком. Вот она, родимая, на видном месте же была! Инструкция! «Тебя зовут теа Аньетта.»
Забавно. Это так совпадение, или ведьма искала ближайшую Аню? Чтобы не перепутать?
«Ты теперь я, а значит — ведьма, хозяйка Туманного леса, в первое полнолуние лета тебе исполнилось триста тридцать три года.»
На этом моменте я снова поглядела на свои руки. Заглянула в вырез кофты, так сказать, декольте. Там красовался очень даже симпатичный бюст, на вид и ощупь упругий и загорелый. Неплохо девочка сохранилась для трёх сотен лет!
«Магию и родовой амулет я с собой прихватила.»
Да кто б сомневался! Она там в комфорте и с магией, а я тут в повязке набедренной и с тараканами. Неравноценный обмен, я решительно протестую! Но кто тут меня спрашивает? Чтоб ей, этой Аньетте, участкового нашего Бореньку в ухажеры. А ещё лучше — гадкого сноба Жеку. Он ей быстро покажет, чего она стоит.
«В случае трудностей рассчитывай на ковен.»
Это место, где толпы ведьм собираются, чтобы творить чёрные дела, прыгать голыми вокруг костра и приносить в жертву невинных драконов? Нет, прости, дорогая, но женские коллективы — совсем не мое. Пока воздержусь. К тому же меня там наверняка не покормят.
«Ведьмам этого мира грозит скорая гибель…»
Ну конечно! Кто бы сомневался! Я должна спасти мир, да?
«Наши силы на исходе. Великий источник иссяк».
А пафосу сколько… Так бы и писала: просрали, что было, очухались поздно, приходится это теперь разгребать.
«Чтобы возродить источник и вернуть магию, ты должна убить сумеречного дархана, вырезать его сердце и ковену принести.»
Забавный у них тамада и конкурсы интересные, да.
Как силы терять, так это они самостоятельно справились, а как спасать мир — так Анечка. А вот фиг вам с маслом. Я не хирург и не патологоанатом. Убивать могу только взглядом. На моих руках кровь лишь невинных собачьих глистов, но они паразиты. Еще таракан был убит. Я в золе его похоронила.
В принципе, я теперь очень хорошо понимала, почему Аньетта смылась в другой мир от своего «ковена». Я тут всего ничего, а мне уже хочется того же.
А ещё возник резонный вопрос: нормальная ли она вообще была? Только безумной могло прийти в голову убить такого потрясающего мужчину, это ж какой генофонд мог пропасть, просто немыслимое расточительство! Нет, я не согласна. Вздохнула, заставив себя дочитать.
«Выходи на тропу за раскидистым дубом и иди в город Ситбург. Ищи там таверну „черная карта“. Тебя встретят. С дальнейшим ты разберёшься сама. Удачи.»
Ниже крохотными буквами накорябан постскриптум:
'Сердце сжигается возле источника, в ближайшее полнолуние. Не затягивай, если не хочешь некрасиво и мучительно умереть".
Отбросила на стол листок, словно он мог укусить. Ноги предательски подкосились, уронив меня на скамейку. Грязную, ну и пусть. В животе скрипел голод. На пустой желудок мне всегда в голову лезли исключительно дурные мысли.
Источник, ритуал, сердце дракона… Трэш какой-то. И она ведь серьезно там пишет: «Убить, сердце вырезать и спалить». Такое ощущение, что для Аньетты подобные развлечения в порядке вещей. Если все ведьмы ковена рассуждают в том же духе, то не лучше ли мне держаться от них подальше? Для них, похоже, чужая жизнь, чужая судьба — лишь мелочь, средство достижения цели. А сердце — способ исправить чью-то ошибку. То самое сердце, что билось у Сумрака в могучей груди.
Вот так. Имя «моего» дракона я прекрасно запомнила. И не только имя. У вообще все подробности нашей с ним горячей встречи в памяти накрепко отложились.
И я, вообще-то, рассчитываю на продолжение!
Глава 5. Дом с секретами
Драконы драконами, а поцелуями сыт не будешь. И дела житейские снова напомнили о себе сердитым ворчанием живота и резким падением уровня оптимизма. Со мной так всегда: чувство голода обнажает во мне самые темные стороны личности. Если подождать до вечера, то кто знает — может, я и смогу убить пару-другую драконов.
И съесть. Целиком, прямо с крыльями и чешуей. Сырыми.
От нервов я схватила с полки широкий тупой нож с деревянной рукоятью и принялась отскребать стол от грязи. А следующей будет лавка возле стены, та самая, где лежало ведьмино барахло, которое она, вероятно, называла одеждой.
Так. Стоп. Форма у лавки какая-то не такая. Никаких ей положенных ножек не наблюдается. А лавка ли это вообще или… сундук такой? Я пробежалась пальцами по конструкции. Подсказок никаких не нашла. Нет ни ручек, ни замков, ни даже маленьких скважин. Подергала крышку-сиденье, простучала весь короб. Внутри что-то было. Я чувствую — там еда!
Осеннее солнце заглянуло в маленькое окно, подсвечивая ласковыми лучами заметно преобразившееся пространство того, что назвать можно домом-студией. Избинг, ага. Кухня-гостиная. Рациональное планирование жилья.
Я сидела посреди этого экологически-чистого пространства и едва не плакала. Лавка-сундук была отмыта, очищена от липкой вековой копоти, а как ее открыть — я все еще не знала.
Есть хотелось до судорог.
Хоть головой бейся о стены. Что я и сделала, взвыв от отчаяния.
— Ну, пожалуйста, домик, открой мне эту чертову крышку!
— Ышку! — гулким эхом вдруг прозвучало. И тут же ему громко вторил не то скрип, не то щелчок. Лавка дрогнула и… открылась.
Серьезно? Так было можно? Просто попросить?
Я вскочила, ныряя в сундук с головой.
Увы, разносолов там не было, трудно подобного ждать от такой, как Аньетта. Но зато нашелся целый мешок сухарей, твердых как камень, глиняный горшок засахаренного меда, надколотая белая чашка, оловянная ложка, латунный, черный от копоти чайник, пара липких от грязи котелков, сковородка, большая связка палочек странного вида, отдаленно похожих на спички, и… большая банка из толстого темного стекла с притертой пробковой крышкой. Конечно, я тут же ее открыла и издала воинственный крик счастья. Кофе! Настоящий человеческий кофе! Живем!
Никаких книг снова не было. Зато на самом дне тайника обнаружился странного вида ошейник из тонкой кожи, прошитой золотистыми нитями, с блестящей пряжкой. Красивый. Наверное, дорогой.
Кстати, о финансах. Денег нигде не нашлось, оставалось надеяться на благоразумие ведьмы. Не с голоду же она бросила здесь меня умирать? А выдирать сердце у сильных и даже на первый взгляд вполне упитанных драконов на голодный желудок — утопия.
Вытащив чайник, один котелок, горсть сухарей и еще пару мелочей, я закрыла сундук. Между делом вдруг стало понятно, почему именно здесь ведьма спрятала все съестное: несчастная местная мышь попыталась украсть мой сухарь из открытого сундука, за что и поплатилась, с громким писком превратившись в горстку пепла. Какая… хорошая вещь — этот ведьминский сейф. И как эффективно работает!
Печка тоже сдалась под натиском голодной женщины. Обнаружилось, что не так уж и страшна эта конструкция. Нужно было красиво сложить в ней дрова, сделать жалобные глаза и проникновенно попросить:
— Затопись, ну пожа-а-а-алуйста!
По дереву весело побежали язычки пламени. Требовательно задрожала заслонка, и я догадалась ее вытащить. В коллективе ведь главное — взаимное уважение. Я их всех уважала, особенно с голодухи.
Дом понемногу оживал, стало заметно теплее и даже уютнее. Из кучи серого барахла я вытащила застиранную простыню и постелила на стол. Пусть будет скатертью, мне не жалко. Ведро громко звякнуло под столом. Спасибо, кормилица, сразу понятно: пора налить в чайник воду и сварить себе кофе. Прости уж, носатенький, но на сегодня ты будешь наречен кофейником. Я тебя после помою, ты не волнуйся.
Грызя свой сухарь, я бегала по избе, как подорванная. Протерла окно, еще одну старую порвала простыню на две равные половины и назначила их оконными шторами. Вымыла грязную чашку без ручки и поставила в нее милый букетик из белых осенних цветочков, что нашлись по дороге к колодцу.
