— Ты ведь почувствуешь, что я готов сорваться? — я наклонился к самому уху Керы.

Богиня кивнула.

— Если поймешь, что я не могу сдержаться, выруби меня. Ударь по голове так, чтобы я потерял сознание. Постарайся сделать это так, чтобы никто не заметил — пусть думают, что мне просто стало плохо.

— Не беспокойся, — улыбнулась богиня. — Я позабочусь о тебе.

Меня действительно немного успокоило это обещание. В любом случае, прямо сейчас острота проблемы уменьшилась — мы направились к входу для аристократии. Там было посвободнее, да и первые ряды стадиона были отделены перегородками от прочей публики, так что безумие временно отступило. Я чувствовал, что оно не ушло окончательно. Злость, страх и ненависть никуда не делись, но я мог держать себя в руках. Нет, ну надо же было забыть о том, как я теперь реагирую на скопления народа! Как последний идиот приперся туда, где мне точно не стоит находиться. Уж мог бы найти более комфортное место для убийства!

Мы пришли заранее — стадион еще только заполнялся. Пока я оглядывался по сторонам, выискивая взглядом свою будущую жертву, мои спутники занимались тем же, только с более мирной целью — искали знакомых. И первым, как ни странно, преуспел Ремус. Мальчишка подергал меня за рукав и указал одними глазами на девушку, шествовавшую по проходу. Стоило понять, куда смотрит воспитанник, как последние мысли о массах народа поблизости вылетели из головы. На расстоянии десяти метров от нас находилась гораздо большая проблема. Домина Петра Алейр собственной персоной. Значит, уже вернулась в Рим. По-прежнему удивительно прекрасна и величественна — так хороша, что трудно отвести взгляд. И очень, очень опасна для меня. Особенно, когда рядом Ремус. Ему-то, в отличие от меня внешность никто не менял. Да и мы с Керой… Наша маскировка рассчитана на тех, кто видел наши портреты. Плохого качества, отпечатанные на плохой бумаге, или и вовсе словесные. С Петрой мы общались очень тесно.

«Да нет, не вспомнит», — лихорадочно убеждал себя, глядя как она проходит мимо. — «Точно не вспомнит. Я же мертв, а домина Ева исчезла, и больше не появлялась…»

— Мы с ней незнакомы, — прошептал я мальчишке, с некоторым трудом отводя глаза от старой знакомой. — Первый раз видим. И она нам совсем не интересна. Да и не станем с ней пересекаться.

— Как скажете, доминус Диего. — Так же тихо ответил парень. — Только это, домина Акулине об этом знает?

А домина Акулине как раз в этот момент радостно подскочила и замахала рукой, изо всех сил стараясь привлечь внимание.

— Петра! Петра, я здесь!

Петра, уже прошедшая было мимо, оглянулась и нашла глазами сестру. Радостно улыбнулась. Перевела взгляд на нас с Керой. Вздрогнула так, будто увидела призрака, улыбка слегка поблекла. Отмахнувшись от сопровождавших, — охранники, вроде бы, — решительно вернулась к нам.

— Милая Акулине, как давно я тебя не видела! — девушки обнялись, и мне показалось, что радость у обеих не наигранна. Они действительно рады друг друга видеть. Я отвел глаза и с удивлением обнаружил, что Ремуса рядом уже нет — мальчишка нашелся тремя рядами выше, на свободном месте. Молодец, парень. Когда только успел переместиться!

— А вот нечего было исчезать неизвестно куда! Между прочим, мы договаривались вместе пойти на тот прием к Прокулам! А пришлось мне одной. Ну, с родителями, но это совсем не то. Ты не представляешь, какая там была тоска и скука! И еще та компания идиотов проходу не давала… — Видимо «та компания» — это жених сестры и его «друзья». По крайней мере при их упоминании сестра явственно помрачнела.

— Прости, Акулине, мне пришлось срочно уехать. — Грустно улыбнулась Петра. — Надеялась избежать очень неприятного события в своей жизни.

— Что за событие? — тут же заинтересовалась кузина. — И раз ты говоришь «надеялась», значит, избежать не получилось? Может, мы сможем чем-нибудь помочь?

— Да это уже и не важно, — снова улыбнулась Петра. — Столько времени и событий произошло! И тебе не кажется, что мы совсем забыли о вежливости? Представь же меня своим друзьям!

— Ох, и правда! Это Диего, он мой брат. — Петра ощутимо вздрогнула, услышав имя, и начала прожигать меня глазами. Надеюсь, мне удалось улыбнуться достаточно непринужденно. — Двоюродный. Приехал из самого Винланда — он там жил до последнего времени, представляешь? Между прочим, очень подружился с доминусом Криспасом на почве любви ко всяким стреляющим штукам. Диего рассказал ему про какой-то необычный винландский револьвер, и теперь доминус Криспас изо всех сил пытается его повторить. Обещает брату процент, если ему это удастся — за идею. Вообще мой братик отличный парень, жду не дождусь, когда они познакомятся с Доменико! А это домина Улисса, компаньонка брата. Она приехала с Диего вместе. Никаким боком не родственница, и даже не любовница Диего, представляешь? Но путешествуют они вместе. Домина Улисса очень сильная и ужасно веселая, мне с ней очень интересно. Только она воспринимает меня как маленькую девочку, и мне никак не удается с ней по-настоящему подружиться.

— Я не умею дружиться, — невозмутимо пояснила Кера. — И не понимаю, зачем это нужно.

— Ты как всегда совершенно бесцеремонна подруга! — улыбка у домины Петры оставалась натянутой, а глаза все так же прожигали во мне дыры. — Но за это я тебя и люблю. Хотя представиться предпочту самостоятельно. Петра Алейр. Еще недавно была студенткой, а теперь владею небольшим издательским домом. Мы выпускаем газеты — пока всего лишь пара изданий, и до Acta Diurna[12] нам далеко, но зато мы независимы и стараемся освещать события непредвзято и правдиво.

— Достойное начинание, — улыбнулся я. — И очень сложное. Правда порой выглядит слишком неприглядно, а издательствам приходится лавировать, чтобы не затронуть чьи-то интересы слишком явным образом.

— Это так, — кивнула Петра. — Впрочем, не будем обо мне. Расскажите лучше немного о себе, доминус Диего. В нашем обществе слишком редко появляются новые лица, тем более путешественники из других стран!

— Личность я совершенно непримечательная, — я отвел глаза, будто в смущении. На самом деле с некоторым облегчением следил за шествующим по проходу Брутусом. Почти опоздал, я уже переживать начал. — Жил, как уже упоминала Акулине, в Винланде. Учился, иногда охотился. В общем сидел на шее у родителей. Когда они умерли отправился попытать счастья на родину родителей. Выяснилось, что семья Ортесов, к которой когда-то принадлежали родители, довольно велика. Уважаемый доминус Маркус принял меня очень радушно, и теперь я сижу на шее уже у него. Впрочем, я не планирую долго увлекаться этим расслабляющим занятием, и сейчас активно ищу себе дело.

— Не слушай его, он все врет! — Возмутилась Акулине. — Ничего он не сидит на шее — он, между прочим, притащил с собой внушительный стартовый капитал. И вовсе он не такой обормот каким хочет показаться. Ты вот не в курсе, а он уже успел подраться на дуэли за меня и подстрелил сразу моего женишка и пятерых его друзей. В одной дуэли, представляешь⁈ А еще через несколько дней, он меня спас, когда на нас напали бандиты!

— Акулине, ну ты хотя бы не кричи так громко, мы тут не одни, — не выдержал я. На нас уже действительно начали оглядываться, и хорошо, что Брутус был слишком далеко, чтобы услышать сестру. — По-моему представление уже начинается.

— Ладно-ладно. Просто ты какой-то слишком скромный, — пробурчала кузина.

Представление поначалу увлекло. Чем-то напоминало рестлинг из прошлой жизни — весело, с огоньком, артисты ловкие и сильные, ярость изображают старательно. Бились на мечах — так, оказывается, не всегда. Есть даже вполне современные бои, когда в револьверы заряжают каучуковые пули, но сегодня мы попали именно на ретро-версию. Зрители бесновались от восторга, активно ставили на бойцов, что меня ужасно удивило. Неужели не заметно, что бой постановочный от начала до конца? Я, конечно, тот еще фехтовальщик, но очень сомневаюсь, что в настоящем фехтовании кто-то стал бы применять столь красивые и размашистые удары с разворота, которым поверг своего противника победитель. Сама драка заняла где-то полчаса, что ввело меня в недоумение — я-то рассчитывал на двухчасовое представление! Оказалось, зря беспокоился. Это был только разогрев. Звезды, о которых говорилось в афише, будут выступать только в самом конце, а пока публику развлекают менее именитые бойцы.