Старик говорил так быстро, что я не то что перебить, даже понимать его едва успевал. Тем не менее про доктора — услышал, и удивился:

— Простите, квирит Дориен, а зачем доктор?

— Малыш, не обижай меня, пожалуйста этой чопорной вежливостью! — слегка обиженно воскликнул старик. — Просто Дориен, или старый, как зовет меня Маркус, но без квиритов ради всех богов! А доктора я вызову для того, чтобы хорошенько тебя осмотрел. Ты же едва живой от ран, тебя срочно нужно лечить! Да и твоему спутнику, кажется, помощь не помешает! А вот молодая домина выглядит более здоровой, но слишком худой, мне кажется, ей нужно будет прописать диету. Все, прошу прощения, я должен бежать!

Скорость, с которой слова вылетали изо рта старого Дориена просто завораживала. Она была бы удивительна даже случись такое услышать в исполнении молодой девушки, но от пожилого, представительного мужчины такое просто не воспринималось. Кажется, даже Кера впала в ступор. По крайней мере, она даже не отреагировала на последние слова слуги, хотя обычно комментарии в свой адрес не пропускает.

— Этот человек в своем уме? — богиня отмерла только через минуту, после того как он убежал. — Он хотя бы сам успел понять, что сказал?

Я пожал плечами и пересказал то, что успел запомнить.

— Мне не нужна диета! — сразу же окрысилась Кера. — Это тело всегда будет таким, как мне удобно! Оно просто еще не до конца восстановилось.

— Ну, значит, тебе доктор не нужен, — пожал я плечами, потому что был занят разглядыванием блюд, расставленных на подносе. Поднос был не сам по себе, его внесла монументальная дама, ростом, пожалуй, повыше меня, а уж про обхват и говорить нечего. Поднос румяная повариха несла не напрягаясь, а между тем, размерами он мог бы поспорить с ростовым щитом, и уставлен всевозможной посудой был очень плотно.

Несмотря на то, что я здорово нервничал перед встречей с родственниками, удержаться было невозможно, тем более что время клонилось к обеду, а мы даже не завтракали. Так что изображать скромность я не стал, принявшись пробовать блюда из многочисленных тарелочек, блюдец и плошек, не забывая запивать вкусности красным вином. Ремус, глядя на мой энтузиазм, тоже не выдержал, а там и Кера подтянулась. Повариха, оценив наши старания по уничтожению ее труда, одобрительно хмыкнула, и, пробормотав что-то вроде «сойдет», величественно покинула беседку.

Доминуса Маркуса, похоже, пришлось хорошенько поискать, потому что мы успели изрядно опустошить расставленную на столе посуду. Стенами беседки служила обильно разросшаяся виноградная лоза, так что торопливые шаги мы услышали заранее. Ремус даже успел вскочить сам и помочь подняться мне — если ходить с тростью я уже приловчился, да и почти не хромал, то процесс вставания все еще представлял некоторые сложности. Управились как раз к тому моменту, как вошел доминус Маркус. Я его сразу узнал, несмотря на то, что никогда прежде не видел — он был очень похож на отца. Стремительно шагнув ко мне, дядя обхватил меня за плечи, и пристально всмотрелся в лицо.

— Наконец-то ты дома, малыш, — срывающимся голосом поприветствовал меня доминус Маркус. — Хотя бы ты…

Мы разговаривали до глубокой ночи. В основном, я — дядя хотел знать всю мою историю. Ну и всю историю родителей. Я рассказал, как мы жили до того, как стать неблагонадежными, описал, как нас выселяли в трущобы и как во мне проснулся дар, работу отца в железнодорожных мастерских — простым разнорабочим с поденной оплатой. Как мы потерялись, и как я их искал. Подробно описал концентрационный лагерь в горах, бьющие светом ввысь прожекторы, и тысячи иссушенных тел во рву, среди которых были и мои родители. Дальнейшие приключения описывать не пришлось — о них сообщил Доменико, я только добавил подробностей. Представил Ремуса и Керу. Скрывать сущность прекрасной спутницы не стал. Оставил это на усмотрение дяди. Захочет рассказать остальным родственникам и домочадцам — пусть так и будет. Вот это оказалось для доминуса Маркуса сюрпризом. Доменико не стал доверять рассказ бумаге. Впрочем, после всего услышанного, такая новость уже не могла вызвать настоящего шока.

— Кхм, простите, что не оказал вам должного почтения, великая, — низко поклонился дядя. — Надеюсь, вы простите мое неведение.

— Мне плевать на почтение, — милостиво отмахнулась Кера. — Мне больше по нраву муки и страдание.

— Простите меня, великая, я не уверен, что смогу вам в этом угодить, — еще ниже поклонился доминус Маркус.

— Ничего, — вид у Керы был по-прежнему безмятежный. — Их мне с избытком обеспечивает мой патрон. — Она указала на меня. — И можешь общаться со мной как со смертной. Меня и раньше не слишком почитали, так что твое унижение выглядит насквозь фальшиво.

Дядя ошеломленно посмотрел на меня, но расспросы решил не продолжать. И вообще поспешил отойти от скользкой темы.

— В таком случае предлагаю пока не сообщать о вашей божественной природе остальным домочадцам. И вообще, пожалуй, на сегодня разговор закончим. Я только сейчас обратил внимание, что день заканчивается, а вас до сих пор не разместили в комнатах! Моя вина, я слишком долго ждал встречи, и не следил за временем, а ведь вы с дороги!

Мы действительно проговорили весь остаток дня, не прерываясь. Благо та монументальная дама заходила еще разок вместе со своим циклопическим подносом, так что от голода мы не умерли. Обещанный мне доктор, как выяснилось, еще утром отправился в больницу для неимущих, где и пребывал целый день, так что осмотр решили отложить на завтра. А пока Маркус повел нас в выделенные нам «комнаты». Скромная квартира имела отдельный вход и занимала два этажа в одном из домов.

— Здесь должны были жить твои отец с матерью, — с горечью обронил доминус Маркус, приглашая нас внутрь. — Если бы не ослиное упрямство нашего папаши… иногда я жалею, что он не умер раньше. В последние годы жизни решения нашего патриарха частенько вызывали недоумение. Порой мне кажется, что он не совсем адекватно воспринимал реальность. Хоть и неправильно говорить такое об отце, но боги свидетели — это из-за него Винсенте умер.

— Вы не вините мою мать? — не удержался я от вопроса.

— Странно было бы винить Марию. — Дядя повел меня к лестнице, придерживая под локоть. — Она искренне любила твоего отца, и никогда не сделала бы что-то, что ему навредит. Когда им запретили общаться, она готова была исчезнуть из жизни Винсенте, он едва успел ее перехватить.

— Обычно родственники в такой ситуации винят именно девушку, из-за которой член семьи порывает с родными.

— И часто они правы, — кивнул Маркус. Со ступеньками я справлялся не очень уверенно, поэтому поднимались мы медленно. Мы с Маркусом, я имею ввиду — Кера уже успела проскочить мимо нас, да еще и Ремуса с собой утащила.

— Но здесь каждый здравомыслящий человек видел, что Винсенте и Марию сами боги соединили. Но только не отец. Он будто забыл, что патриарх клана живет для семьи, а не семья существует для удовлетворения амбиций патриарха. Видел бы ты домину, которую он прочил в жены Винсенте! Да она к тому времени побывала в постелях чуть не половины римских семей. Если она не проводила ночь с очередным любовником, значит лечилась от дурной болезни! Единственное достоинство этой домины, помимо красоты, заключалось в том, что за ней в приданное давали очень удобные прибрежные земли, на которых можно было построить порт. Это позволило бы перетянуть на нас трафик с заводов целой плеяды крупных промышленников, которые тогда были очень близки к некоторым сенаторам… которые, между прочим, не пережили переворота, как и многие из их союзников! Так что удайся отцу его план, может, уже и не было бы семьи Ортес. Ох, малыш, меня что-то занесло, — Маркус смущенно улыбнулся. — Гружу тебе голову политикой, хотя уже полночь ударила! И, главное, мы уже пришли. Твои спутники, я вижу, выбрали себе спальни, так что у тебя выбор не такой большой. Впрочем, они все одинаковые и выходят во двор, так что уличный шум не помешает спать. Вон там, в конце коридора ванная, хотя я рекомендую терму. Завтра покажу, где она находится. Внизу столовая — на случай, если вы захотите поесть в одиночестве. Обычно мы обедаем всей семьей — ну, по крайней мере теми, кто в этот момент дома, но бывает, что хочется и одному побыть. Или если у тебя появятся гости, которых ты не захочешь знакомить с семьей — так тоже бывает. Ты прибыл как раз в такой момент, когда практически никого нет дома. Даже твоя тетя вернется только послезавтра, так что с родственниками будешь знакомиться постепенно. Ох, как же они будут рады, ты даже не представляешь!