Собрался и потопал вдоль по улице, прошел недалеко и уперся в тот самый овражек. Со всех сторон росли какие-то деревья и кустарники.

– Надо же, еще ничего не ободрали, – удивился Влад.

От оврага несло смрадом, по всей видимости, местные жители туда сливали нечистоты и выбрасывали мусор.

– По фиг, – решил он, – Главное набрать немного веток для печки.

Пошел вдоль овражка, подбирая разные ветки и сучки. Увидал поваленное дерево и ломанулся к нему. Вытащил из рюкзака нож, принадлежавший когда-то разбойникам, и принялся обрубать ветки.

– Надо было сюда с топориком приходить, – подумал Влад, – Но кто же знал, что тут такие залежи бывают.

Влад так увлекся, что не заметил, как к нему кто-то подкрался. Некто дернул со всей силы его за рюкзак, еле устояла Владка, чуть равновесие не потеряла. Извернулась и оказалась лицом к лицу с нападающим. Перед ней стояла страшная старуха, грязная, вонючая, вся в каких-то язвах и струпьях.

– Ты чего сюда приперлась? – зашамкала старуха беззубым ртом, – Это мой овраг и мой лес, я тут живу и я тут хозяйничаю.

– Ну, сорри, чё, – пожал плечами Влад, – Мне для печки нужен хворост и дровишки, а тут все валяется бесхозное и никто не трогает. Вон дерево уже гнить начало. Трухой скоро станет.

Старуха потрясла грязными патлами, принялась что-то верещать на непонятном языке и стучать палкой в землю. Она кружилась и скакала вокруг Владки, махала руками и притоптывала ногами.

– Бесноватая, что ли, – удивленно посмотрел на нее Влад, – Слышь, бабка, я сейчас возьму хворосту, сколько мне надо и уйду. Не серчай на меня шибко, ну не знал я, что это твои владения.

– Аааа, – орала старая и билась в каком-то припадке, а потом стукнула его клюкой по плечу.

– Да, что за времена здесь, все меня ударить так и норовят, – не выдержала Владка и приложила кулак к переносице придурошной старухе.

Та не ожидала такого расклада и шлепнулась на зад рядом с овражком.

– Посиди, отдохни, – велел Влад, – А я пока деревце от веток очищу.

Бабка охнула и приложила руки к носу.

– Я местная ведьма и все меня боятся, – сердито ответила она.

– Какая же ты ведьма, если вся в болячках ходишь? Сама себя вылечить не можешь.

– Ну и что, зато меня все боятся. И вообще я тебя уже несколько раз из этого оврага вытаскивала, а ты дрянь неблагодарная, – зло сказала старуха.

– Ну, прости, нечего меня было бить своей палкой по плечу, и так все болит, – развел руками Влад и принялся дальше ловко орудовать ножом, – Может тебе тоже ветки настругать? Ты чем топишься, чем питаешься?

Старуха поднялась с земли и устроилась рядом на пеньке и стала разглядывать Владку.

– Я ведь вчера тебя не стала из оврага вытаскивать. Послушала, а ты не дышишь, думаю чего из-за мертвой себе спину надрывать. А ты оказывается, не окочурилась, вон какая живенькая.

Влад продолжил срезать ветки.

– Да окочурилась я, нет больше той Владки, – со смехом ответил он, – Я в ее тело вселился.

– Ты только об этом никому не рассказывай, – старая убрала руку от носа и облизала ладонь, слизав кровь.

– Вот только тебе и рассказал. Ты же все равно ни с кем не общаешься. Ты чего тут ешь? Я так понимаю, не работаешь, мужика у тебя нет. Чем кормишься?

– Тем, что в овраг кидают, да если падаль какую найду. Если мясо не зачервивело, то его срежу, в разных травках корешках обваляю и отварю. первое время травилась, а потом привык организм к падали, даже вкусно стало.

Влад стащил с себя рюкзак, порылся и нашел мешок с сухарями от пекарши. Вытащил пару сухарей и протянул Бабе Яге, как окрестил он старуху.

– На, пожуй.

Она жадно схватила их руками, стала макать их в лужу и совать в беззубый рот.

– Жесткие, – сказала она, – А так помягче станут. Давно я сухарей не ела. Только хлеб в плесени выбрасывают и то редко. Народ же тут нищий, мало у кого продукты пропадают.

– Вот жизнь то, – покачал головой Влад.

У него набралась уже приличная вязанка. Он стал строгать вторую горку веток.

– Жаль, топорика нет, – вздохнул он.

– У меня есть, – старуха покопалась в своих тряпках и вынула небольшой топорик и протянула Владу.

У него на шее сразу пот проступил, хорошо, что старая не решилась применить орудие против него. Молча взял топор и приступил к рубке крупных веток.

– Долго вожусь, обчистят дом, как пить дать, – проворчал он.

– Ты пить хочешь? – удивленно спросила старая.

– Нет, я про воровство, что обворуют меня.

– Не боись, не обворуют. Уже вся улица прознала, что Владка сбрендила. Все же утром видели, как ты мужа лупила и ботинки у него отобрала. А к сумасшедшим в дом не лезут, боятся, – помотала она грязной башкой.

– Заразиться боятся? – спросил он.

– Типа того, необразованные, дремучие люди, – хмыкнула старуха.

– А ты прямо образованная, – усмехнулся Влад.

– Ты же не знаешь, кем я раньше была, – она продолжила обсасывать сухарь.

– И кем же?

– Благородной барышней, а потом маменька с тятенькой угорели в карете, а меня отдали к дядьке. Он на мне жениться решил, потому что я наследница великого рода. Я не захотела за него замуж и меня отвезли в психушку. Там я окончательно потеряла рассудок и сбежала. Теперь живу здесь и пугаю местных жителей. Вон моя избушка, – она махнула рукой в сторону какой-то лачужки.

– На курьих ножках, – добавил с улыбкой Влад.

– Ты и раньше, Владка, была дурочкой блаженной, а теперь вообще рехнулась. Смотри, чтобы вечером твой муженек не привел санитаров. В этом мире бабы на самом последнем месте, даже хуже шелудивой собаки.

Старуха спрятала второй сухарь в свои лохмотья, откуда-то достала бечевку и обвязала один пучок хвороста. Затем связала второй.

– Один я заберу, плата за подбитый нос, а второй тебе. Топорик можешь себе оставить, я еще потом добуду. Напужаю какого-нибудь гарного хлопца, он не только топор потеряет, но и портки с перепугу забудет, – рассмеялась старая жутким смехом, – Хорошо, когда тебя все боятся.

Она подмигнула Владке, закинула на спину хворост и пошлепала к себе в хижину. Влад таким же образом закрепил свою кучу хвороста на спине, заткнул за пояс топорик, наложил в руки дров из толстых веток, и отправился домой.

Никто не позарился на его дом. Дверь все так же была подперта камнем, продукты и вещи лежали все на месте. Он растопил печь, налил воды в котелок, и стал готовить обед.

Влад кинул в котелок с водой косточки с мясом, почистил картошку, морковку, лук, ободрал вилок с капустой. Все это порезал и отправил в бульон. Бросил жменьку крупы для густоты. Чуть сдвинул котелок в сторону, чтобы сильно не кипело.

– Мамка, а ты чего так рано дома? – в домишко вошел Иванко.

Влад возился с продуктами, поэтому стоял к двери спиной.

– Отпустили пораньше, – ответил он, – А ты чего так рано?

Он повернулся к сыну и увидел роскошный синяк практически на половину лица.

– Да меня Николашка побил и выгнал. Сказал, что я безрукий, и мать у меня чокнутая. Теперь придется нового мастера искать, – вздохнул мальчишка, – А чем это у нас так вкусно пахнет?

Иванко заглянул в котелок.

– Это, это с мясом? – с каким-то восторгом и удивлением спросил он.

– Ну, да, с мясом, – спокойно ответил Влад, – А с чем же еще должен быть суп, пустой что ли?

Мальчишка подхватил морковку со стола, обтер об штаны и сунул ее к себе в рот.

– Она же нечищеная, грязная, – замахал на него Влад.

– Больше грязи, шире морда, – улыбнулся пацан, – Зато вкусно. А это ты еще мяса купила?

Он ткнул пальцем в сверток, на котором отпечатались кровавые следы.

– Угу, – кивнул Влад.

– Стухнет, – сказал Иванко, – За ночь стухнет или крысы утащат. Нельзя столько мяса брать сразу. Купила на один раз, сварила еду, а потом еще пошла и купила, если батя денег не нашел и не пропил все. Кстати, откуда у тебя столько денег? – он потер чумазой ладошкой лицо, – Китайцы жадные твари столько не заплатят.