– Мамка, это папка пьяный пришел, – тихо прошептал Иванко, – Не открывай ему дверь, а то опять тебя лупить будет и к Любавке полезет, а меня еще пришибет.

– Ага, никто не посмеет трогать моих детей, – проворчал Влад и стал подниматься с топчана.

Он громко охнул, ощутив, где находятся его ребра, да и голова гудела, как чугунок, после удара поварешкой.

– Твою же налево, – прохрипел он, – Кто там?

Из-за двери послышались нечленораздельные звуки, и некто продолжил колошматить в дверь.

– Ты козлина, рогами постучи, а лучше себе в бубен, – сказал Влад.

Потом подумал и резко открыл дверь. Тут же в дом впало тело. Оно материлось, воняло, орало и махало руками и ногами. Влад резким движением руки дернул тулово вверх и поставил его на ноги.

– Вот чмо то, – сказал он, разглядывая мужа хозяйки тела, – Как она на него повелась, даже в темноте видно какой он урод. Да маленький, да плюгавенький. Смотреть противно, – он сплюнул на пол.

– Ах, ты кикимора, – заорал мужик, – Быстро на койку ложись и ноги раздвигай, я тебя щас приходовать буду.

– Размечтался, соколик, – хмыкнул Влад, – Не той я ориентации, чтобы с тобой шуры-муры крутить.

Мужик попытался ударить Влада, но получил замечательный хук в челюсть и упал за дверь дома.

– Деньги есть? – наклонился к нему Влад.

– Пошла вон, кикимора, – продолжил орать недомуж.

– Деньги есть? – Влад наступил ногой на причинное место гражданину.

– Ааааа, аааа, ты чего? Нету, пропил все.

– А если найду?

Влад принялся шарить по пьяной тушке, которую периодически охаживал кулаком по разным частям тела. На поясе нашел кошель, в котором было несколько мелких монет. Он оторвал его и забрал себе.

– Завтра поговорим, – хмыкнул Влад.

Тушку оставил за порогом и закрыл дверь.

– Мамка, он же тебя завтра убьет, – с ужасом сказал мальчишка в темноте.

– Пусть только попробует. Спи, дружок, завтра вставать рано, – ответил попаданец и рухнул рядом на топчан.

Влад тут же провалился в сон. Разбудила его Любавка.

– Мамка, вставать пора. Надо на работу идти.

– Жрать есть что? – спросил он, еле разлепив глаза.

– Нет, – помотал головой Иванко.

На столе стояла кружка с водой и зажженная лучина. Девочка пыталась чинить одежду, периодически вытирая крупные слезы.

– У отца есть другая рубаха? – спросила Влада.

– Есть, парадная, он в ней в церковь ходит по выходным, – ответил Иванко.

– Ваня, отдай ее сестре, пусть хоть с нее что-нибудь соорудит.

– Батя убьет нас, – помотал мальчишка головой.

– Не убьет, я тогда его сам раздавлю, вернее сама.

Любавка кинулась к топчану, и вытащила из-под тюфяка рубашку. Быстро скинула свои лохмотья и нырнула в нее. Девчонке она доходила чуть ниже колен. Она натянула длинную юбку и прямо на себе подтянула нитками ворот, чтобы он не разваливался. Девочка подошла к Владу, ткнулась носом ему в плечо, а затем чмокнула в щеку.

– Спасибо, мамка, я побежала, а то меня уже ждут, – сказала она.

– Куда побежала? В школу? – спросил Влад.

– Нет, ты что, мы только по воскресеньям в школу ходим, да и Любавка взрослая уже для школы. Она работает, – ответил Иванко.

– Где? – ошалел Влад.

– Нянька она у евреев, – махнул мальчишка рукой, – И мне пора на работу идти.

– А ты где работаешь? – обалдел Влад.

– Так я подмастерье у обувщика. Помогаю ему обувь чинить, да шить учусь.

– Понятно, но это дело хорошее. Последний вопрос. А я тогда, где работаю?

– А ты у китайцев прачкой, – пояснил мальчик.

– Ваня, а ты меня отведешь туда? – попросил Влад.

– Конечно, только давай быстрей, а то меня Николашка изобьет, если я опоздаю.

Влад глянул на свою одежду, даже в сумерках было видно, что она вся испачканная в грязи и в крови. Стащил ее с себя и натянул парадную рубаху, которую скинула Любавка с себя после ночи.

– Мамка, юбку тоже надо бы надеть, – сказал пацан.

– Так она же длинная, рубаха то, – ответил Влад хриплым голосом. – Да юбка вся грязная и рваная.

– На работе постираешь и заштопаешь, – деловито ответил Иван.

– И то верно.

Влад натянул на себя юбку, поморщился от ее вида и запаха. Тело практически не болело, да и голова так не гудела, почти все зажило, что сильно удивило мужчину.

– Как на собаке, – потрогал он голову.

Выпил кружку воды вместо завтрака. В животе утробно заурчало.

– Потерпи, вечером поужинаем.

– Вечером? – удивился Влад.

– Ну, да, ты чего-нибудь сварганишь, и поедим.

– Нормальненько так, а я еще в армии жаловался, что нас кормят плохо, – сказал он.

– Что?

– Ничего, пошли.

Они кое-как открыли дверь. Около хижины дрых глава семейства. Любавка сразу упорхнула, а Влад с Иванко затормозили. Он наклонился к мужу и с силой его тряхнул. Тот не размыкая глаза начал материться.

– Слышь, ты, чмо, придешь вечером с пустыми руками, в дом не зайдешь, бить буду ногами и подручными средствами. Не добудешь денег, принеси жрачки. Понял? – Влад тряхнул пьяницу.

– Да, пошла ты, кикимора, – мужик замахал руками.

Влад со всей силы приложил его об землю.

– Кстати, про ноги, а где у меня обувь? – спросил Влад.

– Так мамка, они денег стоят, нет у нас столько. Все батя пропивает.

– Изумительно, а батя значит в ботах ходит. А ну, сымай, ирод.

Женщина сдернула ботинки с ног мужа, и напялила их на себя.

– О, как раз, словно на меня сшиты, правда, воняют, ну ничего я не брезгливый. Пошли, сын, работать пора.

Мальчишка почти довел его до прачечной.

– Вон, – показал он пальцем на конторку в китайском стиле и побежал в другую сторону.

– Ну, да, а то Николашка побьет, – вспомнил Влад, – Надо будет к этому Николашке наведаться.

Он зашел через главный вход и тут же на него накинулся мелкий китаец. Он начал орать и толкать женщину в плечо.

– Чего орешь, чукча нерусская? – спросил Влад его, – Ничего не понимаю.

– Владка, ты сдурела, нам нельзя через главный вход, – дернула его какая-то женщина за руку.

– Чего юбка такая грязная и рваная, а рубашка парадная? Опять твой тебя мутузил, да голова вся в кровищи. Идем скорей, помоешься. Там вода с щелоком после постельного осталась.

– С щелоком? – Влад удивлялся все больше и больше.

– Ну, да, а ты думаешь тут мылом, что ли все стирают.

– Ничего я не думаю, – махнул он рукой.

– Да, видно хорошо тебя твой приложил, отшибло все. Пошли.

Она потащила его на улицу. Они завернули в грязный и вонючий проулок. В нем стояли огромные корзины с грязным бельем. Проулок заканчивался небольшим двориком, в котором стирало белье несколько женщин.

– Вот тебе стиральные машинки прошлого, – сказал задумчиво Влад.

– Чего? Он тебе все мозги по ходу отшиб. Скидавай с себя шмотье и лезь в корыто, пока китаеза клиентку обслуживает. Быстро с себя все смывай, а то влетит за такой внешний вид.

Влад послушался, скинул одежу и залез в корыто, на которое показала женщина. Емкость была скрыта от посторонних глаз несколькими рядами сохнущей одежды на веревках.

– Владка, только не рассиживайся там, мой все быстрей, – зашипела товарка.

Долго там рассиживаться и не пришлось, кожу начало жечь и щипать.

– Щелок же, – вспомнил он.

Он быстро поплескал на себя водичкой, пожамкал волосы, удивившись, как же тетки моют такую длину, и вылез, нацепив на себя рубаху. Юбку он бросил в тоже корыто стирать. Немного повозюкал ее в воде, потер, как старые портянки и вытащил сушиться.

– Владка, дурында, не вешай к постельному белью, – зашипела на нее другая тетка, – Опять, что ли ее мужик бил, вообще ничего не соображает. Подь сюды. Вешай вон туды.

Она ткнула пальцем на веревку с разнокалиберной одеждой. Он повесил туда, куда ему сказали, и тут же получил свой тюк белья, который нужно было постирать.

– Корыто за собой убери, – сказала ему другая тетка.

– Ага, совсем меня бабы загоняли, – тихо проворчал он.