— На свадьбе грех экономить! Тем более первый раз женишься! — Взяв паренька за плечи, отправил его обратно в толпу. Да ему никогда не накопить столько, сколько стоил сюртук!

Покрывало стремительно пустело, четвертый сундук шел в ход.

— Мать честная! Вылитая парыжская мадемуазель! — восхищенно ахнула Матрена, окручивая очередную бабку. Конечно, была она не парижской мадемуазелью, а балдейкинской мамзелью, на которую без слез не взглянешь.

Толпа вдруг зашевелилась: народ стал испуганно кидаться в стороны, давая кому-то дорогу. Причем, этот кто-то прокладывал ее не абы чем, а метлой! Недовольные уже готовились отбивать выстоянные места, но им пригрозили:

— Разойдись, а то зашибу!

Навстречу мне выпрыгнула взлохмаченная Дина. Я даже глазам не поверил — откуда ей тут взяться?!

— Больно хорошие у вас вещички! — хмыкнула рыжая, окинув взглядом богатую "поляну". — А знаете, что? Я возьму все!

В толпе присвистнули. Раздались негодующие окрики:

— Ты еще кто такая?! А ну, в очередь!

— Ты че, мать… — У рогатого из рук аж рубашка выпала. — С ума сошла?!

Глава 16. Караул! Черти в юбках!

— А нам тоже надо! — заявила бабка в платочке. На вид, невинный одуванчик, но не тут-то было! Подобрав с земли рубашку, она всунула черту несколько монет, выхватила из сундука брюки и пулей унеслась со своей добычей.

— Э, а за штаны?! — крикнул вслед рогатый.

— Ишь, чего удумала! Аферистка! — негодовали тетки, потесненные Диной.

Я перевел вопросительный взгляд на рыжую. Не растерявшись под натиском толпы, она вынула из одного кармана пачку купюр, а из другого — набитую мошну.

— Уверена, никто не даст вам больше! — Метнув ее черту в руки, Дина играючи завертела пачку в руках.

Стоило рогатому заглянуть в мешочек, как челюсть у него отвисла.

— Распродано! Приходите э-э-э… как-нить в другой раз! Баварские модельеры еще не сшили новую коллекцию! — объявил черт, сияя как медный таз.

Тетка по соседству возликовала и, ехидно улыбаясь, продолжила зазывать народ. Толпа таяла на глазах: кто-то посылал нас далеко и громко, с завистью глядя на меньшинство, успевшее урвать себе что-то, а кто-то махнул рукой и побрел в другие ряды.

— А че вы хотели, товарищи? Высокая мода, она не для всех! — кричала вдогонку Матрена. — Ну, Динка, ну дала жару! Теперь все это барахло твое — забирай! Только пачечку отдай… чтоб по-чесноку было! — Коварная девица в два счета оказалась рядом с нами.

— Тебе я ничего не дам. Знаю, для чего ты все это устроил. — Пачечка легла в карман платья. — А одежда мне не нужна. Пускай ее Марко забирает. Вот так по-честному будет!

У меня пропал дар речи! Я успел свыкнуться с тем, что в моих костюмах будут играть свадьбы, ложится помирать, в конце концов, пасти коров в Балдейкино…

— Диночка! Динусик! — Готов расцеловать мою любимую, мою прекрасную… одежонку! — Мама мия! Там же осталось несколько дизайнерских сюртуков! — Не теряя ни секунды, я кинулся к жалким остаткам и стал сгребать свои вещи.

— И мешочек верни, — хмыкнула Дина, выставив перед собой ладонь.

— С какой стати?! — взъелась Матрена.

— С такой, что это — на нужды селения! — Рыжая ловко вытащила мошну из-за пазухи черта. — Нечего себе шелка и меха покупать за счет одного недалекого вампира!

— Вообще-то, я жертва мошенника! — оскорбился я, но в мою сторону даже не посмотрели.

— Говорю ж, за десять верст отсюдова шили… — нарочито громко сказала тетка покупательнице.

— Почему-то мы с Солохой раньше не общались… — как бы невзначай бросила Дина. — А вот сегодня иду мимо, а она мне говорит, мол, беда бедой, обокрали! Платьев в шкафу не досчиталась и юбок… А в них защитные руны вшиты были.

— Я че, знаю, куда она и че тыкает?! — повел пятаком черт.

— Солоха согласилась закрыть глаза на пропажу, если мы окажем ей небольшую услугу. — Закинув метлу на плечо, Дина обошла Матрену.

— И какую? — Рогатая девица, чувствуя опасность, попятилась.

— А ты сполна компенсируй и узнаешь! — Рыжая вновь протянула руку.

Пораскинув мозгами, черт нехотя вытащил все, что успел добыть на ярмарке. Ну, или почти все.

— Несколько ингредиентов для ритуала на полнолуние: порошок из трехлистника, крылья летучих мышей и, — Дина понизила голос, — лепестки цветка папоротника. Где-то в конце ярмарки стоит лавка одного чародея…

— Что за ритуал? — подал голос я, закончив перетаскивать вещи в повозку.

Мой вопрос вновь пропустили мимо ушей!

— А деньги откудова взяла?

— Вместо того, чтоб с завхозом тягаться, лучше бы в сервант заглянул. Там заначка куда больше лежала. — Дина победно прошествовала к бричке.

— И че, это все — людям?! — Черт засеменил за ней.

— Купим все, что было в списке Василя, а остальное про запас, — ответила рыжая, полезая на облучок.

— А разве ты сегодня не должна быть в академии? — Я пристроился сразу за ней.

— Должна, но планы поменялись. Не оставлять же тебя ему, — кивок на Матрену, взявшуюся за вожжи.

Актриса погорелого театра только обиженно хрюкнула. То ли метла в руках Дины смотрелась очень убедительно, особенно с криком "Зашибу!"… То ли кое-кто почуял, что по возвращении ему хорошенько прилетит от Солохи.

Бричка тронулась. Первая остановка была сделана у прилавка с различным инвентарем: вилами, граблями, кочергами, лопатами. Тут моя спасительница не на шутку разошлась:

— За шестьдесят не возьму, сорок от силы!

— Только за шестьдесят! — упорствовал торговец.

— А я говорю, сорок!

— Сорок пять!

— Сорок! И точка!

Сбив цену почти вдвое, Дина таки ухватила тридцать лопат и еще парочку тяпок. Даже удивился ее деловой хватке — не каждый мужчина мог похвастаться таким натиском!

Следующая лавка, на которую указала рыжая, была меловой. Тут повозка пополнилась несколькими мешками извести. Места в ней еле хватало, да и кобыла стала идти куда медленнее. Хозяйственный ряд мы миновали, но азарт в ведьме только разыгрывался. Вскоре Дина набрала мешков семян (которые мы впихнули не с первого раза!), а напоследок договорилась с радушной тетушкой, чтобы завтра в селение доставили несколько десятков несушек.

Бричка заполнилась так, что раздулась. Я только успевал перекладывать и двигать содержимое, чтобы влез хотя бы еще один мешок. Добрав рулоны мешковины и льняной ткани, а заодно и несколько обещанных Бруту связок бумаги, рыжая погнала нас в противоположный конец ярмарки — к чародею.

— Деньги на ветер! Нет, чтоб че-то дельное заграбастать! Золотишко, тулупчик… — причитал без умолку гад под прикрытием.

— Губу закатай! — пихнув его в бок, Дина спрыгнула с облучка.

Стоило ей скрыться в черном шатре, как черт с легкостью отогнал бричку назад.

— Эй, ты куда? — засуетился я.

— Нашлась командирша! Мне стресс снять надо! — фыркнула Матрена и подкатила повозку к меховой лавке.

Рогатая девица, естественно, отдала Дине не всю выручку и от поганенькой идейки ввиду алчности отказываться не собиралась.

— Вон тот тулуп заячий давай! — блеснув глазками, крикнула она мужику.

Ох уж эти женщины! Вот если что-то задумали, не отговоришь! Оставалось взирать со стороны и помалкивать!

— Не! — Чертяка скинул с себя тулуп и ткнул пальцем за спину торговца. — Шубу соболиную хочу!

— Не завидую, — посочувствовал проходящий мимо мужик. Эх, знал бы он, что это не "женушка расшвыривается моими деньгами"… Это нечто страшнее! Во всех смыслах!

Вдруг я заметил, что рядом с чертом топчется женщина. Именно с ней тетка, невзлюбившая нас, больно долго точила лясы…

Отставив ногу в сторону и уперев руки в бока, Матрена красовалась перед зеркалом.

— Беру! — улыбаясь во весь рот, она направилась к прилавку…

Я и глазом моргнуть не успел, как раздался хруст. Глядь — женщина каблуком наступила Матрене на юбку! Юбки почти не осталось в живых — она уже валялась на земле, а вместе с ней и девица в изорванных остатках. И все бы ничего, да ведь ткань скрывала вовсе не женские ножки…