Подав мне чашку, Маша устроилась на соседнем кресле. А я взглянула на нее с напускным недовольством:

– Мы теперь деревенским фольклором будем заниматься?

– Ты на предмет Оршинского Погоста? – удивленно вскинула она бровь, а я утвердительно кивнула. – Ну так одна из моих обязанностей вдохновлять тех, чей энтузиазм меркнет на глазах, – улыбнулась она. – Ты человек творческий и рамки не для тебя, но!.. – подняла она палец вверх, обозначая значимость того, что собиралась произнести: – График публикаций никто не отменял и нужно начинать потихоньку думать о новой книге.

– Я еще и от старой-то не отошла, – насупившись проворчала я.

– Нужно двигаться дальше. Книга, вышедшая в тираж – это уже прошлое.

Поспорить с данным утверждением было сложно, и я продолжила уже серьезнее:

– Пока ничего особенного в материале я не обнаружила. Очень похоже, что пустышку тянем. Запрос Денису, конечно, отправила. Жду от него ответа.

– Вот и жди. Самое главное, что ты при деле и зерно интереса в тебе уже начало прорастать.

Я скривилась, а она возразила:

– Не спорь даже. Я знаю этот взгляд. В интервью, конечно, все намешано: и русалки, и леший, и прочие представители сказочной фауны… Но девочка действительно погибла при странных обстоятельствах. Вдруг что-то где-то да выстрелит… К тому же места там красивые, с историей. Чего только стоит местное кладбище, которому уже за пятьсот лет перевалило.

– Погружение в атмосферу? – усмехнулась я. – С фантазией у меня так себе, ты ж знаешь, – вяло попыталась я объяснять. – Пишу, так сказать, с оригинала и тут реквизит особо не поможет.

Окинув меня внимательным взглядом Маша улыбнулась:

– Ну ведь все равно ерундой маешься в четырех стенах.

– Почему в четырех? У меня прекрасный сад, я розарий развела.

– Похвально, – кивая в такт моим словам, подхватила Маша. – Но, давай так, скатаешься в эту Оршинскую «Тмутаракань» на недельку: на людей поглядишь, развеешься. Если в этом что-то есть – отлично, а если сенсации не выйдет, – она помолчала, – Что ж, будем искать. Со сроками я тебя прикрою, если что.

На этом мы и решили. Допили не спеша кофе, болтая о том – о сем, после чего я и отправилась восвояси, с легким чувством того, что меня в очередной раз переиграли и, вот так вот незаметно, подтолкнули твердой рукой в нужном направлении. Н-да, над собственным даром аргументирования стоит, пожалуй, еще поработать…

Подъезжая к дому, я получила смс от Дениса:

«Всё, чем смог – у тебя на почте». И смайлик в виде поцелуйчика.

Денис, конечно, страшный выпендрежник, но, в целом, мне нравился. А главное, делал то, что от него требовалось, быстро и без лишних вопросов.

Тут же следом пришло сообщение и от Маши:

«Поезд завтра в 8:00. Электронный билет уже у тебя. Карта маршрута с пересадками – тоже. С жильем пока разбираюсь».

Собственно, времени у меня осталось только на то, чтобы собрать вещи в дорогу и постараться лечь спать пораньше. Утренние подъемы никогда не были моей сильной стороной. Файлы, пересланные мне Денисом, я решила просмотреть уже в поезде, все равно в дороге занять себя особо нечем.

Я отправила Нине сообщение о том, что уезжаю в командировку и попросила приглядеть за домом, предложив пожить у меня. Ремонт в ее подъезде на общественных началах затянулся и комфорта ей, явно, не добавлял, а так и за розочками моими пригляд будет. Подумав, она согласилась. И со спокойной душой я отправилась собираться в поездку.

Утром, когда подъехало такси, я, как раз, допивала кофе. Чемодан и спортивная сумка с оборудованием стояли в коридоре. Я быстро накинула куртку и, подхватив вещи, вышла на улицу. Было еще совсем темно, небо затянуто тучами и противно моросил мелкий дождь. Вот и зима близко – вздохнула я.

Город у нас небольшой и дорога до вокзала много времени не заняла. Поднявшись в поезд, я отыскала свое купе и разложив вещи, с удобствами устроилась на верхней полке с телефоном, решив, для начала, поискать информацию во всемирной всеобъемлющей сети.

В википедии Оршинскому Погосту была посвящена совсем небольшая заметка. В качестве иллюстрации – фотография церквушки на вершине холма. Сама деревня расположилась в долине между высоких холмов, опоясанных горами повыше, образующих между собой практически сомкнутую чашу, разделенную на две половины, протекающей по середине речкой Узелка. Годом основания деревни считался 1508 год.

В других источниках мне удалось отыскать очерк о местной легенде: в неизвестный год летом на поселение обрушилась страшная засуха – пересохли источники, ручьи и колодцы. От речки остался лишь небольшой мутный ручеек. Вслед за засухой пришла страшная неведомая болезнь. Люди умирали внезапно, целыми семьями. Оршинцы не успевали хоронить усопших по всем обычаям, пришлось вырыть на кладбище огромную могилу, в которую свозили всех умерших. Болезнь не отступала. Тогда люди собрались на сход под набат церковного колокола и сообща долго молились о спасении. В ответ на их молитвы, в близлежащих лесах, стали появляться озера, о которых жители ранее и не знали. Мор прекратился с того момента, когда Оршинцы стали пить воду из этих источников. День, когда было обнаружено первое озеро, с тех пор стали называть Обещанным. Покопавшись немного в интернете, я смогла обнаружить, что той страшной болезнью, покосившей большею часть населения, была эпидемия холеры.

Оршинцы на протяжении всей своей истории занимались по большей части земледелием и рыболовством. В 1760 году предприимчивый купец Демид Никитин выхлопотал в Оршинской волости указ на постройку завода по ковке чугуна. Завод был построен на излучине реки. Технический потенциал был не велик: при плотине завода находились две деревянные молотовые фабрики, мельница, кузница, амбары и сараи для хранения железа и чугуна. Крестьяне Оршинской губернии к заводу были приписаны и должны были отрабатывать в кузнеце оброчные и подушные деньги. Получали же они на заводе такие мизерные зарплаты, что им недостаточно было даже на пропитание. Для приписных это была настоящая каторга, поэтому волнения на заводе почти не прекращались. В 1774 года на заводе возник пожар. Впоследствии осталась только одна версия его возникновения – поджог. Лето выдалось жарким и засушливым, а день ветреным, и огонь перескакивая с дома на дом, с улицы на улицу, в считанные минуты уничтожил целые районы в деревне. Люди вставали на пути огня с иконами, надеясь таким образом остановить пожар. Женщины, ребятишки, старики, домашняя живность собрались возле реки, спасаясь от огня. Но загорелась плотина на оршинском пруду и ее прорвало. Огромный вал воды хлынул на жавшихся по берегам реки испуганных людей. Бог знает, сколько десятков или сотен жизней унесла вода. По реке плыли трупы скотины, людей, сундуки со скарбом…

Завод решили не восстанавливать. Народ стал разъезжаться, те немногие кто остались, потихоньку налаживали свой быт.

Также Оршинский Погост дважды страдал от наводнения. В мае 1874 года сильные снега, а затем и ливни переполнили Оршинскую платину и затопили почти всю деревню. Вода смыла пожарную избу, повредила сливной мост и мукомольную мельницу. Несколько человек тогда пропали без вести. Второе наводнение пришлось на 1924 год. Тогда причиной стало резкое таяние снега. И снова прорвало платину, и снова были разрушения и пострадавшие.

В настоящее время в деревне проживает около трех ста человек. В основном старики. Почти вся молодежь, окончившая школу, уезжает из Оршинского Погоста в соседние города в поисках лучшей жизни.

Покончив с исторической справкой, я перешла к файлам, пересланным мне Денисом. Мой дорогой друг расстарался и среди документов, освещающих подробности произошедшей трагедии, мне удалось обнаружить даже копию протокола допроса родственников погибшей девочки.

Беда случилась в январе перед рождеством. Девочку в проруби в 5 часов 20 минут обнаружила местная жительница Клавдия Ивановна Кузнецова, отправившаяся рано утром за водой. Водоколонка, единственная на всю деревню, перемерзла и прорубь на тот момент была единственным источником воды для всех немногочисленных жителей. О своей страшной находке в 5 часов 45 минут Клавдия Ивановна сообщила председателю деревни, чей дом находился ближе всех к реке и откуда, собственно, и была вызвана полиция, приехавшая из районного центра только ближе к обеду. Все это время страшная находка находилась в проруби на обозрении местных жителей, которые, поднятые страшным известием, стали стягиваться к месту трагедии. В их числе была и мать погибшей девочки Сухорукова Анастасия Сергеевна. Сухой текст протокола едва ли мог передать ужас и горе, пережитые ею от увиденного. Только в этот же день врачами прибывшей скорой помощи она была отправлена в районную больницу. Свидетельские показания мать погибшей девочки смогла дать только спустя месяц после произошедшей трагедии по выходу из больницы. На похоронах собственной дочери она не присутствовала. По факту произошедшего могла сообщить немного: после ужина семья отправилась спать, дочь – в своей комнате. Ночь прошла спокойно, без происшествий. Утром Анастасия Сергеевна проснулась в 7:00, разбуженная одним из соседей известием о том, что у проруби что-то произошло. Не став будить семью, Анастасия Сергеевна решила присоединиться к жителям, отправившимся к проруби разузнать, что же все-таки случилось. Тем страшнее стало для нее увиденное, потому что вплоть до момента, когда она увидела собственную дочь, утонувшею в проруби, она была уверенна, что та спокойно спит в своей кровати… Девочку похоронили на местном кладбище. Исходя из заключения патологоанатома – насильственных следов на теле обнаружено не было. Причиной смерти стала «асфиксия в результате синкопального утопления». В том, что произошел несчастный случай, похоже, у следствия сомнений не возникло.