Два с половиной года прошло с того времени, как она узнала своё имя. И жизнь её с тех пор понесла как то зимнее море, колотя о каменистый берег равномерно набегающей волной. Началась эпидемия, которая одного за другим уносила её близких. Первой ушла Ксения Владимировна. У Вики месячный ребёнок на руках, молоко почти сразу пропало, а там как коршун спикировала на семейство Горностаевых из соседнего областного центра Барби. Девочкам семнадцать и двадцать один, Ксюша мягкая, а Оля несовершеннолетняя, противостоять матери не смогут. Вика сцепила зубы и, доверив свою кровиночку деду и мальчикам, кинулась на помощь потерявшим бабушку девочкам. Михаил не мог помочь, у самого родители в ковидном госпитале, но попросил Игоря подключиться. Этот — прирождённый адвокат, с наглецами сражаться умеет их же методами. С порога заявил мамаше, что он её будущий зять. Девчонки, хоть и в крайнем горе, подыграли, за эти годы убедились, что мать им не поддержка, а разорение. Дня четыре дама повыступала, предполагая Олю под опеку взять, но Игорь напомнил ей, что вступление в наследство последует через полгода, когда Оле уже восемнадцать стукнет. В общем, выписали из деревни какую-то бабку из родных, спокойную добрую старуху, она согласилась до осени с девочками пожить, пока старшая институт закончит, а младшая туда поступит. Кстати, та ложь Игоря правдой обернулась, он к девчонкам зачастил и через год на Ксюше женился. Теперь вот первенца ждут.

Старшие Милоновы выжили, но окончательно так и не оправились. Мать Михаила перенесла после госпиталя инсульт и полностью от него не отошла. Вика умилялась, как этот жёсткий человек терпеливо ухаживал за ней. Он оставил руководство конторой, уступив его сыну, и только иногда консультировал, не оставляя свою жену надолго.

Осенью заболела Розалия Карловна. Болела тяжело, но в госпиталь её не забирали. Уход за ней целиком лёг на Вику. Снова её мужики нянчили малышку Наташку. Розалия резко ослабла и постарела, но, к счастью, выжила. Однако теперь не то, что шпагат сделать, без палочки из дома уже не выходила.

А следующей зимой болезнь унесла дедушку. Чуть больше года только побыла Вика внучкой. «Девочка моя», «Оденься потеплее», «Ты поела?», объятия, поцелуи, по головке погладить — такого в детстве не было, и только в этот год она получила родительское тепло. Зато на похороны заявились дальние родственники с претензиями на наследство. Ей в горе не до того было, забирайте, мне достаточно фотографий и компаса. Но здесь на страже встал Михаил, который сам лично сразу после того, как Вика нашлась, помог деду грамотно завещание оформить.

А последней зимой болели все. К счастью, смертей среди близких не было.

К нынешнему лету Вика пришла похудевшей на десять килограмм от того веса, каким он был до беременности. Неудивительно, последние шесть лет её жизни сплошная нервотрёпка, короткий период покоя — и вновь жизнь какую-нибудь пакость подносит.

И всё это время тяжким бременем на её памяти висит мысль о том, что так и не нашли они следов несчастной девочки Вики Дейна. Поэтому, когда ей по рекомендации Марго позвонила журналистка с местного телеканала с просьбой рассказать о том, как она снималась в телесериале, Вика не стала посылать её далеко и надолго, а сказала:

— Что привлекательного в рассказе о том, как случайная прохожая на камеру изобразила пробег по местности и поцелуй под кустом? Зато есть у меня для вас детективная история, которую можно интересно подать публике. Приезжайте, может быть, сторгуемся.

Приехали двое, молодая женщина и мужчина постарше. Вика подготовила материал, выведя им на экран последовательно сначала все собранные Игорем фотографии Вики из логопедического детского сада, а потом с интервалом через полгода Вики из соседнего с домом детского сада.

— Но это же разные девочки, — воскликнула женщина.

А потом Вика последовательно показала фотографии Наташи Ноговицыной из детского альбома, а за ними — Вики из второго детского сада.

— Да, это один и тот же ребёнок, только после смены имени испуганный и несчастный. Мы постараемся показать этот материал, только, не обижайтесь, не сразу. Вы что-нибудь скажете об этом на камеру?

И Вика сказала:

— Мамы и папы, бабушки и дедушки! Вы можете себе представить ребёнка, которого после трёх с половиной лет ни разу не взяли на руки, не погладили по головке, не похвалили, не обняли и не поцеловали? Вот, смотрите, это я на фотографии с мачехой. Она меня не била, просто не любила. Только в двадцать шесть лет я узнала, что она мне не родная, а ещё через три года узнала, что она меня похитила из любящей семьи. Вспоминая, с какой неприязнью эта женщина глядела на меня, я с ужасом думаю, что она могла сотворить с моей предшественницей. И всё равно я не теряю надежды, что она жива, и прошу вас, вспомните, не появлялась ли в тот год эта девочка на улице, в больнице, в приюте или детском доме? Особая просьба к работникам этих учреждений: покопайтесь в своей памяти!

Давно не виделись с Сашкой, заграница недоступна. Захирел его туристический бизнес из-за ковидных ограничений. Вика ему сочувствует, подбадривает:

— Да ладно, Саш, нам хватает. Может, тебе помочь?

— Ты что, уж не настолько я безрукий. Рыбу ловлю, перекупщикам сдаю, за отелем Алексея приглядываю, он исправно платит. Просто послать вам что-то существенное не могу. А ведь Стасику поступать в этом году. Он определился, куда?

— Ну, куда… а то ты не знаешь? В театральный, конечно, он ещё шесть лет назад определился.

Ну да, актёром Стас решил стать. Ходил в студию при ТЮЗе, выходил на сцену в массовке, уже в старших классах поступил в музыкальную школу, у Розалии брал уроки бальных и народных танцев. Кстати, она им с Танечкой вальс поставила к выпускному, Вика, глядя на них, прослезилась.

— Вика, это не профессия, ну объясни ты ему, — злится Саша.

— У тебя есть профессия, ты получил серьёзное экономическое образование. А предпочитаешь играть в кораблики и жизнью доволен. Дай и племяннику возможность играть, если он так решил. Судя по серьёзному настрою, искусство — это его призвание.

Недовольна выбором Стаса его девушка, она планомерно выедает ему мозг на протяжение всего выпускного класса. Они оба вышли на медали, и Танечка замахнулась на МГИМО, но, конечно, параллельно приглядела ещё несколько вузов экономического направления, в том числе и местный. Хочет, чтобы они учились вместе. Напирает на то, что самонадеянно поступать в вуз, где конкурс больше ста человек на место. Стас отмахивается, в МГИМО тоже ведь конкурс заоблачный, есть дополнительные испытания да ещё другие факторы, которые делают эту цель такой же далёкой.

На следующий день после выпускного Вика со Стасом уезжают в Москву, где он успешно проходит первый тур аж в трёх театральных вузах. Пока он ожидал вызова в толпе прочих абитуриентов, Вика приглядывалась и прислушивалась, иногда вступая в разговоры с отдельными личностями, показавшимися ей интересными. Так, от одного молодого человека она узнала, что он житель северной столицы и умудряется поступать там в два вуза, успевая мотаться ещё в один московский. Вика хватает планшет и тоже успевает отправить заявление от имени сына в один питерский вуз. И сразу после выхода с экзамена тащит Стаса на Ленинградский вокзал. Он сначала упёрся, но потом махнул рукой и засмеялся, а в вагоне уснул ещё до того, как поезд тронулся.

Он и здесь проходит во второй тур. Но с этим вторым получается накладка по времени, и Стас решает ставить на Москву. Однако Вика, пока ждала его, созвонилась с Алексеем, и он примчался к ним. Он тоже недоволен выбором профессии, но поддерживает племянника и находит выход с самолётом. Стас ворчит, но соглашается.

В двух московских вузах его отсеивают на втором туре, в третьем ему на коллоквиуме заявляют, что он талантливый юноша, но мастер, набирающий курс, нуждается в другом типаже. Они бы не успели на коллоквиум в Питер, но Алексей вновь выручает, договорившись, что его знакомый заезжает за ними и везёт их прямо от московского вуза до питерского. И Стас проходит.