Литмир - Электронная Библиотека

После беседы с кандидатурой на понижение в должности новый босс пригорюнился. Кажется, до него дошло, что, если сделать так, как ему кто-то из акционеров в уши напел, лучше не будет. Поэтому поблагодарил дам за грамотную презентацию работы отдела и отправил восвояси. Заместительница, очень тяжёлый в общении человек, но компетентный и работоспособный специалист, догадалась:

— Что, убрать меня хотел? От отдела финансового контроля интриги?

— Скорее всего. Но, кажется, отбились. Ладно, я сверну.

— Что-то ты часто гоняешь, отравилась?

— Простудилась. Похоже, цистит.

— Так иди в больницу!

В связи с кадровой лихорадкой отпрашиваться не хотелось, поэтому только в субботу Вика с утра добралась до платной клиники. Через три часа она совершенно ошарашенная вышла и медленно поплелась по слякотным дорожкам сквера, но остановилась, не дойдя до дома. Нельзя в таком разобранном состоянии показываться на глаза детям! Позвонила Розалии, попросила зайти, поглядеть, как там мальчики, она, мол, диспансеризацию проходит, задержится ещё на некоторое время. И пошла через дорогу в свою студию.

Бросила на диван подушку и плед и легла не раздеваясь. Болезнь монашек в столь молодом возрасте! А что, очень даже соответствует её образу жизни. Врач расписала ей план обследования, но потом цинично высказалась, что хирургическая дефлорация — это как-то кринжово. Диагностическое выскабливание, безусловно, нужно сделать, чтобы исключить онкологию, но своей сестре она бы посоветовала резко изменить образ жизни и расстаться со своей застарелой невинностью естественным путём. Опасайтесь инфекций, а что касается беременности, то при вашем гормональном фоне это, можно сказать, неактуально. Если неприятны вам мужчины, принимайте их как горькое лекарство.

Ха! И что ей, выйти на улицу и кричать: «Кому?! Кому?!» как в том анекдоте?

Через час Вика собралась, умылась и отправилась домой. Никто ничего не заметил, ни Розалия, ни мальчики.

Контору продолжало лихорадить, уже были и увольнения, и сокращения. Викин отдел пока не трогали. Через пару недель заскочила Марго, поинтересовалась, почему это на согласование берут Вику вместо заболевшего финдиректора, ведь всегда был за него заведующий отделом финансового контроля.

— Это жест, — ответила Вика. — Таким образом новое начальство говорит ему своё «фе».

— А за что?

— За мою заместительницу. Неправильно охарактеризовал. Новый босс пообщался с ней и понял, что её не снимать надо, а повышать.

— Да, он не дурак, — вздыхает Марго. — Жаль, что не останется, а то я бы с ним замутила. Он так глядел на мои ножки!

— А почему не останется?

— Он кризис-менеджер. Определён сюда, чтобы почистить Авгиевы конюшни для Поплавского.

— А мне показалось, что Андрей Андреевич перелопачивает штат под себя.

— Ну, он может и не знать, что его не оставят.

— Жаль. Он толковый.

— А мне-то как жаль! Он разведённый, а Поплавский, говорят, верный муж и даже подкаблучник.

Рано утром водитель заехал за Викой. Такую важную миссию она исполняла впервые, поэтому была немного напряжена. А ещё она беспокоилась за мальчиков, хотя днём за ними будет приглядывать Розалия, а ночевать будет Ася. До Уремовска, где они планируют большое строительство, часа три пылить, поэтому придётся ночевать в гостинице.

В первый день переговоров Вика с удивлением поняла, что её не столько из вредности в эту группу включили, сколько по гендерному признаку. Встреча была не рабочей, а ознакомительной, узким кругом, куда дамы уровня секретарш не допускались, но для лёгкости общения разбавить тусовку прекрасным полом всё же было необходимо. С принимающей стороны пол был наполовину прекрасным, то есть одна из дам была очень даже красивой, да к тому же ещё на редкость въедливой и с хорошей реакцией, а вторая достигла такого возраста, когда о её внешности в романах в лучшем случае пишут «со следами былой красоты». Эта, которая со следами, была здесь главной.

К счастью, со стороны «Новостроя» говорил, в основном, исполнительный директор. Новый босс благоразумно отмалчивался, отвечая только на прямые вопросы, Вике удалось пару раз кинуть реплику, а один раз серьёзно возразить, так что простым украшением стола она не выглядела. Ещё порадовалась, что Марго заставила её надеть новое платье, а то рядом с этими дамами гляделась бы совсем золушкой.

А за ужином, когда её усадили меж двух хозяев, вовсю ухаживающих за нею, она подумала: вот оно, горькое лекарство! Мужики были не по возрасту напористыми, явно считая себя неотразимыми. Один строил глазки и говорил пошлости, второй уже хватал за коленочку. Это лекарство, скорее, не горькое, а просто рвотное. Потом малость устыдилась, предполагая, что и кавалеры не за так, а с корыстной целью ей в глаза заглядывают, и, пожалуй, выставят своей хозяйке дополнительный счёт за каждый её лишний килограмм веса. А хозяйка сидела напротив них в окружении новогорских директоров и с удовольствием принимала их ухаживания. Интересно, кто из них говорит пошлости, а кто за старческую артритную коленку хватает?

Тут, к счастью, её какой-то посторонний мужчина на танец позвал. Вика с радостью согласилась выйти из липкого окружения. А партнёр впаривал, что лицо её кажется ему очень знакомым, только никак не вспомнит, откуда. Да нет, в их городе она впервые, отказывалась от знакомства она. И только спустя пару минут до неё дошло, что, скорее всего, он любитель сериалов.

Рядом топтались новый босс и престарелая дама. Потом он проводил свою партнёршу и перехватил Вику ещё на подходе к столу и возвратил на танцпол:

— Что, достали соседи? Лицо у вас, Виктория, слишком выразительное.

— Да? А мне один знакомый режиссёр сказал, что наоборот, малоподвижное и невыразительное.

— Против профессионала не попрёшь, но я остаюсь при своём мнении. И если я прав, можете назвать меня как-нибудь уменьшительно-ласкательно и попроситься баиньки, чтобы никто из них провожать не пошёл.

— А последствий для конторы не будет?

— Плевать! В эту сделку мы не вступим.

— Из-за собственника земли?

— Умная вы женщина, я в вас не ошибся.

Вика с большим удовольствием проворковала, подойдя вплотную к столу:

— Котик, я так устала. Может быть, хватит отдыхать, пора уже поработать?

Столик был заказан в ресторане гостиницы, поэтому через пару минут они уже поднимались на лифте. Её номер был следующим по коридору за люксом босса, но он придержал её за локоть у своей двери и сказал:

— Кошечка, ты ведь предлагала поработать?

Вика сначала опешила, а потом решила, что хватит уже, довыбиралась до болезни. Это лекарство, по крайней мере, нового поколения и на первый взгляд не вызывает рвотного эффекта. И она первой вошла в номер.

А вернувшись в свой, горько ухмыльнулась: ну вот, первый пункт чек-листа на смену образа жизни вычёркиваем. Партнёр даже не понял, какой ценности он её лишил. А она сказала: «Ой, как неудобно, в цикле ошиблась, сейчас горничную пришлю бельё сменить», и смылась. Ну что сказать, то, что лекарство — неудобно, но терпимо. Но то, что ему предшествовало — касания, ласки, поцелуи, слова, — вызвало лишь ощущение неловкости. Вика с детства росла и жила при полном отсутствии любви, её никогда не обнимали, не целовали, не хвалили, не гладили по головке. Помнится, сосед по парте в первом классе вдруг чмокнул её в щёчку и сказал: «Ты красивая!», так она в ступоре замерла, просто не поняла. Это единственный поцелуй в её жизни, не считая киношного, ненастоящего. Наверное, в том, что на неё никогда мужчины внимания не обращали, была виновата не только её неказистая внешность, бывают горячо любимые и пострашнее Вики, а отсутствие движения с её стороны. Вика просто привыкла, что её никто не любит, и боялась навязываться.

Ладно, проехали. Единственное, о чём она не подумала, это как общаться с боссом после интима. Следовало бы выбрать из тех двух местных, чтобы избежать неловкости встречи. Да ладно, не такого она ранга работник, чтобы часто пересекаться с руководством.

32
{"b":"863063","o":1}