— Врёшь!

Шуцкий мотнул головой, не веря мне ни на грош. Да и Бог с ним! Мы не в царстве Польском живём, чтобы всё на гроши мерять. А за жизнь многих и копейки не дашь. Ну, да это дело чужое.

— Вру! — согласился я. — А что поделать? По-другому сейчас никак.

— Да уж, — выдавил из себя Шуцкий. — Зачем тогда меня нашёл? Ведь это, скорее всего, нелегко оказалось.

— У меня очень хорошая память, — улыбнулся я, — вот и нашёл. Учиться к вам приехал, и работать временно.

— Гм, учиться это хорошо. На кого, если не секрет?

— На дипломата.

Возникла пауза, в течение которой мы лишь молча смотрели друг на друга.

— Так что ты от меня-то хочешь?

— Может, хотя бы чаю предложишь? Водку я как-то не пью. Вот вино люблю, но сейчас даже его не буду: разговор предстоит серьёзный.

— Без проблем, — засуетился Шуцкий, вновь ставя чайник на огонь.

— Я тут тебе кофе привёз эфиопского в подарок, — выложил я на стол бумажную пачку хорошего молотого кофе. — Пей и наслаждайся ароматным напитком, он отлично бодрит. Тебе ведь сейчас бодрость очень пригодится⁈ А это настоящий кофе. Совсем не тот суррогат, которой вы тут за кофе считаете.

Шуцкий искоса посмотрел на меня, но я невозмутимо выдержал его пристальный взгляд и продолжил:

— Я слышал: будто ты работаешь в команде Руцкого? Так мне, по крайней мере, в посольстве сказали.

Шуцкий, выдерживая паузу, снял закипевший чайник, разлил по кружкам ранее заваренный чай, плеснул кипятка и, наконец, коротко ответил:

— Так и есть.

— Значит, последовал моему совету?

— Да, — словно нехотя вновь согласился он.

— Это хорошо, я это предугадал ещё тогда.

— Откуда?

— Просто умею разговаривать с духами.

— Как Кашпировский?

Меня едва не перекосило.

— Не надо меня равнять с какими-то шарлатанами. Мой дар передаётся из поколения в поколение по мужской линии.

Шуцкий хмыкнул, снова не веря.

— Колдун, что ли?

— Да, причём чёрный.

— То, что ты чёрный, я и так вижу. Надеюсь, ты меня заколдовать не хочешь?

— Наоборот, расколдовать! И из Иванушки-дурачка сделать Финиста — ясного сокола.

— А ты неплохо сказки русские знаешь.

— Я вообще много чего знаю и тебя научить могу.

— Чему? Сказкам?

— Сказка — ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок.

— Может, всё-таки выпьем? А то ты всё загадками говоришь! Тут без ста грамм и не разберёшься…

— Ты, если хочешь, пей, а мне и чая хватит.

Вновь возникла пауза, во время которой Шуцкий напряжённо размышлял, как ему поступить. Остановился в итоге на чае.

— Ладно, давай начистоту, — сжалился я над ним. — Мне тут помощь твоя понадобилась. Я здесь организовал бизнес с прямыми поставками кофе, апельсинов, бананов и прочих фруктов. Планирую ещё наладить поставки джина и, скажем, кубинских сигар в перспективе.

— Но я не торгаш! — он чуть не подавился чаем. — Чем я помочь-то могу?

— А ты сейчас кем у Руцкого?

— Помощник.

— Старший, младший?

— Главный, практически правая рука.

— Понятно. Если посодействуешь мне, то я помогу тебе купить кооперативную квартиру.

— Мне и так её скоро дадут. Бесплатно от государства.

— Вот и замечательно! Две же лучше, чем одна? Детей у тебя двое? Да и вам с женой найдётся, где в старости жить.

— Послушай, аль-Шафи, — Шуцкий вроде бы пришёл к какому-то решению. — Я помогу тебе просто потому, что ты мне жизнь спас и душманам не сдал. Ну, и за подсказку верную особо отблагодарю.

Я прикрыл глаза и, достав из кармана купленные на рынке возле станции метро Выхино чётки, начал их перебирать. Изображал, так сказать, из себя правоверного мусульманина, оставаясь по факту самым настоящим язычником.

— Спасибо, но мне нужна, как сейчас принято говорить, «крыша». И не только в бизнесе, но и в законодательной и исполнительной власти. А ещё лучше в политической. Руцкой ведь в команде Ельцина?

— Да, ты хорошо осведомлён.

— Хм, — усмехнулся я, — читать умею, а в ваших газетах всё написано. Я же не в вакууме живу. Да и в посольстве мне всегда готовы подсказать как разобраться с вашими политическими раскладами. Поэтому я и хочу помочь.

— Да чем ты можешь помочь? Это не Африка и не Афганистан, это Советская Россия!

— С Россией разобрались в 1917. Да и с СССР уже заканчивают, — одёрнул его я, но особых результатов это не дало.

— Ты глупости говоришь! — горячо воскликнул он.

— Ладно, не вижу смысла спорить. Чем я могу помочь конкретно тебе, чтобы ты стал ещё более значимой фигурой в аппарате Руцкого?

— Ничем ты мне не поможешь, я и без тебя вес имею. Мы работаем одной командой.

— Против Горбачёва?

— Тебе какое дело? За РСФСР мы работаем.

— Да никакого, — пожал я плечами, — просто спросил, чтобы для себя понять. На РСФСР? То есть на неизвестно кого?

— На себя мы работаем. Мы уже многое можем, а скоро вообще станем полностью самостоятельны.

— Ясно, тогда я хотел бы говорить от лица Эфиопии. Мы сейчас тоже нуждаемся и в хороших связях, и нормальных взаимоотношениях с вами.

— Эфиопии? — обескураженно вылупился на меня Шуцкий.

— Я же уже сказал, что я эфиоп. Зови меня Чёрный Дед, так проще будет.

— Странное имя… — буркнул он. — Да и для прозвища всё равно странное.

— А тебе не всё ли равно?

— Да по барабану, — хмыкнул он.

— Ну, вот и я о том. Ты, видно, устаёшь. Разреши предложить тебе бодрящее и тонизирующее лекарство?

— Наркотики? — вновь насторожился он.

— Нет, просто стимуляторы из натуральных компонентов. Можно долго работать и не уставать. Но принимать его надо очень маленькими порциями. В инструкции всё написано, вот возьми, — и я положил на кухонный стол небольшой стеклянный флакон.

Шуцкий недоверчиво его рассмотрел и отложил в сторону.

— Ещё в знак нашей дружбы хотел бы помочь тебе деньгами, — продолжил я искушать советского человека. — Вот здесь пятьсот долларов. Сумма, конечно, небольшая, но они тебе пригодятся, поверь. Возьми.

Шуцкий растерянно посмотрел на веер купюр, потом осторожно дотронулся до них, перевернул и рассмотрел с другой стороны. Деньги были вроде бы настоящие, и пятьсот долларов для него казались огромной суммой.

— С чего бы такая щедрость?

— Я хочу, чтобы вы обязательно победили. Могу помочь ещё, но уже под определённые гарантии и преференции. Я хочу открыть у вас сеть фирменных магазинов и спокойно торговать. Покупать ваши товары без пошлины, продавать свои, ну и так далее.

— А, так это без проблем, — и Шуцкий, с облегчением выдохнув, сгрёб деньги со стола. — Я поговорю с Руцким. Деньги для нас лишними не будут, особенно валюта. Как тебя найти?

— Позвони в посольство вот по этому номеру и спроси Чёрного деда. Меня найдут или обязательно всё передадут. Мы встретимся, или я перезвоню, если оставишь номер.

— Хорошо, я наберу.

— Ну, всё тогда. До следующей встречи, мне уже пора.

Шуцкий взглянул на настенные часы, что показывали десять часов вечера.

— Поздно уже и опасно… — неуверенно произнёс он.

— Куда деваться: жить всегда опасно. Бывай, капитан!

Капитан, который на самом деле оказался уже подполковником, довёл меня до прихожей. Открыв дверь, меня выпустили наружу с пожеланием:

— Спокойной ночи.

Буркнув в ответ нечто невразумительное, я пошёл вниз, нащупывая во внутреннем кармане небольшой револьвер. Шастать по ночам действительно стало опасно.

Хлопнула дверь подъезда, и я окунулся в темноту июльской ночи средней полосы России. Тиха русская ночь, но револьвер лучше достать. Возле подъезда, приткнувшись к газону, стояли мои жигули третьей модели. Быстро оглянувшись по сторонам, я направился прямиком к машине. Однако в салоне кто-то сидел. Это не столько меня удивило, сколько напрягло. Делать было нечего, пришлось включать наглость.

— А ну, вылазь! — громко потребовал я.

Обе передние дверцы жигулей тут же распахнулись, и оттуда вылезли два аборигена весьма примечательной наружности. Аляпистые спортивные костюмы из тонкой плащёвки, фикса на переднем зубе и… и почти полное отсутствие интеллекта в смотрящих исподлобья глазах. Да и сама стойка: скруглённые спины, чуть вытянутые вперёд шеи и словно нацелившиеся на меня согнутые в локтях руки, наводили лишь на одну мысль: быки! Набычившиеся быки.