Правда, девчонки во главе с Шаской как всегда меня обсмеяли. За сверкающий свет. Сказали, ограда как ограда. Не светится и не гудит.
Посмеялись, но обижать, по обыкновению, не стали. После того случая, когда Шаска ни с того ни с сего вдруг выздоровела, она перестала меня мучить и другим не давала. Разве что вот так зубоскалила по привычке.
А вот с тем, что забор под магическим заклятьем, девчонки со мной согласились – им это кто-то знающий подсказал. Может, и наставницы об этом знали, ведь пытались же запретить детям ходить в сторону дворца. Да кто ж послушает? От запретов ещё интереснее стало.
Недоумевая, почему свет только мне мерещится, так и брела вдоль дворцовой ограды, разглядывая то самое, что лишь мне чудится. И вдруг усмотрела, как по какому-то дереву на дворцовой стороне тоже свет переливается. Другие-то деревья как деревья. Стоят себе смирно, как положено, ветками машут под ветерком. А это светится. И свет другой – не такой как по ограде.
На железе-то переливался свет злой, пугающий. До него и дотронуться было боязно. А от дерева теплом веяло. К нему так и тянуло… Вот, как пчелу к цветку яблони. Сколько не гоняй ту пчелу от цветка, не отваживай, а она как привязанная вокруг крутиться будет.
Дерево это росло сразу за железной оградой. Хорошо, что не где-нибудь в глубине парка, а то я не разглядела бы его за другими деревьями. И тянулось оно не только вверх, но и вширь. Какие-то ветки раскинулись над самым краем забора и даже свешивались на нашу сторону. Если б не защита, то я даже смогла бы дотянуться, потрогать.
А сияние манило.
Заворожённая тёплым светом я шагнула к ограде. Слишком близко. И сгорела б в злом огне, как пить дать, если бы не само волшебное дерево. Гибкие ветки вдруг опустились чуть не до земли и схватили меня в охапку, утянув наверх мимо магического заслона.
Я даже пикнуть не успела, как оказалась на высоте. Не завизжала, потому что горло с перепугу перехватило. А ну-ка, одним махом с земли чуть не до самой верхушки дерева сигануть!
Да и дерево, скажу я, оказалось громаднющим! И ведь не на самую вершину угодила. А всё равно, со своего места макушки соседних деревьев рассмотрела. Да чего там соседних. Верхушки всех окрестных деревьев зелёным ковром растянулись до далёких башен дворца. И не было среди них такого, которое доросло хотя бы вровень с той веткой, на которой я сидела.
Ясно дело, неожиданно оказавшись в вышине, я поначалу опешила и перепугалась. Но сказалась привычка лазания по приютским яблоням. Боялась я недолго. И поначалу решила, что сработала какая-нибудь охранная магическая штуковина. Всё ж, успела я чего-то выспросить про магию у виконта ал Грахиаша.
А потом дерево чуть качнуло мою ветку, мелкие веточки пришли в движение и аккуратно развернули меня так, что я соскользнула на большую ветку пониже, а там на следующую. И так почти до самого низа.
Хах! И глазом не успела моргнуть, как плавно и быстро спустилась почти до самой земли. Только примерилась было на землю ступить, а веточки меня тем же макаром уже снизу вверх подняли. Чуток подержали наверху и опять вниз спустили.
Забавно, конечно, на ветках качаться, но я всё ж опасалась неведомого и возмутилась:
– Эй! Хватит меня качать! Голова уже кругом идёт.
И дерево послушно остановилось, перехватило меня на лету и бережно придержало ветками. Я сидела на толстом суку слегка оглушённая и ошарашенная происходящим. Сидела и осматривалась, держась за соседнюю ветку. А та ещё и загнулась, чтобы мне удобнее было держаться.
Это я в первый раз так растерялась. А впоследствии уже поняла, что моё чудесное дерево никогда не даст мне упасть. Оно всегда незаметно поддерживало меня и страховало со всех сторон, как бы я ни вертелась и не прыгала.
А в тот первый день знакомства я очумело осматривалась вокруг, дивясь странному приключению и неожиданному виду на далёкий королевский дворец. И не сразу заметила, что напротив меня сверху свесились две ветки.
Однако в какой-то момент почувствовала, что меня рассматривают. И, похоже, как раз теми самыми ветками. Ну, и я вытаращилась на них, пытаясь определить, чем же дерево смотрит.
Не было там глаз!
Самые настоящие ветки с листьями – и ничего необычного. Разве что гибкие чересчур и… смотрят. Не понятно чем, но ведь глядят и… кажется, хмурятся.
Не знаю, как я это угадала. Листья что ли как-то сморщились?..
И чего ему не нравится? Само же меня затащило на верхотуру да ещё и недовольно.
Неожиданно откуда-то выскочила ярко-рыжая пушистая белка. И засуетилась. Притащила какой-то незнакомый плод и кинула мне на колени.
Это чего? Она меня так угощает?
Ого! С новым приключением я про еду совсем забыла и полдник пропустила. И это я-то, вечно голодная! Правда, здесь в усадьбе, хоть и наедалась, но по старой памяти не пропускала положенные завтраки, обеды, ужины и дополнительные полдники. И съедала всё до крошечки. И если добавку давали, не отказывалась, даже если была сытой. Мало ли, а вдруг перестанут так много и вкусно кормить?
А тут на тебе, полдник пропустила. Во, как увлеклась!
Хм, а зверушка какая-то странная. И не понять сразу, что в ней не так. Но от белкиного угощения я не отказалась. Похоже, дереву мой заморённый вид не нравился.
Неведомый фрукт оказался, мало того, что вкусный, так и сытный. Я его весь съела и крупную косточку, похожую на орех, облизала. Эту косточку белка у меня перехватила и моментом разгрызла, вручив уже цельное ядрышко, тоже оказавшееся очень вкусным.
Этой заботой странная белка буквально поразила. Уж больно напомнила в этот момент мою Аришшу. Та тоже, если выпадало время, вокруг меня хлопотала схожим образом. Наверно, так мамы заботятся о своих детках. Я бы так и воспринимала Ришшу своей мамой, но она сама не раз рассказывала ту самую историю, как меня ей отдали. Эх! Я б не отказалась от такой мамы…
Вот так я повстречалась с волшебным деревом. И старалась как можно чаще к нему сбегать. Сначала из любопытства, а потом… наверно, привязалась к нему. Очень привязалась.
Эх, сколько счастливых минут и часов мы провели вместе с чудесным деревом. Дерево никуда не спешило по делам, никто его не дёргал, отвлекая. Оно ждало меня с нетерпением и радостно подхватывало ветками при встрече, высоко подкидывало вверх и неизменно бережно ловило в «деревянные» объятья.
Скоро стало понятно, что белка живёт на этом же дереве и никуда с него не уходит. Позже, став взрослее, я буду задаваться вопросом столь нетипичным поведением зверька. Но тогда голову восьмилетней девчонки не посещали никакие сомнения.
Дерево было замечательным и непритязательным другом.
Оно играло со мной, кормило невиданными плодами и баюкало в своих объятьях. Радовалось моему смеху и переживало, шелестя листьями, когда я в порыве откровенности рассказывала ему о своей жизни.
Я рассказала ему про маму. И, конечно, про мою замечательную Аришшу. Про спрятавшееся в приюте зло, которое насылает на меня болезни, и доброго лекаря Крытиса, который раз за разом вытягивал меня. Про виконта, который пообещал разобраться с моей магией. Начала жаловаться на Шаску, но когда дерево грозно зашумело и возмущённо задрожало листьями, постаралась успокоить его, пояснив, что Шаска исправилась и перестала меня обижать.
Несмотря на то, что вроде бы хозяйственные заботы разгрузили нашу жизнь в усадьбе, хлопот у Аришши только прибавилось. Это в приюте значительная часть хозяйственных работ лежала на плечах детей, отнимая у них много сил и занимая почти весь день. Теперь же, когда появилось много свободного времени, детей следовало чем-то занять. А интересы малышей и почти взрослых детей очень разнились. Тем более что приютские – это дети уличных подворотен, и многие из них ещё хорошо помнили эту самую жизнь на улице.
Тут же появились из ниоткуда ножички и рогатки. А среди девчонок пошли гулять непристойные россказни про Корряву Счастливую Блудницу. Оказывается, тема похождений Счастливой Блудницы очень популярна в столичных трущобах.
