И почему намерение, поначалу казавшееся таким благородным, в результате разговора с виконтом стало выглядеть жутко глупым? Подумав, я решила никому не рассказывать о разговоре с господином ал Грахиашем. Что-то смутное подсказывало мне, что Ришша не обрадуется моим хлопотам о её судьбе. Вот и нечего её волновать! Уверена, что и мужчина нигде не станет упоминать столь глупый разговор.
На следующий день проверяющий виконт Калиан Виторий ал Грахиаш покинул наш приют.
Ещё через неделю пришло предписание, завизированное герцогом – всему приюту на некоторое время срочно переехать в одну из пустующих усадеб, находящихся на балансе казны Озёрного края.
Не знаю я, что такое баланс. Но по разговорам старших поняла, что в здании нашего приюта предписывалось сделать ремонт, потому и перевозили нас на время в тот самый баланс.Это она
Баланс оказался очень красивым и большущим домом в окружении просторного парка-сада. Но наставники называли это место усадьбой. Мне было без разницы, чем было наше новое пристанище – баланс или усадьба. Главное, что там было здорово.
После получения предписания всех обитателей приюта умудрились в течение трёх дней перевезти в указанную усадьбу. А ведь это не близко.
Если приют находился в северном пригороде столицы, то усадьба, по какому-то недоразумению оставшаяся без хозяина, располагалась в южной стороне, совсем рядом со старым дворцом нашего правителя. К слову, старый дворец, по слухам, редко пустовал, в нём часто кто-нибудь гостил.
Переезд изменил уклад и в работе приюта. Слуги, работающие в усадьбе, остались на своих местах и вместе с нашей кухаркой и дядькой Васишем переключились на обслуживание детей.
С ума сойти! Нам теперь не нужно было самим стирать. В многочисленных просторных и роскошных комнатах мыли полы и вытирали пыль местные слуги.
А уж про кухню и говорить нечего! На местной кухне, говорят, нашу кухарку даже к плите не допустили. Главный кухарь ей только овощи чистить дозволял. Ну, и кормили нас теперь вкусно и много. Мясо давали каждый день. И меня перестал мучить голод, хотя пока не потолстела как некоторые.
Из всех обязанностей нам только и осталось, что за малышами помогать присматривать. Вот счастье-то!
Без дела слонялась и кастелянша. Никто её к местным простыням не допускал. Но госпожа Флош не печалилась, целыми днями сидела в беседке и по своему обыкновению пила чай с конфетами.
А дочка Флошев ходила важная и всех уверяла, что это её отец хлопотал перед королём, чтобы нас в усадьбу допустили. Хотя все хорошо знали, что это виконт-проверяющий провернул наш переезд. Сам же господин Флош ходил надутый и чего-то не очень радовался проживанию в роскошных комнатах.
Кстати, этот самый виконт Калиан Виторий ал Грахиаш – я всё-таки выучила его полное имя – приезжал с какими-то вопросами к заведующему. Заодно обошёл почти всех знакомых, приветствуя. А ко мне подошёл одной из первых, поинтересовался:
– Как ты себя чувствуешь, леди Сольена?
– Почти хорошо.
– Почти?
– Почему ты не захотел дать мне побольше магии? Сколько в блестящем камешке было? Видишь, у меня волос почти нету. Я будто и не девочка даже.
– Волосы уже пробиваются. И густые. Значит, твоя сила понемногу восстанавливается естественным образом. Это очень важно, чтобы ты восстанавливалась сама, а не от вливания магии со стороны. А ты, Сола, определённо, маг. Потом, когда я закончу с этим расследованием, мы с тобой выясним, что происходит с твоей силой.
Я, взбудораженная перспективой оказаться магом, увязалась за виконтом, с любопытством расспрашивая о магии. Сопровождала его во всех передвижениях по усадьбе и даже проводила до кареты, на которой он уехал в Жымчург.
Странно, что, здороваясь со всеми встречными и переговорив с некоторыми нужными ему людьми, виконт прошёл мимо Аришши, будто не заметив её. Девушка тоже отвернулась, хотя я углядела, как она украдкой время от времени посматривала на мужчину.
Я недоумевала. Что же такое произошло между виконтом и моей Ришшей, что они так крепко невзлюбили друг друга? И когда успели-то?
Недолго думая, спросила Аришшу. Только девушка не стала отвечать, а усадила меня вместе с другими детьми слушать, как одна из наставниц читает вслух книгу. Книга оказалась интересной и рассказывала историю нашей страны и немножко о соседних.
Всё-таки странно именуется наша столица Жымчург. Не по человечески. И оказалось, что раньше на месте нашей столицы располагалось небольшое селение орков Уржым-Чурга на берегу одноимённого озера необыкновенной красоты. В переводе с оркского Сверкающая Чаша.
Орки давно ушли с нашей земли, на месте маленького селения отстроился большой город, а название так и осталось прежним. Но люди на свой лад переделали Уржым-Чургу на Жымчург. А озеро теперь находится в самом центре города и носит то же самое имя, но уже на человеческом языке – Сверкающая Чаша. Недаром у него такое громкое имя. Маги утверждают, что рядом с этим озером потоки магии очень интенсивные, почти как у знаменитой Скалы Сияния, что находится в соседнем Осияне. Да и названия у озера и скалы схожие…
Магия меня интересовала, и я даже увлеклась историей из книжки. Потому немного послушала и не сразу удрала, как в последнее время делала в мало-мальски свободное время.
А убегала я на границу усадьбы и парка, прилегающего к старому герцогскому дворцу. Там росло дерево, с которым я подружилась. Понятно, что дерево было волшебным. Стала бы я дружить с обыкновенным.
Это дерево я обнаружила, шатаясь как и другие любопытствующие вдоль железной ограды, что отделяла наше поместье от территории герцогского дворца. По сути, самого дворца даже не было видно за огромными парковыми деревьями. Но всё равно все исправно глазели в том направлении, куда указали местные слуги. Пытались рассмотреть жутко важных гостей герцога.
Впрочем, сейчас неправильно было называть герцога герцогом, потому что свежим указом наше герцогство Озёрного края было провозглашено Королевством Аграннар. Звучало, всяко, красивее простого Озёрного края. А с оркского Аграннар переводился как Богом Благословлённый. Причём тут бог, да ещё оркский, никто толком пояснить не мог.
По этому поводу понятнее всех рассуждал дядька Васиш:
– Вишь, завидно нашим-то, что соседнее княжество Осияном зовут. Сияющее, значит… И дракон у них, и скала предсказательная, и князь границы держит. И никто им не указ. Завидно! Наших герцогских дочек ни князь, ни дракон ихний замуж брать не хотят. А потому герцогство королевством объявили. Заметь, не княжество какое-то… Целое королевство!.. И чего там какое-то сияющее? Мы, сталбыть, чуть не божественные теперь. Ага, оркским божком стукнутые… И дочки теперь не герцогские, а целые королевские. Королевишны!.. Принцессы, по-правильному говоря, – и подводил итог: – И дурость этакая политикой называется. Тьфу!
И я солидарно плевалась:
– Ага. Тьфу на политику!
Вот таким образом, интересуясь королевскими гостями, я набрела на моё дерево. Конечно, моё! И чуть-чуть Ришшино. Потому что с другими оно общаться не пожелало.
Ну, как общаться?..
Шла я вдоль забора, что отделял «нашу» усадьбу от королевского парка, шла. А забор тот длинющий-предлинющий. По словам местных, нашу-то усадьбу за полдня едва обойдёшь, а дворцовый парк раз в двадцать больше будет. Понятно, что королевские гости через такое огроменное пространство вряд ли забредут к ограде, а потому и высматривать их тут незачем.
Но почему-то думалось, что раз за железным забором королевский парк, то и трава там не такая, как по эту сторону. И листья на кустах и деревьях, наверно, не обычные, а какие-нибудь особенные. Это ж не простой парк, королевский! Потому пощупать хотелось хоть чего-нибудь, проверить, сравнить.
Только дотянуться хоть до травинки, хоть до листика по ту сторону не получалось. Тонкий ажур ограды, казалось, гудел от чего-то светящегося, что вилось и сверкало меж металлических прутьев. Страшно! А вдруг обожжёт? Может, магия какая-то?
