Я сказал, что моему отцу нужно немедленно незаметно покинуть ипподром. Может быть, ему легче будет выйти с ящиком «Боллинджера»?

– Надеюсь, он не хочет удрать от своих букмекеров? – только и спросил распорядитель.

– Нет, он собирается вместе со своей бывшей женой, моей матерью, сбежать от остальной семьи.

Распорядителя это позабавило, и он согласился, что «Боллинджер» – как раз то, что нужно. Мой план его насмешил, он пожелал мне успеха и попросил присматривать за его Розмари на следующих скачках.

Я вернулся в бар, чтобы забрать Малкольма и объяснить Джойси, где оставляют машины служащие ресторана, чтобы она перегнала туда свою. Мои родители по-прежнему сидели, внимательно глядя друг другу в глаза, но, по крайней мере, лица их не были перекошены от неприязни. Оба заметно расслабились, когда я подошел. Джойси сразу же взяла свою сумочку, готовая хоть сейчас идти к машине.

– Если ты встретишь кого-нибудь из них, – сказал я, – скажи только, что едешь домой.

– Я не вчера родилась, мой дорогой, – к ней вернулся ее обычный сарказм. – Беги играй в свои игры, а я займусь своей партией.

Об этой уловке я подумал еще в раздевалке, только теперь начал ее с другой позиции. Малкольма вполне мог заметить кто-нибудь из родственников, когда он шел из зала распорядителей в бар, но даже в этом случае я надеялся их всех перехитрить.

В тихой комнатке позади бара главный распорядитель попросил толстого шеф-повара одолжить свой просторный белый халат и высокий колпак.

– Ящик «Боллинджера» от директора ресторана, а костюм – от повара, – пробормотал я Малкольму на ухо. – Скажешь Джойси, чтобы отвезла тебя на железнодорожную станцию. Увидимся в «Савое». Никуда не выходи, пока я не приеду.

Малкольм, немного озадаченный, натянул поверх пальто поварской халат и поднял ящик с бутылками. Шеф-повар с удовольствием оглядел переодетого Малкольма и, надев фартук и нарукавники, вернулся к своим индейкам и окорокам. Малкольм и директор вышли через заднюю дверь из бара, прошли вместе через служебные помещения ипподрома к стоянке, на которой были припаркованы машины официантов. Я ждал в баре, сам не свой от беспокойства, но вот вернулся директор с перекинутым через руку поварским халатом, который он тут же вернул хозяину.

– Твой отец выбрался благополучно, – заверил он меня. – Никто не обратил на него внимания. Из-за чего все эти сложности? Он что, в самом деле от кого-то скрывается?

– Отец не хочет, чтобы кто-нибудь из неблагодарных отпрысков убил его.

Директор улыбнулся, покачав головой. Он, конечно же, не воспринял мои слова всерьез. Я спросил, куда ему доставить шампанское, он вынул визитную карточку и написал на обороте домашний адрес.

– Твой отец обедал с распорядителями? – спросил он. – Кажется, я видел его в верхнем зале. – Его тон подразумевал, что оказать любезность человеку, который обедает в зале распорядителей, вдвойне приятно. И я решил подтвердить его догадки:

– Отец только что приобрел половину прав на одного из участников Триумфальной Арки. Мы собираемся в Париж на скачки.

– Желаю успеха, – сказал он, передавая мне свою визитку. Потом неожиданно сдвинул брови, как будто что-то припоминая. – Кажется, Розмари говорила мне что-то о том, что теперешнюю жену твоего отца убили безо всякой причины пару недель назад? То есть, я хочу сказать, его последнюю жену. Страшный удар для него. Ужасно.

– Да, – согласился я. – И… некоторые люди, имеющие отношение к этому убийству, сегодня неожиданно оказались на ипподроме, и мой отец постарался от них скрыться.

– О! – Теперь он, кажется, начал понимать серьезность положения. – Тогда я тем более рад был помочь. – Он хмыкнул. – Твои родители совсем не были похожи на влюбленную парочку, которая собирается спрятаться от всего мира.

Директор пожал мне руку и ушел. Я глубоко вздохнул, вышел из бара и направился в весовую за своим снаряжением. Последняя скачка еще и не начиналась, но сегодня вообще был очень длинный день.

Когда я вышел из весовой с седлом, шлемом, хлыстом и сумкой с вещами, то наткнулся на Джо и Джорджа. Они специально поджидали меня, чтобы поговорить, пока я не уехал.

– Мы решили снова выставить Янг Хигганса на скачки, через две недели в Кемптоне, – сказала Джо. – Ты нигде не будешь занят в это время?

– Конечно, нет.

– И не забудь про Парк Рэйлингза в Челтенхеме, в следующий четверг.

– Где угодно и в любое время, —сказал я, и они рассмеялись, одинаково преданные общему увлечению.

Джо и Джордж ушли, оглянувшись и помахав рукой на прощание. А мне пришло в голову, что на следующей неделе или через неделю я, может быть, буду где-нибудь в Сингапуре, в Австралии или Тимбукту. В жизни никогда ничего не знаешь наперед, и это замечательно.

Я не встретил никого из родственников, пока шел к воротам ипподрома, не было никого и возле моей машины на стоянке. Я вздохнул с облегчением, уложил свое снаряжение в багажник и не спеша поехал к Эпсому, за десять миль отсюда. Я собирался занести домой вещи и заодно просмотреть почту и вынуть кассету из автоответчика.

В моем автоответчике было устройство, позволяющее прослушивать записи по телефону, но оно всегда заедало, а починить его мне было лень. Кроме того, в дистанционное управление давно пора было вставить новые батарейки.

Ни о чем особенно не задумываясь, я медленно ехал к городу. Но очень скоро я вдруг осознал, что постоянно вижу в зеркале заднего вида одну и ту же машину, которая держалась за две или три машины после моей. Другие машины обгоняли меня, но эта все время сохраняла дистанцию, не приближаясь и не отставая.

Я заерзал на сиденье, в прямом и переносном смысле, подумал: «Что тебе известно?» – и почувствовал, что сердце мое колотится, как перед стартом на скачках.

Я не знал, чья это машина за мной едет. Она очень походила на ту, в которой ехал я сам, взятую напрокат в Лондоне. Среднего класса четырехдверный автомобиль, покрытый защитной смазкой, обыкновенный, незаметный, не подходящий для «Формулы-1».

Может, подумал я, стараясь быть благоразумным, тот водитель просто тоже едет в Эпсом, с такой же скоростью, как и я? И после следующего светофора повернул налево, в незнакомые жилые кварталы, и поворачивал налево на каждом перекрестке, в расчете на то, что в конце концов проеду по кругу и снова окажусь на дороге к Эпсому. Я не прибавлял скорость и старался не смотреть в зеркальце заднего вида, но, когда вырулил на совсем другую дорогу с указателями на Эпсом, та же самая машина по-прежнему висела у меня на хвосте, прячась среди других.