– Увидимся перед скачкой в паддоке, Ян, – сказал Джордж.

Джо добавила:

– И порадуйте старину хорошей скачкой.

Я улыбнулся и кивнул. Все и затевалось только ради того, чтобы порадовать нас всех хорошей скачкой. Включая, безусловно, самого Янг Хиггинса.

Когда Джо и Джордж повернулись и направились к трибунам, кто-то похлопал меня сзади по плечу. Я обернулся посмотреть, кому это я понадобился, и к немалому удивлению оказался носом к носу со старшим братом Люси, первым сыном Малкольма, моим сводным братом Дональдом.

– Боже мой! – воскликнул я. – Ты же никогда в жизни не интересовался скачками!

Он сам не раз мне это повторял, надменно заявляя, что не одобряет низменные азартные авантюры.

– Я пришел сюда не из-за скачек! – решительно начал он. – Я пришел поговорить с тобой о Малкольме, который, по-моему, совсем потерял рассудок.

– Но откуда… э-э-э?… – Я замолчал. – Это Джойси тебе сказала?

– А если и так? Мы все обеспокоены тем, что с ним происходит. Она, естественно, рассказала нам, где тебя можно найти.

– Она что, оповестила все семейство? – ошарашенно спросил я.

– Откуда я знаю? Она позвонила нам. Я полагаю, Джойси рассказала всем, до кого могла дозвониться. Ты же ее знаешь. В конце концов, она твоя мать.

Даже сейчас, спустя столько лет, в голосе Дональда все еще звучали старые обиды, и я заметил, что они с возрастом становятся почему-то все сильнее. Дональд говорил, что моя мать заняла место его матери, и в любом проступке Джойси он непременно так или иначе обвинял меня.

Вся семья считала, что внешне Дональд больше других братьев похож на меня, но не могу сказать, чтобы мне это нравилось. Должен признать, конечно, что он был одного со мной роста и у него были почти такие же яркие отцовские голубые глаза, вьющиеся каштановые волосы и массивные широкие плечи. Но, в отличие от него, я не носил усов и, надеюсь, не ходил с таким важным, напыщенным видом. Всегда, когда мне случалось бывать в его обществе, я старался в этом убедиться и пока могу с уверенностью сказать – ничего подобного!

Развод Малкольма и Вивьен очень сильно повлиял на Дональда. Он всегда говорил, что из-за этого никак не мог правильно определить свое место в жизни. Я по себе знал, как нелегко пережить такое потрясение, а Дональду было тогда всего девять лет – слишком юный возраст для принятия жизненно важных решений. Как бы то ни было, в молодости он очень часто переходил с одной работы на другую, в основном в гостиницах, пока не зацепился за место секретаря престижного гольф-клуба неподалеку от Хенли-на-Темзе. Эта должность, видимо, показалась Дональду достаточно респектабельной. Для него было очень важно занять в конце концов достойное положение в обществе.

Мне Дональд никогда особенно не нравился, но и ничего плохого он мне не сделал. Он был на одиннадцать лет меня старше. И он был здесь!

– Все считают, что ты можешь не позволить Малкольму разбазаривать деньги семьи, – без обиняков заявил Дональд.

– Это его деньги, а не семьи, – возразил я.

– Что? – Дональду эта мысль показалась нелепой. – Все, что ты должен сделать, – это объяснить ему, что его дело сохранить в целости семейное состояние, пока оно не перейдет к нам по наследству. К сожалению, все мы понимаем, что никого из нас он просто не станет слушать. Кроме тебя. Так что теперь, когда ты заявил, что помирился с Малкольмом, семья выбрала тебя своим парламентером. Джойси говорит, нам в первую очередь надо убедить тебя, что остановить Малкольма необходимо. Но я уже сказал ей, что это просто смешно. Тебя, конечно же, ни в чем не надо убеждать, ты, как и любой из нас, хочешь получить, когда придет время, приличное наследство. Конечно же, хочешь – это совершенно естественно!

Мне повезло, я не услышал еще и фальшивых надрывных причитаний Хелен, жены Дональда, которая приехала вместе с ним, но сейчас была как раз занята приобретением программы скачек.

– Мы не останемся здесь, – неодобрительно сказал Дональд, увидев это.

Хелен только рассеянно улыбнулась и сказала:

– Почем знать?

Малкольм называл ее красивой пустоголовой куклой и, вполне возможно, был прав. Высокая и стройная, Хелен двигалась с какой-то врожденной грацией. Самые дешевые вещи выглядели на ней как шедевры лучших модельеров. О том, что они дешевые, я узнавал от нее самой. Хелен всегда рассказывала, где их купила и по какой смехотворной цене, ожидая, вероятно, восхищения своей бережливостью. Дональд всякий раз старался поскорее заставить ее замолкнуть.

– Скажи нам, Ян, откуда лучше всего смотреть скачки, – попросила она.

– Мы здесь не за этим! – оборвал ее Дональд.

– Да, дорогой, мы здесь потому, что нам срочно нужны деньги, чтобы мальчики могли поступить в Итон.

– Нет, дорогая! – резко сказал Дональд.

– Но ты же знаешь, что мы не можем себе позволить…

– Потише, пожалуйста, дорогая, – зашипел Дональд.

– Учеба в Итоне стоит целого состояния, – безразличным тоном заметил я, зная, что доходов Дональда едва хватило бы даже на то, чтобы устроить туда одного из сыновей, не то что обоих. У Дональда были мальчики-близнецы. Наверное, это как-то передается по наследству.

– Конечно, целое состояние! – сразу же согласилась Хелен. – Но Дональд давно откладывал на это деньги. «Мои сыновья учатся в Итоне!» – это звучит внушительно. Сразу поднимает его до уровня людей, которых мы обслуживаем в гольф-клубе.

– Хелен, дорогая, прошу тебя, замолчи наконец! – Дональд не мог скрыть своего смущения, но Хелен, конечно, говорила чистую правду.

– Мы надеялись, что Дональд получит наследство до того, как мальчикам исполнится тринадцать, – упорно продолжала Хелен. – Когда этого не случилось, мы стали откладывать каждый пенни, чтобы оплатить учебу, взяли деньги в долг, точно так же, как занимали на подготовительную школу и множество других вещей. Но мы занимали под будущее наследство Дональда… так что для нас действительно очень важно, чтобы Дональд получил в наследство приличную сумму, потому что уже очень много людей должны будут получить из него свою часть. Мы буквально пойдем по миру, если Малкольм растратит слишком много… и я думаю, что Дональд этого просто не переживет.