Челюсти мужчины сжались, едва не треща. Если поместье действительно выкупил Венделия, с ним можно попрощаться. Хотя… Он каким-то обреченным взглядом обвел пространство вокруг. Если подумать, теперь это просто крыша над головой. Стоило уже признать: Реймонд не вернется, а если и вернется — прежней жизнь не станет. Теперь это просто крыша и стены, холодные и пыльные. Чужие. Риверс грустно рассмеялся. Будто раньше они принадлежали ему! Глупо было считать поместье нанимателя своим домом, но теперь это не имеет значения. Ждать некого, хранить нечего, ничто более не держит его здесь, а жизнь продолжается…

Продолжается в поместье Венделия! Настолько ли хитроумный торгаш, дорвавшийся до власти, лучше отбросов из «кварталов»? Точного ответа Риверс не знал, а ноги сами несли его на чердак.

Вскоре начал накрапывать дождь. Крупные капли били по стеклам и влетали в выломанное окно, образовав на полу небольшую лужицу. Но Риверсу не было до этого дела. Он молча сидел на кровати, вперившись в одну точку. Мысли уже не обуревали чугунную с недосыпа голову. Решение принято, час почти вышел. В конце концов, Риверс решительно спустился на первый этаж и вышел на улицу, чувствуя пробирающий до дрожи ледяной ветер. Он мог сделать это раньше. Мог последовать за неизвестным сразу. И все же выждал до последних минут. Кучер уже нервно завозился, готовясь сорваться с места в любую секунду. Риверс бросил тоскливый взгляд на стены, по которым множество раз взбирался, сокращая путь до кабинета Реймонда. Странное чувство.

Словно поторапливая его, распахнулась дверь кареты. Послышалось лошадиное ржание и нетерпеливый топот копыт уставшего стоять под дождем животного. Риверс выдохнул. Он закинул внутрь чемодан с оружием и сам залез в покачнувшуюся карету. Маленькую и темную. Внутри все сжалось. Давно он не чувствовал себя столь уязвимым. Однако таинственный заказчик вовсе не собирался нападать, лишь удовлетворенно хмыкнул, придвигаясь ближе к краю.

Как и подозревал Риверс, увидев крошечную карету, запряженную всего одной лошадью, ехали они недолго. Городской шум быстро остался в стороне, перекрываемый стуком копыт и капель дождя. Один раз мужчина потянулся рукой к шторке, перекрывающей обзор, но его тут же перехватили, объяснив это необходимостью обеспечить безопасность.

— Сейчас уже поздно, — равнодушно шелестел голос. — Асамуны наверняка начали… прилагать больше усилий в поисках убийцы.

— Я не оставил следов, — хмуро ответил Риверс, но попыток посмотреть в окно больше не предпринимал.

— Большинство пойманных преступников было столь же уверено, — покачала головой фигура, едва различимая во мраке кареты. — Лучше перестраховаться.

Риверс поморщился.

— Я уже согласился на вас работать. Может, хотя бы теперь скажете, зачем было нужно убивать Индила? — вглядываясь в небольшую полоску под шторкой, спросил он. — Насколько мне известно, он бесполезный кусок… колдуна. Я даже сомневаюсь, что они действительно будут искать меня из-за него. Для защиты своей репутации им и показного заявления хватило бы…

Фигура вновь жутковато засмеялась.

— Я не могу позволить Асамунам посадить своего агента в Управление безопасности, даже если он — бесполезный кусок колдуна.

— Поди, свои ставленнички имеются? — усмехнулся Риверс, наконец, спокойно откидываясь на спинку сидения: он все же понял, где они едут.

— Само собой, — прямо ответил собеседник. — Они очень не вовремя решили пропихнуть туда своих. Впрочем, меня удивляет, что кандидатуру триарха вообще рассмотрели! — в голосе послышались возмущенные нотки. — Хотя, этого бы не было, не убей ты моего предыдущего агента. Ирон был весьма полезным и умел держать рот на замке.

Риверс удивленно вскинул брови. Он всегда полагал, что Ирон Ян из тех редких экземпляров, несущих службу на благо народа. Стойкий и неподкупный. Именно это стало причиной смерти. Реймонд не смел останавливать следствие по делу о взрыве на станции Рейнхарма, но и допустить, чтобы вышли на его след, тоже не мог. Поэтому он старательно уничтожал свидетельства, возможные записи телефонных разговоров, обрывал нити одну за другой. Именно поэтому, застав новости о девицах, баламутящих Управление, он приказал избавиться от Ирона. Две деревенских девицы мало что могут, а вот у Ирона были реальные полномочия, чтобы вновь развернуть следствие. По крайней мере, так думал Реймонд. Пока эти курицы не умудрились каким-то образом затесать свои подозрения в программу радиовещания. Кулаки Риверса рефлекторно сжались. А теперь оказалось, что и с Ироном все было не так просто. Знай они о его связи с Венделия… Нет, его все равно пришлось бы убрать. Аврил никогда не питал добрых чувств к опальному министру и вряд ли увидел бы достаточную выгоду, чтобы помочь ему.

Незаметно для Риверса карета остановилась. Фигура, ничего не говоря, выскользнула наружу и уставилась провалом лица на своего компаньона, который недоверчиво рассматривал огромное здание. Загородное поместье Венделия. Формально, министр образования обитал в квартире, недалеко от Маджистериума, а все поместья Венделия были переданы в собственность города. Но речь явно не шла об особняке с прилегающими территориями за чертой Сильверона. Риверс, конечно, знал, что эти торгаши деньги лопатой гребут, но не представлял, насколько огромной. Двухэтажный особняк, похожий на небольшой дворец, даже рядом не стоял домом Реймонда. Небольшой сад, живая изгородь, множество хозяйственных пристроек.

— Они все здесь живут? — тихо спросил Риверс, с трудом удерживая челюсть.

— Это поместье целиком и полностью принадлежит саро Аврилу, — прошелестел голос. — Но живет он тут не один. Домовая прислуга, целители, доверенные агенты… Скоро ты все увидишь сам. Идем.

Риверс ничего не ответил, молча проследовав за фигурой. Ни с кем не здороваясь, не говоря ни слова, его таинственный провожатый будто плыл над выложенной камнем дорожкой. В момент, когда они подошли к центральному входу, фигура резко развернулась и двинулась к неприметной дверце. На роскошной кладке дверь даже без крохотного крылечка смотрелась чужеродно, но именно в нее вошел провожатый.

— Это дверь для прислуги. Привыкай пользоваться ей. Отсюда можно быстро попасть на цокольный этаж, а коридоры обходят большинство помещений первого этажа. Не стоит лишний раз показываться в парадных залах. Там могут быть гости или важные деловые партнеры, — фигура стала медленно спускаться по лестнице. — В этой части дома расположена большая часть комнат прислуги, но тебя я предпочту держать при себе.

Риверс сделал вид, что не услышал последней фразы, сочащейся недоверием. Они двигались по узким коридорам, по которым время от времени пробегали люди и не самые выдающиеся члены чародейского сообщества, доделывая работу по дому. Однако чем дальше они продвигались, тем меньше слуг попадалось. А после, когда они прошли через металлическую дверь и лестничную площадку, прислуга и вовсе пропала из поля зрения.

— Обслуживание этих помещений лежит исключительно на самых доверенных слугах и только по необходимости. Так что прибирать у себя будешь сам. Надеюсь, справишься лучше, чем с поместьем Реймонда, — фигура на пару мгновений остановилась, всматриваясь в лицо Риверса. — Твоя комната, — кивнул провожатый на крепкую деревянную дверь и кинул увесистый ключ. — Располагайся.

Риверс небрежно покрутил ключ в руках и перевел равнодушный взгляд на фигуру.

— Кажется, ты упоминал нечто, что меня невероятно заинтересует…

— Можешь не сомневаться, я помню свои обещания. Но сейчас уже поздно, последние дни выдались тяжелыми. Отдыхай, мы обсудим все завтра, — с этими словами фигура двинулась чуть дальше по коридору, но, сделав всего пару шагов, замерла. — Ах да! Узнаю, что ты шастаешь по поместью, до утра не доживешь. Доброй ночи!

Оставив Риверса стоять посреди коридора с ключом в руках, фигура скрылась за дверью, лишь в этот миг позволив себе развеять чары. Черная накидка и перчатки полетели в сторону. На столик с зеркалом упала тряпичная маска, скрывавшая нижнюю половину лица. Кристин оперлась руками в столешницу, с отвращением разглядывая собственное отражение. Она быстро оправится, но поддерживать сразу несколько сложных иллюзий все равно невероятно изматывающе. И все ради того, чтобы глаза стража не видели ее лица. Она потерла шею рукой. От смены голоса в горле сильно першило, а глаза все еще не привыкли к нормальному освещению.