Уставшая после работы Рида стояла на крыльце, закутавшись в голубую вязаную шаль, и слегка удивленно смотрела на запыхавшуюся колдунью. Илинея глубоко дышала. Кисти ее рук сжимались в кулаки, будто не выпускали невидимую упряжь, а светлые брови сошлись к переносице. Колдунья словно на пожар мчалась, а не на дружескую встречу. Однако Рида ничего ей не сказала, лишь поприветствовала и предложила пройти в дом. Уже на веранде Илинея почувствовала тонкий запах хвои, невольно подметив высохший веник, стоящий в банке на столе уже не первый месяц. Рида кивнула на одно из кресел.
— Располагайся, я сейчас принесу одеяло и чего-нибудь горячего, — она подошла к двери, когда Илинея тихо спросила, усаживаясь в кресло:
— Вилья уже спит?
— Да, последние месяцы она быстро устает, — плечи девушки заметно опустились. — Тарлин осматривал ее, сказал, что это возрастное, но я не перестаю думать, что она перенервничала из-за меня. Мать тоже жалуется на недомогания и бессонницу с тех пор, как мы вернулись в Рейнхарм, — она выдохнула и слабо улыбнулась, повернувшись к подруге лицом: — Честно, хочу уже просто перейти к той части, где мы все спокойно живем и никогда не вспоминаем об этом убогом инциденте! — с этими словами она бесшумно вошла в дом.
Илинея неловко вжалась в кресло, укутываясь в пальто плотнее, и посмотрела в окно, за которым догорал закат, напоминавший о себе лишь лиловой полосой на горизонте. Да, они с Ридой вернулись в тот Рейнхарм, из которого уезжали, даже не думая о том, как прошло это время для тех, кто остался здесь. О тех, кто волновался о них все эти дни. Прошло столько времени притворства, но слез Аделины оно не отменит. Не изменит тех рисков, на которые они с Зейном были готовы пойти. Не исчезнет и молчание Аши, которым она отвечала на все телефонные звонки целый месяц. От этих мыслей сердце сжималось и свербело в горле.
Когда их поезд, наконец, прибыл в город, девушек встретило абсолютное молчание. Казалось, сами стены осуждали их за нелепую выходку, едва не обернувшуюся трагедией. И хотя Дориан, спустя пару дней, убеждал подруг, что теперь все хорошо, чувство вины только нарастало, а позже просто поселилось в самых темных глубинах сознания подобно горным врахам, вгрызающимся в породу. От нелегких мыслей Илинею отвлек скрип двери, из-за которой показалась Рида с подносом в одной руке и пледом в другой. По веранде разнесся легкий аромат сарцина и стало будто чуточку теплее.
— Так о чем ты хотела поговорить? — осторожно взяла одну из кружек Илинея. Рида замялась и отвела взгляд. Тени под глазами стали еще ярче, а саму девушку слегка покачивало. — Может, присядешь? Ты выглядишь так, будто последний раз спала в поезде, — заметила колдунья.
Рида прикрыла глаза, потерев переносицу двумя пальцами, после чего она устало опустилась на стул и локтем оперлась на столешницу.
— Опуская детали, так и есть, — чуть хрипло ответила Рида. — И как бы смешно ни звучало, об этом я и хотела поговорить.
— Помнится, еще в обед ты утверждала, что все в порядке, — с сомнением протянула Илинея.
— Будто ты не рассказываешь всем эту же сказку! — отмахнулась Рида и приложилась к кружке, однако тут же отдернула ее от себя, обжигая язык. — Уф! Я не хотела тебя беспокоить подобной ерундой, но, кажется, у меня совсем не осталось сил разбираться в одиночку, — она зевнула. — Я почти не сплю с нашего приезда. Стоит мне закрыть глаза, как начинается сущий кошмар! Каждый сон как продолжение предыдущего, чтобы я точно ничего не пропустила! — истерически хохотнула Рида.
— Почему ты сразу мне не рассказала?
— А что бы я тебе сказала? Иличка, пожалей меня, мне приснился страшный сон?! — Рида развела руки в стороны, чудом не снося банку с хвойным веником, и прежде, чем Илинея успела ответить, продолжила: — Сначала я думала, что эти кошмары — просто искаженные впечатления пережитого. Первые пару ночей я вообще списала на то, что просто надышалась в заповеднике! — фыркнула Рида. — Я старалась не обращать на них внимания. Но они все не заканчивались, приходили один за другим, извращая моменты…
— Нашего путешествия? — робко предположила Илинея.
— Последние — да. Но до этого были разные, чуть ли ни со дня нашего знакомства, — колдунья насторожилась, но перебивать не стала. — Тарлин выдал мне какие-то успокоительные, но из-за них я лишь досматривала кошмары до конца, потому что не могла проснуться. А пару месяцев назад они вообще перестали на меня действовать! Я потихоньку схожу с ума, и единственное, что не дает мне окончательно сорваться, это бабушкина настойка, с которой она переживала смерть дяди и тети… — вдохнула Рида, широко распахнутыми глазами глядя в стол.
— И помогает?
— Нет, — не мигая, покачала головой Рида. — От них не спасает ни переутомление, ни успокоительные, ни запой, ничего! Я скоро начну видеть их даже вне сна!
— Ты помнишь Ингрид? Секретаршу из академии? — Рида отстраненно кивнула. — Она сегодня предложила мне обратиться к алиенисту. Может…
— Сама уже всерьез об этом думаю, но мысль о том, что это не просто сны, не дает мне покоя! Они слишком реальные, слишком упорядоченные! Будто подсознание пытается показать мне, что я упустила, — она внимательно посмотрела в лицо колдуньи. — Мы, конечно, успешно вернулись из Сильверона, живые и целые, но мне кажется, что это не конец… Иля, я так хочу ошибаться! Я так хочу, чтобы это было просто проблемой с моей башкой! Потому что ее можно вылечить, напичкать лекарствами! А если мы разбудили что-то жуткое, его таблетками не напичкаешь!
Илинея глубоко задумалась. Первое время ее и саму мучили кошмары, но в противовес словам Риды, эти были самыми обычными — хаотичными. Сон переплетал в себе и прошедшие дни, и тяжкие трудовые будни. Сны Риды напоминали скорее странное провидение, однако…
— Природа снов нам еще не до конца известна, — спокойно, словно в продолжение лекции, начала колдунья. — Я знаю, что раньше провидцы намеренно погружали себя в состояние особого сна, транса, чтобы читать знаки и предсказывать будущее, — глаза Риды раскрылись еще шире, хотя казалось, что это невозможно, а сама она пригнулась к столу. — Но все они были магами. Я никогда не слышала о способности к предвидению у людей, — Илинея глубоко вдохнула. — Думаю, нам все же стоит заглянуть к знакомому Ингрид. Может, мы действительно повредились головой…
— Надеюсь, — простонала Рида, окончательно упираясь лбом в столешницу.
Тяжкий вздох погрузил веранду в тяжелое молчание. Ни звуков, ни мыслей, лишь тени от керосинки плясали на стенах и ветер раскачивал ветви деревьев, едва разродившиеся листочками. Вопрос, в целом, решен, но расходиться не было желания. Не сейчас, когда в холодных спальнях ждали лишь длинные липкие пальцы страха, переживания кошмарных ночей, полных опасности и боли. А здесь… здесь светло, близкая подруга рядом, и из соседнего двора звучит красивая мелодия. Илинея вздрогнула и изумленно посмотрела в окно. Там, за невысоким забором сын тети Фимы, Тирш Марино, сидел на крыльце и вдохновенно перебирал струны. Колдунья позвала Риду и молча кивнула на мужчину.
— Что?..
— Не думала, что он играет, — пожала плечами Илинея. — При нашей первой и последней встрече он предпочел провести время с бутылкой.
— Тогда он и не играл, — хмыкнула Рида и откинулась на спинку стула. — Вилья сказала, что к нему после больницы пришло просветление. Бросил пить и решил осуществить детскую мечту. Весьма успешно, надо признать! — она тоскливо посмотрела на уже остывший чай.
— Здорово, когда можешь делать то, что нравится, — Илинея поднесла кружку к губам. — Ребята с завода по-прежнему делают вид, что тебя не существует? — неловко спросила она, заметив, как Рида поникла еще больше.
— Начальство не хочет рисковать, — пожала плечами Рида.
— А как там Дориан? — попыталась перевести тему Илинея.
— Весь в учебе, — выдохнула Рида. — Мы почти не созваниваемся, но, — она хитро улыбнулась, — я знаю, что его подружка учится там же, так что, думаю, у него все хорошо. Надеюсь, наши действия никак на нем не отразятся, — вновь упала головой на стол девушка.
