Степа взял себе Зарин ботинок (с правой распухшей ноги) и модуль с едой (она несла ужин шестого дня), Зоя пакет с термобельем. Марина и Никита забрали по небольшому свертку с какой-то одеждой. Рома угрожал забрать все оставшееся, но Алиса преградила дорогу.
– Спасибо, твоя помощь уже не нужна.
– Там еще половина рюкзака.
– Не твоя забота.
Кажется, Роме надоело спорить, поэтому он изобразил жест «Сдаюсь» и отправился собирать свои вещи. Алиса сама не знала, почему так отчаянно отвергала его помощь. Может быть, она боялась почувствовать себя обязанной, а может быть опасалась, что еще одно одолжение с его стороны отнимет у Алисы священное право считать Рому главным подозреваемым. Полностью оправдать Рому означало, что она в тупике, и что скорее всего тайну гибели Димы никто не разгадает.
Забрать себе остаток Зариных вещей оказалось не простой задачкой. То ли после пережитых волнений Алиса преувеличила свои возможности, то ли недооценила вместительность рюкзака, но ей пришлось перебрать его полностью, чтобы уложить Зарины вещи, пока рюкзак пострадавшей не опустел, словно сдувшийся мяч.
– И треккинговые палки мои возьми, – наказала Алиса и передала их подруге.
Это было еще одно походное богатство, доставшееся ей после путешествий с Димой. Такие палки чем-то напоминали лыжные, только они еще и раздвигались на манер бинокля. Ручка сделана так, чтобы удобно ложиться в руку. А металлический наконечник упирается в землю, и служит надежной опорой, если земля по каким-то причинам плывет под ногами. Правда, до сих пор Алиса ими не пользовалась, потому что в первый день после дождя их было лень доставать, а на равнине про них как-то даже не вспоминалось.
Зара смущенно посмотрела на Алису и одними губами повторила в который раз произнесенное «Спасибо».
Собирались быстро, поскольку после того, как сложили палатки, некуда было скрыться от дождя и влаги. Вещи пропахли сыростью и почему-то болотом. Они были похожи рыцарей, подумалось Алисе. Вместо брони и лат – дождевики, непромокаемые душные гамаши на ботинках, чехлы на рюкзаках и полиэтиленовые пакеты, если что-то не уместилось в рюкзак. Алиса подумала, что нет ничего ироничнее, чем отправиться на природу и пытаться оградить себя от дождя, который тоже является ее частью. Как будто именно в этой беззащитности не состояло все отличие городской среды от походного опыта. И все же, она не могла себе позволить остаться только в футболке и шортах – сухой одежды должно хватить еще минимум на четыре дня, и никто не мог гарантировать солнечной погоды в остаток пути. На костер Алиса почему-то предпочитала не надеяться.
Вопреки Степиным планам, они вышли поздно, почти в девять утра. По словам Зои, сегодня им предстояло оставить, наконец, эту бесконечную равнину и войти в тайгу, которая вдоль русла реки уведет их к цели путешествия – озерам.
Алиса сразу замедлила шаг, стараясь держаться возле Зары, которая аккуратно переступала, опираясь на две палки, лишь на секунду касаясь земли носком правой ноги. В ботинок распухшая стопа не умещалась, поэтому пришлось идти в носке и свободном резиновом сланце – другой обуви с собой никто не брал. Зоя держалась, как и положено, позади, периодически невпопад разбавляя молчание вопросами или подбадривающими комментариями.
Перейдя вброд ручей, они направились по его левому берегу, который уводил путников с плато, прижимаясь к зеленому холму. Узкая лента каменистой насыпи отделяла ручей от подножья, и Алиса беспокоилась, что Зара снова подвернет ногу на этих камнях. Чем дальше они шли, тем шире и сильнее разливался ручей, перетекая в полноводную Шабагу. Несмотря на то, что тропа шла даже немного вниз, Алиса, Зара и вместе с ними Зоя сильно отставали, поэтому Степа то и дело устраивал привалы, чтобы отстающие могли догнать остальных.
Уже через тридцать минут ходьбы все внутри Алисы сопротивлялось ее решению помочь Заре. Рюкзак потяжелел как минимум на пять килограмм, ремни стали непослушными и тугими, высокий ворот куртки душил, а ногам было горячо от водонепроницаемых гамаш, которые спускались от колен и полностью укрывали ботинки. Алиса чувствовала себя, как муравей, который несет не предназначенный ему груз, тяжелее веса собственного тела. Ей хотелось обругать себя за мягкость и наивность, и мозг словно искал сотни причин для того, чтобы отказаться. Сбросить рюкзак, вытащить оттуда все лишнее, все Зарино, выбросить к чертям душные гамаши и пойти дальше. Она не подписывалась на это. Она точно не планировала быть героем, который может кого-то спасти. Она трусиха, вот она кто. В следующую минуту ей становилось дурно и стыдно от собственных мыслей, и она пыталась отвлечься, высматривая что-то на зеленом склоне. Мшистый холм, словно раненое животное, сочился родниками и истекал водой.
– Может быть, сыграем во что-нибудь? – предложила Зоя.
– Втроем? – вспыхнула Алиса, зло проводив глазами рюкзак Марины, который исчезал за склоном.
Остальные, видимо, снова отдыхали на очередном привале. По иронии судьбы, отстающие всегда отдыхали меньше лидеров, потому что чем быстрее ты идешь, тем дольше ждешь на привалах.
– Например в слова, – ничуть не смутившись, сказала Зоя.
– Любые слова? Как-то легко, – пожала плечами Зара.
– Можно и в города.
– А может в кино?
– Что? – на этот раз от вопроса не удержалась Алиса.
– Ну, как в «города», только в фильмы, поняли? Например, я говорю «Титаник», а Зара должна назвать фильм на «К», – сказала Зоя.
– Тогда Алиса точно нас победит, она же сценарист, – улыбнулась Зара.
– Мы можем усложнить, например, играть только с иностранными фильмами или только с новыми… – задумалась Зоя.
– Нет-нет, лучше без ограничений, правда, – попросила Алиса.
Любой разговор, который касался ее придуманной профессии, выводил ее из равновесия. К тому же она ощущала какую-то странную тяжелую сонливость, из-за чего голова и память работали очень плохо. То ли, из-за прошедшей бессонной ночи, то ли от усталости.
– Тогда Заре на «К», – подытожила Зоя.
– «Как меня зовут», – ответила Зара. – Знаете, да? Это российский фильм.
– «Зовут», значит Алисе на «Т», – кивнула Зоя.
Алисе понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что от нее требуется. Но она, как на зло, не могла вспомнить ни одного фильма, кроме «Титаника». Она вообще ничего не могла вспомнить, мысли текли коротко и медленно, как машины, застрявшие в пробке.
– Ну? – улыбнулась Зоя.
– Тело, – Алиса выпалила первое попавшееся слово.
– Что-то я не помню такого фильма, – Зоя вопросительно посмотрела на Зару.
– Она имела в виду «Тело, в котором я живу», Альмодовара. Правда, Алиса? – спросила Зара.
– Да, конечно. Простите, – согласилась Алиса.
Игра очень понравилась Зое и Заре, с каждым кругом распаляя в Алисе тлевшее раздражение и переплавляя его в настоящую злость. Она опять злилась, как и в первый день. С чего она вообще взяла, что сможет стать лучше за каких-то два дня. Она злилась на себя за то, что не научилась справляться с нагрузкой и на Зару, за то, что она шла так медленно и крала у Алисы время отдыха, и заставляла в два раза дольше тащить на себе огромный рюкзак. Все ее собственные силы и ресурсы тратились в никуда, уходили, словно вода в песок, на этих слишком длинных переходах, которые она прошла бы быстрее, если бы не Зара. И едва поймав себя на этих мыслях, она еще больше разозлилась на себя за то, что злилась на Зару, которая была ее подругой и была не виновата в том, что подвернула ногу. Вообще-то, если бы не сама Алиса, с Зарой бы этого вообще не случилось. Замкнутый круг эмоций, злобы и стыда съедал ее мысли с каждым шагом и не давал сосредоточиться на том, чтобы вспомнить еще какой-то дурацкий фильм на дурацкую букву.
– Кажется, Алиса не хочет играть, – аккуратно сказала Зара, когда они сбросили рюкзаки на очередном привале.
Трава была мокрой, а дождь продолжал накрапывать, поэтому на землю никто не опускался. У кого были под рукой сидушки, те садились на них, а у кого нет – оставались стоять. Алиса не оправдывалась и не возражала после предложения Зары прекратить игру. Ее одолевала слабость и странная тошнота, как после обезболивающего. Дальше тропа поднималась на небольшой перевал, в тайгу и лес, но Степа обещал, что на сегодня это последний серьезный подъем.
