– Полвека назад по местному летоисчислению, – нехотя признался звездочет.

– А что так? – девушка прищурила большие, чуть раскосые глаза необычного желтоватого оттенка, столь выразительные, что не нуждались ни в каком макияже. – Неужто совсем не тянет сюда?

– Сначала это было слишком опасно: признаюсь, во время последнего визита я тут немного… нашумел. А потом меня выбрали в совет, затем назначили его главой, в общем, некогда стало по чужим мирам разгуливать… Однако мы непростительно отвлеклись! Ты следишь за нашей целью, Парада?

– Неотрывно, – заверила старика молодая жрица, глазами показывая на нелепого подростка в черном: бесформенная куртка ниже колен, из-под нее торчат тонкие ножки в узких драных штанах и огромных ботинках, на голове черный вязаный колпак; и только волосы, свисающие из-под колпака, сияли васильковой синевой. – Вот она, наша принцесса, прощается с приятелями.

– Так это девочка? – беспомощно заморгал звездочет. – И как ты их различаешь… Все, она уходит! Давай за ней!

– Не волнуйся, великий, не упустим.

Парада взяла старика под руку, тот покрепче сжал в кулаке массивную трость, и седьмая пара искателей чинно последовала за девчонкой с ярко-синими волосами. Однако та, пройдя несколько шагов, обернулась и крикнула друзьям, оставшимся на троллейбусной остановке:

– Кстати, родаки свалили надолго, так что можно ко мне на все выходные завалиться!

Разношерстная компания одобрительно взвыла, запрыгала и затопала. А девица неожиданно рванула вперед, успев перебежать улицу на желтый свет, и не оглядываясь почесала в сторону многоэтажек, выстроившихся в необозримо длинный ряд.

– Вот незадача: если уйдет, ищи ее потом в этом муравейнике! – с досадой пробормотала Парада, затем устремила взгляд на светофор, только что давший транспорту зеленый свет, и на автомобили, бодро рванувшие с места. – Уж извините, братцы… – и щелкнула пальцами.

Светофор моргнул, погас и снова загорелся, теперь зеленым для пешеходов. Отчаянно завизжали тормоза, люди, столпившиеся у края тротуара, ошарашенно завертели головами.

– Побежали! – Парада дернула звездочета за рукав.

Они кинулись через улицу и успели оказаться на другой стороне как раз в тот момент, когда синеволосая девица нырнула в проход между многоэтажками. Прохожие с любопытством провожали взглядами импозантного старика в развевающемся длиннополом пальто и хорошенькую молодую женщину, которая неслась на высоченных каблуках не хуже, чем в кроссовках для спринта. Когда искатели вбежали во двор, девчонка входила в третий подъезд.

– Отлично! Теперь подождем немного. Присядь, великий, что-то ты не в форме, – Парада указала на пустующую скамейку на краю детской площадки.

Старик с облегчением опустился на бруски, выкрашенные в желтый и голубой, с трудом отдышался, пригладил растрепанную бороду.

– Хорошо тебе смеяться, – пробубнил, искоса глядя на жрицу: та покачивалась с носка на каблук, задумчиво улыбаясь краешком губ, вся такая ладная, аккуратная, прическа волосок к волоску, словно она не по улицам носилась, а только что вышла из салона красоты. – Вот доживешь до моих лет, посмотрим, как стометровку бегать будешь!

– Посмотрим, – легко согласилась Парада. – Ну что, пошли?

– Ишь ты, прыткая какая! – Дайвин вздохнул. – Ох и услужила мне сестра Бхагини, дав в попутчицы Ртутную Кошку… Ты уверена, Парада Акуб, что эта, мягко говоря, странная девочка и есть наша принцесса?

Кошачьи глаза жрицы вспыхнули:

– Ты сомневаешься в своих собственных расчетах, о великий Дайвин?

Тот поспешно замотал седой головой:

– Ни в коем случае! Звезды указали на этот мир и этот город… Но здесь же тысячи девочек подходящего возраста!

– И я безошибочно вычислила нашу! Я чувствую ее, великий, не хуже, чем ты читаешь по Звездам.

– Да, самомнения тебе не занимать, – хмыкнул в ус звездочет. – Кажется, я начинаю понимать, почему Бхагини выбрала тебя…

– Потому что я лучшая, – Парада гордо вскинула голову. – К тому же единственная из всемудрых сестер хорошо знаю Зазеркалье…

– Погоди-погоди, как такое возможно? – от изумления старик привстал, всем телом опираясь на трость. – Ты бывала здесь раньше?!

– Сейчас не лучшее время предаваться воспоминаниям, великий! – Парада нетерпеливо пританцовывала на месте. – Чую, наша девочка куда-то намылилась…

– Как… намылилась?

– Да никак, просто уходить собирается! – и молодая женщина быстрым шагом направилась к двери подъезда.

Когда старик догнал ее, она уже открывала тяжелую металлическую дверь, каким-то образом договорившись с кодовым замком. От лифта пришлось отказаться: следовало проверить каждый этаж. Парада свернула к лестнице, не останавливаясь, миновала второй, третий и четвертый, а на площадке пятого застыла, на мгновенье закрыла глаза и повернулась к двери, обитой коричневым дерматином. Как только старик, кряхтя и пыхтя, добрался до пятого этажа, жрица махнула ему посторониться, а сама встала напротив дверного глазка и нажала кнопку звонка.

Дверь открылась почти мгновенно: если юная обитательница квартиры и смотрела в глазок, то не дольше секунды.

– Мы ничего не заказывали, никого не вызывали, ни от чего не страхуемся и ничего не покупаем! – скороговоркой выдала девчонка, стоя в одном ботинке – второй она держала в руке; узкая ступня в розовом носочке казалась размеров на пять меньше громоздкой обуви.

– Тогда зачем открыла? – злорадно поинтересовалась Парада, проскальзывая в крошечную прихожую, и придержала дверь, чтобы Дайвин мог войти следом.

– Мало ли, может, у вас ЧП какое приключилось, – ответила девчонка, суя ногу во второй ботинок. Теперь, без мешковатой куртки, в узких черных джинсах и футболке, она казалась совсем тоненькой. Хотя была довольно высокой, на полголовы выше жрицы.

– О, так ты у нас неравнодушна к страждущим! – ухмыльнулась жрица. – Самаритянка, так сказать…

– Сама ты… из Самары! – девочка, только что звонко щебетавшая, резко сменила тон. – А мы местные! И ваще, че надо? – затянув наконец шнурки, она подняла голову – и нос к носу столкнулась с Дайвином. – Это еще кто… Ну ни фига себе, великий Дарвин собственной персоной!

Звездочет от удивления чуть не выронил трость: неужто узнала?! Но тотчас приосанился и вежливо осведомился:

– Откуда сведения, дитя, позволь спросить?

– Про Дарвина, что ль? Ну так в кабинете биологии фейс висит в полстены.

– Что висит? Зачем? – заморгал звездочет, в который раз стремительно теряя респектабельность.

– Зачем портрет? – в свою очередь удивилась девчонка. – Ну, типа важный чел: естественный отбор, теория эволюции и все такое. Хотя лично я не верю в происхождение человека от обезьяны!

– От обезьяны? – брезгливо скривилась Парада. – Фу, какая гадость! И кто посмел утверждать такое?

– Ну так он, Дарвин! – выпалила синеволосая и вдруг подозрительно прищурилась. – Э-э, че за развод? Думаете, молодежь нынче совсем темная? Кстати, про доброго самаритянина я тоже в курсе, если че…

– Ух ты, а наша принцесса, оказывается, не только сострадательна, но и образованна! – хищно усмехнулась жрица.

Она хотела еще что-то добавить, но звездочет властным жестом остановил завязавшуюся перепалку. Сообразив, что девчонка имела в виду всего лишь ученого по фамилии Дарвин, лицом похожего на него (надо же, какое совпадение!), старик снова обрел величественное достоинство.

– Слушай меня, дитя! – обратился он к насупившейся девочке. – Мы пришли из другого мира. Пришли за тобой! Ты – не обычная местная девочка, ты – принцесса Амарты, страны Бессмертия! Понимаю, в это трудно поверить…

– Да легко! – девчонка пожала худыми плечами. – Обожаю фэнтези!

Мохнатые брови Дайвина снова поползли вверх, но тут вмешалась жрица:

– Вот и отлично, не придется долго объяснять. Полагаю, ты сама чувствуешь некое несоответствие. Например, что родители тебе как бы чужие…

– Почему чувствую? – перебила ее синеволосая. – Я точно знаю, что приемная.