– А разве по Диколесью можно… гулять? – Панкам пристально посмотрел на воспитанника ведунов.

– Можно, если разрешают, – последовал лаконичный ответ. Стало ясно, что больше Катурт не скажет ни слова.

– Теперь я, да? – раздался глуховатый голос справа от него.

Это заговорил принц Сашта. Он сидел очень прямо и неподвижно, а белое как мел лицо, наоборот, каждой мышцей реагировало на происходящее вокруг – по крайней мере, не закрытая повязкой часть лица.

– Да, твоя очередь, – подтвердил Панкам.

– Я вырос в стране Дхаритри – «земляного народа». Они обитали под холмами Пустоши за тысячи лет до появления королевства Амарты. Их общество строго разделено на касты, члены одной касты почти ничего не знают о жизни других. Меня же сначала растили жрецы, думаю, им было просто любопытно наблюдать за человеческим ребенком. А в десять лет я попал к ремесленникам, после того, как обнаружились мои способности к рисованию и лепке…

– К рисованию? – не выдержала Тритья. – Но как же? Разве ты не… – она запнулась под осуждающими взглядами соседок.

– Я не слепой, – все тем же монотонным глуховатым голосом пояснил Сашта. – Хорошо вижу при искусственном освещении, могу ориентироваться в полной темноте, как все дхаритри, живущие под землей. Только члены касты воинов нормально переносят дневной свет, их приучают с младенчества. А у меня от солнца начинается резь в глазах, вот и приходится их прятать, – он указал на повязку.

– Светобоязнь? – с пониманием кивнула Саптама. – А солнцезащитные очки не помогут? Ну, чтобы не париться с повязкой?

– Очки? – белое от нехватки солнечного света лицо недоуменно вытянулось. – А что это?

– Я понял! – Катурт стукнул ладонью по столешнице. – Как у госпожи Кукут, только стекла должны быть совсем темные! Ага, надо раздобыть кусок проволоки…

– Для оправы? – уточнила синеволосая. – Вообще-то можно спросить у старухи, вдруг у нее есть лишняя оправа.

– Я спрошу! – вызвалась Тритья. – Мне она точно даст.

– Стекла тоже найдем, вырежем, покрасим – я смогу… – Катурт повернулся к застывшему в недоумении соседу. – Будут тебе солнцезащитные очки, приятель!

Сашта не нашел, что ответить, лишь по бледному лицу расплылась робкая улыбка.

– Ну что, теперь послушаем наших принцесс, – горец, взявший на себя обязанности ведущего, повернулся к девочкам. – Кто начнет?

– Могу и я, – Тритья кокетливо склонила головку набок. – Я спокойно жила в небольшом городке на западе, в одном далеком княжестве, в доме преуспевающего торговца. Жила, не зная печалей и забот. Старшие сестры, правда, вечно ворчали, мол, я не такая, как они, семью позорю и прочее, но я не брала в голову, думала, это они от зависти. А потом появились двое, женщина в белом и мужчина в черном, и женщина сказала, что меня подсунули жене торговца еще в родильном доме, ну, подменили младенцев. И что на самом деле я принцесса Амарты. Я обрадовалась – кто бы не обрадовался? – и сразу поехала с ними, даже не попрощалась с семьей… приемной. Вроде все… Ах да, насчет того, что я умею… Училась в школе для девочек, честно говоря, не очень прилежно – ну нет у меня склонности ни к наукам, ни к искусствам. Зато люблю готовить еду, люблю наводить уют в доме, чтобы было красиво – разве не это нужно женщине? – девушка очаровательно улыбнулась.

– Меня тоже учили готовить и наводить порядок в доме, а еще вязать, шить и штопать, – быстро заговорила Двитья, стараясь не смотреть ни на кого. – Служанкам больше ничего и не нужно уметь. А воспитанницам сиротского приюта одна дорога – в услужение.

– Там было очень плохо? – ляпнула Тритья в искреннем желании поддержать подругу.

– Во всяком случае, с голода не умирали… Земля на севере скудная, народ бедный, некоторые подкидывают своих детей в приюты, поскольку сами не могут прокормить. Воспитательницы считали, что я тоже из таких… В общем, пусть я не особо гожусь в принцессы, но я счастлива, что вырвалась оттуда! – закончив непривычно длинную речь, Двитья благодарно взглянула на Пратака: это его признание придало ей смелости. Но ловец жемчуга отрешенно смотрел куда-то в сторону.

– Итак, остается принцесса Саптама, – Панкам кивнул синеволосой, мол, говори.

– А что говорить-то? – усмехнулась та. – Я обычная девочка из обычной семьи, выросла в обычном городе, училась в самой обычной школе.

– Ну-ну! – скривилась Тритья. – Это ты называешь обычным? – она демонстративно оглядела новенькую с головы до ног.

– В моем мире – да.

Все недоверчиво уставились на Саптаму. Хотя нет, не все.

– Так ты из другого мира! – Катурт хлопнул себя по лбу. – Я должен был сразу сообразить…

– Ты попала сюда сквозь Зеркальные Врата? – вслед за ним воскликнул Панкам.

– Допустим, это были не врата, а просто дверь, но да, зеркальная…

Панкам хотел еще что-то спросить, однако синеволосая его остановила:

– Я расскажу вам все, что захотите, но только не сейчас. Мой мир, вернее, мир, в котором я выросла, действительно особенным не назовешь, в отличие от этого, насколько я успела заметить. Там нет ни ведунов, ни карликов, ни древних рас, живущих под холмами, ни эльфов, горных и не горных. Правда, есть сиротские приюты, и немало… У меня самой уже накопилось столько вопросов, что если в ближайшее время никто мне на них не ответит, я просто взорвусь!

– Ого, серьезная угроза! – рассмеялся Панкам. Остальные тоже улыбнулись. – Ладно, спрашивай, принцесса Саптама, мы ответим, если сможем.

Синевласка от нетерпения подалась вперед всем телом.

– Вопрос первый: откуда взялись эти чудные имена? Нас что, на самом деле так зовут? Двитья – Тритья, Панкам – Пратак… Свихнуться можно!

Ребята насупились, зато рыженькая горячо поддержала соседку:

– Ты права, дурацкие имена! Я хотела оставить себе прежнее, но мне сказали, что это имя дочери мясника, а принцессу страны Бессмертия зовут Тритья…

– А меня ашми звали «человечком», так что Панкам – не так уж плохо, – возразил горец.

– Меня тоже звали просто учеником, – напомнил Катурт.

Не смолчал даже тихоня Сашта:

– Дхаритри дают имена только достигшим совершеннолетия, так что я вообще был безымянным…

Тем более неожиданным оказалось заявление Пратака:

– Я не горю желанием снова называться именем рыбацкого сына. Но в остальном согласен с принцессой синевлаской. Действительно, что за нелепые клички нам прилепили?

– А ведь ты совершенно прав, приятель, хоть и говоришь, что неграмотен, – размеренный голос воспитанника ведунов остановил начавшийся шум. – Это действительно всего лишь клички: Первый, Вторая, Третья, Четвертый, Пятый, Шестой и Седьмая. Именно так звучат названия порядковых числительных на одном из древнейших языков, кстати, общем для обоих миров.

– Для обоих? – навострила уши Саптама.

– Ну да, ведь Великая Триада, основавшая Амарту, прибыла из твоего мира. Дайвина-звездочета так и звали – Пратамах, то есть Первейший…

Ловец жемчуга не дал ему продолжить лекцию:

– Хочешь сказать, нас просто пронумеровали?

– Ну да, в порядке нахождения, видимо. Тебя нашли первым – вот ты и Пратак. Синевласку последней, седьмой – отсюда Саптама…

Все опять загалдели, взволнованно и возмущенно. Горцу пришлось повысить голос, призывая народ к порядку:

– Тихо все! Обидно, конечно, но криками ничего не изменить. Есть разумные предложения?

– А что тут умничать? – пожала плечами рыжая красотка. – Старые имена нас не устраивают, либо их не было вообще. Давайте просто придумаем себе новые!

– Имя – это не «просто», – отозвался Катурт. – Настоящее имя должно нести в себе заряд силы… и правильный образ.

– И не каждый имеет дар нарекать, – поддержал его Сашта. – У дхаритри это позволено только жрецам.

Все задумались. Наступила тишина. Прервал ее Панкам, пятый принц:

– У ашми есть правило: кто поднял вопрос, тот и предлагает его решение, – и вперил взгляд в Саптаму.

– Инициатива наказуема – так у нас говорят, – хмыкнула та, невольно краснея – слишком уж пристально смотрел пятый принц.