Он еще раз воскресил в памяти разговор с гостьей в маске черной лисы. И самое главное, странное предложение обменять его сына на “Зеркало Судьбы” в отдаленном оазисе. Вариантов развития событий получалось очень много, не давал покоя лишь один – в оазисе будет засада. Он может лишиться, как сына, так и самого потенциально ценного источника информации.

Хотя “чудо зеркало” уже много лет демонстрировало набор бессвязных образов. Владыка Джарака все еще тешил себя надеждой собрать все четыре артефакта воедино и получить возможность видеть будущее. Об этом он узнал из старых документов, которые его отец добыл в ходе завоевания одного небольшого государства много лет назад.

И вот он стоит пред выбором: жизнь сына или мечта всей его жизни и, возможно, будущее всего государства. Сердце то ускоряло, то замедляло бег. Каждый вдох давался с трудом.

Где-то в вышине раздался переливчатый звук, который перешел в резкий срывающийся крик, а затем в свист. Шах поднял взор к небу, не глядя, взял с перил просторную перчатку из грубой толстой кожи и надел на руку. На фоне белесого неба мелькнула сероватая молния, стремительно приближающаяся к балкону. Хозяин Джарака вытянул руку и замер, ожидая, когда смертоносные когти вцепятся в крагу.

Крупная птица с пронзительными желтыми глазами и хищным загнутым клювом, спикировала на руку шаха Заура. Они посмотрели друг на друга, и странное спокойствие поселилось в сердце человека. От птицы шел едва уловимый запах песка и ветра. Шах осторожно погладил пернатого хищника. Тот повел головой и поудобнее перехватил когтями руку хозяина.

На балконе появился секретарь.

Шах обернулся на шорох шагов. Птица резко покосилась на вошедшего. Открыла клюв, но не издала ни звука. Расправила и снова собрала крылья. Шах слегка качнул рукой, и хищник взлетел, издав недовольную резкую трель.

Секретарь приблизился, не разгибая спины.

– Что скажешь, про нашу гостью? – спросил шах. – Надеюсь, ты все слышал?

Сейчас, когда пернатый друг вынужденно покинул его, сердце старика опять забилось неровно и тревожно. Владыка Джарака тяжело вздохнул и посмотрел на писаря.

– Я не верю ей, – ответил тот и выпрямился. – Но не имею права рисковать жизнью молодого господина. Ее условия неприемлемы . . .

– Мне она тоже показалась неискренней. Что посоветуешь?

– Отбить принца Гийяра силой, устроить засаду и наказать нечестивцев.

– Да, долгие годы бок о бок налагают определенный отпечаток, – хмыкнул шах. – Я тоже об этом подумал. А что если взять в заложницы этого гонца в лисьей маске?

– Могу ошибаться, но она расходный материал и за ее жизнь не дадут и ломаного куруша.

– Хорошо, – произнес шах, глядя на город с высоты балкона. – Через час пригласи ко мне военных советников. Завтра утром передашь ей мое согласие и проводишь до главных ворот.

Секретарь поклонился и покинул балкон.

Шах Заур поправил крагу и посмотрел в небо. Тишина и шелест ветра. Похоже пернатый друг на что-то обиделся и не вернется до вечера. Мужчина печально улыбнулся и вышел с балкона, не закрыв широкие двери.

– Похоже, пришло время пускать в дело крапленую карту, – произнес он, направляясь к незаметной двери, ведущей в подвалы дворца.

* * *

      Теперь, когда он принял решение, и в его голове родился план спасения сына, дышалось значительно легче. Оставалось утрясти нюансы с парой доверенных советников и тогда, возможно, станет еще легче. Но даже сейчас, спускаясь по винтовой лестнице, шах Заур чувствовал воодушевление. Сомнения уступили место жажде действия.

Коридоры подвала тускло освещали светильники, который никогда не гасли. Как они работают, никто не знал и по обыкновению все валили на мудрость предков и силу Всевышнего. Темные подвалы дворца таили много секретов и находок, которые веками копили хозяева Джарака.

Шах Заур подошел к тяжелой деревянной двери обитой железом, вставил ключ и повернул. Замок протяжно щелкнул, бухнули запоры. В нише у дверной ручки он взял длинный и абсолютно гладкий цилиндр, коснулся нижнего его основания и поднял над головой. Когда коридор ярко осветился, он повернул ручку и толкнул дверь. Та без скрипа отворилась. Запахло пылью, старой бумагой и кожей. Сухой воздух защекотал нос. Шах чихнул раз – другой и тихо выругался.

Просторная комната походила на обитель неряшливого алхимика. На единственном столе лежали разбросанные бумаги, толстые книги и свитки. Стояли диковинные предметы. Настенная полка вмещала множество плотно закупоренных разноцветных скляночек. В одном углу лежали мотки толстого провода, в другом – стояло, мутно поблескивая, зеркало в форме цветочного лепестка.

Шах взял светящийся цилиндр обеими руками и повернул его концы в противоположные стороны. Свет стал еще ярче. Мужчина подошел к цепи, свисающей с потолка, и закрепил длинный фонарь на ее конце. Он обвел взглядом комнату и коварно улыбнулся, когда его взор остановился на объемистом ящике, скрытым тенью стола.

Он посмотрел на зеркало, подошел ближе, потрогал обводы лепестка, присел. Оно стояло на специальной подставке. От основания конструкции шли пучки проводов, самый толстый уходил вдоль стены и скрывался в потолке. Шах удовлетворенно кивнул и двинулся к ящику, что стоял в темном углу.

Он поднял крышку и заглянул внутрь. Мутный графитовый блеск отразился в его глазах. Еще один зеркальный лепесток лежал в слое опилок и мелкой стружки. Дымчатые края, с едва заметными трещинами, тускло поблескивали. Шах Заур провел пальцами по краю зеркала, ощущая гладкость и прохладу. Он наклонился и нащупал гравировку мастера у основания зеркала, улыбнулся.

Идеально, мелькнула мысль, вот только на крепость я бы его не проверял.

Дуглас достал ковролет и расстелил на песке. Он активировал систему управления и проверил, как слушается его аппарат. Малкольм сидел у люка и наблюдал за другом. Последние несколько часов они почти не разговаривали, один дулся, обвиняя другого в эгоизме, последний же со всем соглашался, надеясь хоть как-то охладить накал страстей.

– У тебя есть идеи? – уточнил Малкольм, не ожидая ответа.

– Нам нужны запчасти, – буркнул Дуглас, продолжая тестировать ковролет. – Займусь стандартным круговым поиском. Надеюсь, нас не далеко отнесло от сбитых рейдеров. Может, еще чего подвернется.

– Оружие возьми, – произнес Малкольм и мотнул головой в сторону открытого люка. – Если из них кто-нибудь выжил, можем огрести проблемы.

Дуглас молча кивнул и спрыгнул с ковролета. Он скрылся в люке зурайнака и вышел спустя пять минут, неся ружье наперевес в одной руке, и пояс с подсумком в другой. Из-под бурнуса выглядывала рукоять пистолета, по ноге била шашка.

– Осторожнее, – произнес Малкольм. – Два часа и возвращайся. Не теряй зурайнак из виду, хотя бы поначалу.

– Хорошо, – буркнул Дуглас и уложил винтовку и патроны на ковролет. – Поесть, чего-нибудь сваргань, если сможешь.

      Он уселся на место пилота и погрузил руки в голографические диски системы управления. Аппарат набрал высоту и медленно облетел зарывшийся в песок зурайнак. Дуглас глянул на друга, отсалютовал двумя пальцами и, набирая высоту, заложил следующий вираж.

* * *

Малкольм постоял некоторое время, наблюдая за тем, как Дуглас все шире раскручивает спираль поиска. Потом вспомнил его слова о еде и хлопнул себя по животу. Под рукой призывно заурчало, и пословица о войне и обеде по расписанию, заиграла живыми красками и даже приобрела запах жареного мяса с луком. Малкольм сглотнул и направился в грузовой отсек зурайнака.

Спешно покидая Сурджатан, они не думали о еде. Однако оставалась надежда на прежних хозяев машины – люди военные готовятся почти ко всему. Добрые или злые, все хотят есть и если достаточно разумны, делают запасы, так рассуждал Малкольм, обшаривая ящики, притороченные к стенам и заглядывая в каждый лючок.

Увлеченный поисками он ударился о большой ящик в центре отсека и замер. Зеркало, мелькнула мысль, а ведь, я его так и не рассмотрел. После такого падения, с ним могло произойти все, что угодно. Малкольм нашел ящик с инструментами и достал ломик. Он осторожно приподнял крышку, придерживая, опустил на пол и заглянул внутрь.