Хотя последнее желание, если честно, стало новостью даже для меня.

И во всей этой истории больше меня волновала личность человека, который меня похитил. Ну, еще и обида на людей, вырастивших меня, за то, что скрывали правду все это время.

— Гвен, — произнесла я. — зря ты так переживаешь, честно. Все ведь, можно сказать, закончилось хорошо. Осталось только каким-то образом избежать конфликта между родами.

— Постой-постой, — нервным движением остановила меня представительница семьи Бланд. — так ты не злишься?

— На род Бланд, — подчеркнула я. — нет. Вы не виноваты в произошедшем. Я могла бы позволить себе обижаться, если бы вы принципиально оставили меня в детском доме. Но в свете последних обстоятельств, могу точно и со всей уверенностью тебе сказать, что не считаю семью Бланд виновной в произошедшем. А теперь, — сверкнула я глазами. — когда мы обсудили самый важный вопрос, покажи мне знак, пожалуйста.

Гвен, растерянно почесав кончик носа, выставила вперед стройную ножку, продемонстрировав курсивную вязь, нежно обхватывающую щиколотку. Тонкие, изящные лини свивались в странный узор, расходясь плющом. Должна признать, выглядело красиво.

— Изначально она была на ключице, — произнесла Гвен. — но потом, когда ты пропала, наследницей рода стала я. Поэтому татуировку переместили на щиколотку.

— Я была наследницей? — вскинула я брови.

— Конечно, ты принадлежишь к роду Бланд по отцовской линии, что официально делает тебя наследницей рода. Когда ты исчезла, — объяснила девушка. — твое место заняла я, так как была второй по линии наследования. Мой отец принадлежит к другому роду, а Бланд я по матери. Так что, теперь, когда ты вернешься, исполнять важную роль придется тебе.

— Куда вернусь? — не поняла я.

— В семью, — пожала плечами Гвен.

— А если я не собираюсь возвращаться в семью? — осторожно поинтересовалась я. — Если меня устраивает быть Оплфорд?

— Невозможно, — решительно покачала головой Гвен. — Амери и Гейерманс уже подали в суд, добиваясь опеки рода Бланд над тобой. Я практически уверена, что правосудие на их стороне, поэтому однажды тебе придется вернуться и занять свое место.

Я угрюмо промолчала, думая над тем, что не все так радужно, и с этим спором родов еще предстоит что-то сделать. Может, покинуть род Оплфорд, чтобы ни тем, ни другим? Получу наконец независимость.

Мд-а, есть над чем подумать на досуге. Ясно одно: вступать в род Бланд я не намерена.

— Знаешь, я ведь всю жизнь ждала, когда ты вернешься. — призналась Гвен, словно решившись. — В смысле, когда тебя найдут. Потому что быть наследницей — это стремно. Шаг в сторону — попытка к бегству, прыжок на месте…

— …провокация. — закончила я. — Да-да, знаю. Я тоже росла в амплуа наследницы.

— Тогда должна понимать, — кивнула Гвен.

Наш разговор прервал громкий крик: «ВНИМА-АНИЕ!», раздавшийся из коридора. В непонимании переглянувшись с Гвен, мы одновременно подскочили с сидячих мест и выбежали в коридор, вместе протиснувшись в дверной проем.

Призыв издавал Калеб, сосредоточенно вопящий в громкоговоритель. И если нам с Гвен пришлось выбежать только из апартаментов, то Вейль, обмотанная полотенцем с сырыми волосами, была вынуждена прибежать к нам со второго этажа. Это же как громко кричал продюсер, что красотка его из ванной на втором этаже услышала?

Мы стоим, сверлим Хоткинса, продолжающего самозабвенно орать в громкоговоритель, взглядами профессиональных убийц, а продюсеру шоу «Подбор» совершенно нас игнорирует. Мало того, что чуть до сердечного приступа не довел, так еще и улыбается.

— Ита-ак, прекрасные дамы. — протянул блондин с обворожительной улыбкой. Но старался Калеб не для нас, а для облепивших его операторов. Ребята старательно выполнялся свою работу, снимая продюсера со всех ракурсов. — Сегодня вам предстоит пройти одно из финальных испытаний конкурсного отбора шоу «Подбор». Вижу, вас немного шокировал мой сегодняшний призыв устроить собрание, прошу прощения за причиненное беспокойство. — снова улыбка настолько сладкая, что хочется выпить воды. — Однако, финал требует особенного подхода! Готовы ли вы, девушки, сразиться за сердце наследника рода Арчибальд в одной из последних схваток?

Я готова не была. Вот что, скажите мне на милость, удумал этот тип? В прошлый раз, помнится, меня чуть не сожгли на костре. А финал — это же всегда сложнее, поэтому и задания должны быть не в пример труднее.

Но молчим, стоим и ждем, только переглянулись настороженно.

— Готовы ли вы, девушки, продемонстрировать свои… — долгая, явно театральная пауза. — кулинарные таланты? Ведь всем прекрасно известно, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок! И, конечно, будущей жене важно уметь готовить вкусные блюда для своего будущего обожаемого мужа!

Несчастные конкурсантки шоу «Подбор» переглянулись, являя редкое единодушие. Готовить мы не умели. Но, признаться честно, я ожидала чего-то значительно сложнее и хуже. А так ничего, даже интересно.

Хотя, каких кулинарных подвигов ждут от нас организаторы шоу «Подбор»? Каждая из нас жила в доме, где был свой повар, поэтому стоять у плиты необходимости не было. Это мне в столичной квартире, когда я съехала от родителей, приходилось самой готовить, потому что не было необходимости нанимать повара. Дома я редко появлялась, питалась где придется, а когда оказывалась дома, то обычно просто готовила что-нибудь быстрое или заказывала еду из ресторана. Поэтому я могу приготовить себе яичницу, овсянку сварить, омлет сделать, салат нарезать — этого мне достаточно. Но вот хватит ли этих навыков для приготовления блюда на конкурс?

Что-нибудь простое я, конечно, сделать смогу, но вот за результат не ручаюсь.

— Но! — радостно рявкнул Калеб, в предвкушении потирая ладони. — Готовить вам придется отнюдь не то, что придет в голову, а блюда вашей национальной кухни по нашему выбору. Впрочем, организаторы шоу «Подбор» отнюдь не изверги, чтобы издеваться над желудком несчастного Роберта, поэтому мы предоставим вам рецепты. Вперед, дамы! Удивите нас!

О-о, удивим. Вот об этом можете не беспокоиться, потому что шок от моих блюд будет у всех. Правда, далеко не радостный, но будет.

***

На этом шоу меня не любят. Хотя, чему тут удивляться, конечно. Это было понятно с самого первого дня, но вот все равно неприятно.

Пока Вейль, по происхождению итальянка, готовила нам пиццу, а Гвен запекала митлоф, мясной батон, мне досталось приготовить сырный суп с курицей. И вот скажите, кто придумал дать мне этот рецепт?

Но делать нечего. После изучения рецепта, шипя сквозь зубы под сочувствующими взглядами девочек и насмешливых от поваров, собравшихся поглазеть на экзекуцию, и Калеба, я отваривала филе курицы в подсоленной воде. Нарезала его на кубики, а затем обжарила в сковороде с пассированным луком-пореем.

Затем одной рукой разбираясь со сковородой, другой я варила куриный бульон. Заминка вышла с поиском длиннозерного риса, который я просто не могла отличить от любого другого. Поэтому, решив, что никакой разницы-то и нет, взяла тот, что попался под руку. И, казалось бы, все должно быть хорошо, да только в рецепте черным по белому (вообще-то зеленым по желтому) было написано: «в бульон опустить перевязанный нитками пучок петрушки». Отправилась искать нитки!

Для этого мне пришлось быстренько сбегать до Илдвайна и буквально умолять его дать мне ниток. Врач, почесав затылок, выдал мне нитки для сшивания ран. В общем, за моими жалкими потугами не запороть многовековой рецепт стал наблюдать еще один человек. А потом Илдвайн, подвывающий от смеха, позвал сэра Аньелли, который, не стесняясь в выражениях, изволил измываться над моими кулинарскими навыками. Подумаешь перепутала миксер и блендер. С кем не бывает?

Однако Никель, шеф-повар резидентской кухни, нервно грыз колпак в стороне, все время порываясь настучать мне поварешкой. Его держали два паренька внушительных размеров и уговаривали так не нервничать. Впрочем, гнев Никеля перешел на Гвен, когда та с такой силой резанула по пласту мяса ножом, что разрубила пластиковую досочку для нарезания продуктов пополам. Девушка и сама обомлела от неожиданно объявившихся сил, шокировано взирая на две ровные половинки доски.