Клод сразу узнал мой оранжевый пиджак. Джейсон сказал, что по словам инквизиторов, он ходил в бессильной ярости и отчаянье, ожидая проведения экспертизы прямо на месте. Его еще ни разу не видели в таком состоянии.

Когда эксперты Инквизиции сообщили, что девушку звали иначе, да и национальности она другой, Клод одновременно выдохнул, но и напрягся. Стало ясно, что это была попытка отвлечь внимание Инквизиции.

Из резиденции я улетела на следующем же вертолете, предназначенном не для перевозки пострадавших.

Я сделала это практически незаметно. Приняла душ, смывая кровь Арчи со своих рук, надела первую попавшуюся одежду, закинула остальные вещи в чемоданы и через задний ход вышла на вертолетную площадку. Никто бы и не заметил, если бы не Джейсон, продолжавший следить за мной.

Инквизитор молча сгрузил мои чемоданы в вертолет, даже не попытавшись остановить. Я была благодарна ему за это.

— Тебе нужно подумать, — произнес он отстраненно. — решить, что делать дальше. Для тебя произошедшее стало настоящим шоком, но мы, инквизиторы, видим это каждый день. Ты либо поймешь и постараешься принять работу шефа, либо…уйдешь. Я думаю, он поймет.

Я не смогла найти в себе силы поблагодарить Джейсона, только обняла его на прощание, попросив меня простить. Телохранитель махнул рукой, помогая мне забраться в салон вертолета.

Я сидела на кожаном сидении, наблюдая за удаляющимся зданием резиденции Арчибальд. Оно было все таким же прекрасным и красивым ровно, как и в первый день моего приезда, но смотреть на него теми же любленными глазами я больше не могла. Каждый раз, закрывая глаза, я видела кровь и темные мешки, повторяющие изгибы тел мертвых людей.

А в голове билась мысль, что отныне я убийца.

Спустя пять лет…

Дробный звук каблуков, отбивающих ритм о мраморный пол штаб-квартиры Инквизиции в столицы, сопровождал меня весь путь. Работники Клода, заслышав его, предпочитали в спешке покинуть коридор и закрыться в своих кабинетах.

Память у инквизиторов потрясающая, поэтому ребята не забыли, как во время прошлого моего визита в обитель святого ордена произошел грандиозный скандал между, собственно, мной и их шефом. А все потому что Клод отказывался снимать обвинения с моего клиента.

Джейсон-то всего и сделал, что принес шпионскую ручку на встречу с подозреваемым, записав его признание, а Клод его разве что на пять лет с планеты не сослал. А что делать моему клиенту, если его частное детективное агентство должно выдерживать конкуренцию с Инквизицией? Вот и приобрел запрещенную для гражданских технику.

Между прочим, Джейсон благодаря этой ручке раскрыл дело, и женщина, вынужденная терпеть измены мужа, наконец-то сможет получить развод. Теперь, когда есть запись с признанием измены, любой суд его немедленно даст.

Клоду бы порадоваться за старого друга и его успешный бизнес, но нет. Маршал Инквизиции пришел в бешенство и завел на Джейсона дело. Тогда-то и подключили к этим разборкам меня, независимого адвоката.

Вообще, в делах с Инквизицией граждане предпочитали обращаться ко мне.

Во-первых, все знают о полученном мной от президента лично статусе неприкосновенности. А для подозреваемых и обвиненных в преступлениях слово «неприкосновенная» равняется с эпитетом «всемогущая».

Во-вторых, я окончила Университет лиги Ковальджи с красным дипломом, что позволило уже в июне этого же года заниматься независимой адвокатской деятельностью, получая отзывы об отличной работе от моих клиентов.

И, в-третьих, слухи о нашем с Клодом романе быстро просочились в высший свет, что послужило весьма логичному выводу о том, что я не боюсь маршала Инквизиции. А раз не боюсь, то и выиграть дело против Инквизиции могу. Притянуто за уши, конечно, но мне от этого хуже не стало.

Радостное предложение взяться за дело Джейсона мне поступило в пять часов утра, когда я, еще не ложившись спать, разбирала ситуацию другого моего клиента. Услышав голос задыхающейся от ужаса Ванессы, с которой у Джейсона в прошлом году состоялась свадьба, я сразу же поспешила к ней на помощь. Дизайнер мне и поведала о сложившейся ситуации, предлагая взяться за это дело.

Я согласилась помочь давнему другу. Конечно, клиентов и без Джейсона слишком много для одной меня, но оставить его в такой ситуации я не могла. Потратив несколько дней на изучение ситуации, встречу с Джейсоном и сбор улик, мы с маршалом Инквизиции и его подчиненным, который вел дело Джейсона, встретились в суде. Я выиграла!

Но что вы думаете? Клод, чертов самодур, даже и не подумал снимать обвинение с Джейсона! А бывшему инквизитору это, между прочим, мешает дальше заниматься частной сыскной деятельностью.

Поэтому сегодня с утра я вынуждена тащиться в Инквизицию, угрожающе размахивая папкой с делом и зафиксированным решением суда по снятию обвинений с Джейсона. И это в день, когда мы с Гвен должны были выбирать свадебное платье для предстоящего ее и Роберта торжества.

Да-да, попытки Гвен соблазнить наследника рода Арчибальд увенчались успехом! И, пока я защищала свою дипломную работу, Роберт сделал предложение моей кузине. Блондин решил удивить красотку роду Бланд, подсунув ей в пирожное кольцо с огромным брильянтом, которое она, по классе жанра, проглотила. С помолвкой я их поздравляла в больнице, изредка прерываясь на попытки задушить Роберта, осчастливленного согласием Гвен выйти за него замуж.

Но, когда в очередной раз симпатичный хирург оттащил меня от наследника Арчибальдов, махнула на них рукой и пожелала семейного счастья. Тем более, что Гвен выглядела крайне довольной, хоть и бледной.

Вот и где, спрашивается, справедливость? Сидела бы я сейчас в ателье, смотрела на радостную до икоты Гвен, примеряющую свадебные платья, но вместо этого мне предстоит сложный разговор с маршалом Инквизиции, отношения с которым после шоу «Подбор» стали крайне сложными.

Пять лет назад, улетая из резиденции Арчибальдов, я решила навсегда прекратить какие-либо контакты с их родом. И честно следовала своему решению два месяца, которые провела в далеке от столицы с судебными тяжбами родов Оплфорд и Бланд.

Это время я провела в Лиссабоне, изучая юриспруденцию и пытаясь понять, кто я такая теперь. В этом мне помогали отель, созданный прямо на старом маяке, смена имиджа и симпатичный мускулистый пианист, окончивший консерваторий и преподающий игру на скрипке. Собственно, благодаря ему я и освоила этот инструмент, хотя учил он меня совершенно не этому…

Но в Лиссабону я отправилась не с целью отдохнуть. Просто Арчи направили в тюрьму, расположенную в непосредственной близости от столицы Португалии. Я приезжала к нему каждый день, пока шел судебный процесс. Ощущала за собой вину, которой не видел за мной Армани. Удивительно, но он был даже рад, что весь этот порочный круг закончен.

И хоть мы нашли для Арчи лучшего адвоката, но основную роль в смягчении этого дела сыграл он сам. Армани полностью принял свою вину, шел на контакт со следствием, был готов нести наказание и публично выступил по виденью, принеся свои извинения всем, кто стал жертвами его заговора.

Когда суд вынес вердикт, Арчи отправили на двадцать лет в ссылку на другую планету с сохранением гражданства. Бедняжке предстояло двадцать лет провести в тюрьме на незнакомой планете, но его участь облегчало гражданство, позволяющее ему вернуться после того, как Арчи отбудет срок.

Несмотря на заключение Арчи, это были сказочные два месяца, которые помогли мне осознать новую себя. Я больше не считала нужным скрываться, прятаться, оправдываться — я приняла себя и жила, наслаждаясь каждой секундой отведенного мне времени.

Но реальный мир потребовал моего участия. По возвращению в столицу я узнала, что сейчас ношу двойную фамилию и принадлежу к двум родам сразу. Теперь я была Этель Каролиной Бланд-Оплфорд. Но мама надеялась, что вскоре моя двойная фамилия сменится на одинарную, ту, что я возьму от своего мужа. Родители так и не успокоились, продолжая попытки выдать меня замуж.