Подтащив нового пленника ближе к девушке, следопыт осведомился:

— Спать будешь?

— Да разве после такого возможно заснуть?

— Я бы поспал, но если ты не хочешь, то можем устроить ранний завтрак и выдвигаться в путь. Что скажешь?

Йошико лишь нервно кивнула.

— Тогда соберёшь хвороста для костра? А я пока побеседую с нашим ночным гостем. Или есть какие-то вопросы?

— Только один, — прошептала девушка, приходя в себя и берясь за автомат, — про безопасный режим и флажок в нижнем положении, правда?

— Нет. Предохранитель опускался самостоятельно на нескольких американских винтовках, чтобы случайно не выстрелить во время бега или транспортировки. А русские бы никогда до такого не опустились. Так что твой автомат стреляет и можешь не переживать.

— Так значит, ты просто блефовал? — усмехнулась Йо.

— Ложь едва ли не первое появившееся оружие человечества, если, конечно, не считать собственных кулаков и ногтей. Собери побыстрее хвороста. Думаю, вспышку микроволновой гранаты видно было издалека.

* * *

Допрос аборигена поначалу не задался. Пленник утверждал, что его жизнь кончена, что он уже проиграл врагу и позорно остался в живых, лялякал, что его братья найдут и убьют его, отказываясь говорить что-либо. Но когда Душа сообщил ему, что у него имеется ещё одна такая цилиндрическая штуковина, которая взорвалась в руке его соплеменника, и что если ему не расскажут, где находиться лагерь вегурдов, то такая штуковина окажется в заднице пленника, после чего рванёт, то тот поспешно согласился отвести их.

За поеданием разогретых припасов Йошико поинтересовалась, правда ли у них есть ещё одна такая цилиндрическая граната, на что получила утвердительный ответ.

— И что же произойдёт, если такая граната взорвётся в заднице человека?

— Ну если представить такую ситуацию теоретически, — Душа подмигнул спутнице, говоря при этом со всей серьёзностью, — из расчёта того, что тело вегурда крепче, чем тело обычного человека, что также распространяется на стенки ануса, то высвободившейся при взрыве гранаты световой и кинетической энергии хватило бы… ну скажем, долететь до солнца. Теоретические, разумеется.

С пониманием базовой физики у Йо было всё в порядке, чего нельзя было сказать об аборигене. Из сказанного он может и не всё понял, но главное точно услышал, отчего его лицо жалостливо сжалось, будто сморщенное яблоко.

— А что, думаю, твои соплеменники гордились бы тобой, — продолжая ехидствовать, осклабился следопыт.

— Пожалуйста, — донеслось из щели на сморщенном лице, — не надо до солнца.

Вегурд прекрасно осознал своё положение, поэтому дёргаться не стал. Осознав перспективы, сидел смиренно, пока путники ели. При этом они особо не разговаривали, разглядывая пленника, ведь при свете костра в нём появлялись странные черты, несвойственные людям. Так, Йошико приметила бугристые наросты на голове охотника под жёсткими пучками чёрных волос, между которых была вплетена трава. Кроме странных наростов, их пленник при разговоре показал две пары челюстей, выросших одни под другими. Выглядело это крайне неестественно и страшно. Тёмные пятна на коже и широкий нос с обвислыми ушами и узкие щёлки глаз — добавляли образу несуразности. Вегурд никак не препятствовал осмотру себя, только лишь постоянно протирал правый глаз кулачком, не понимая, почему былая чёткость зрения не возвращается к нему.

— Что с глазом? — с набитым ртом поинтересовался следопыт.

— Жжётся и расплывается, будто далеко вы, но нет, я же вижу, что рядом сидите. Ты что меня проклял? Я больше никогда не смогу видеть по-прежнему?

Душа недовольно покачал головой.

— Боюсь, что проклятие снять уже никто не сможет, а наложил его тот с колчаном на голове. Кстати, не расскажешь, почему он так нелепо говорил, хотя ты разговариваешь с нами вполне сносно?

— Он всю жизнь не умел хорошо разговаривать. У нас есть такие в племени, вместо языка Мать Земля даёт им что-то другое.

— Типа дара, — тут же подхватила Йошико.

— Не знаю я ни о каких дарах. Мы называем это «Благословением Земли». Оно даётся нам только однажды, и в течение жизни мы должны его развивать.

— И что твоя Мать Земля дала тебе? — не унималась девушка.

— Она не моя, Мать Земля общая, она наша, мы все по ней ходим.

— И всё-таки она наша…

Две пары глаз удивлённо уставились на следопыта, который тем временем доел свою порцию мяса.

— Просто вспомнилось, — попытался исправиться бродяга, — так и какая способность тебе досталась?

— Благословение, — подсказал вегурд, демонстрируя, как неестественно гнуться его ладони и стопы, — я могу ходить бесшумно по всей пустоши.

— Так вот, значит, как ты подобрался к нам со спины.

Вегруд лишь молча кивнул. С едой было покончено и начали собираться в путь. Следопыт ничуть не удивился, когда пленник повёл их вверх по отвалу. С его слов лагерь находился где-то под землёй, поэтому Душа предположил, что он, должно быть, говорит о карьере, где раньше проходили разработки. Видимо, там есть ещё вход в обжитые дикарями шахты.

Шли цепочкой друг за другом. Первым по присыпанным землёй и поросшими лёгкой травой карабкался вегурд. В метре от него с нацеленным ему в спину автоматов шёл следопыт, гремя связкой из двух автоматов за спиной, которые так и не смог бросить. И последней в цепи шла Йошико, опираясь на посох из ружья. Ей тяжелее всего было карабкаться, отчего группа прилично растянулась.

Взобравшись на первый гребень отвала Душа аж, присвистнул, увидев десятки таких же гребней. Сыпучие горы древних создавали причудливый узор и практически непроходимый лабиринт, где без надёжной тропки невозможно подняться даже на одну вершину гребня. Камни под ногами шевелились, но там, где их вёл вегруд земля и трава надёжней скрепляли их.

Дождавшись на вершине Йошико, начали серпантинный спуск, плавно переходящий в такой же серпантинный подъём. Но к счастью, для путников взбираться на гребень не пришлось. Миновав его по спирали, вегурд повёл их по долине торчащих валунов. Там были свалены огромные каменюки, просыпанные для устойчивости галькой. Без надёжной обуви, в которую Душа заставил переобуться повстанку, здесь был огромный шанс сломать или вывернуть ноги, особенно ночью. Однако судьба благоволила, ведь вышедшая из-за облаков луна неплохо подсвечивала места, куда старался шагать проводник. Для надёжности пришлось замедлиться и убедиться, что девушка в состоянии сама перебраться по валунам.

По огромным валунам добрались до странной рыжей рощицы из различных колючих кустарников. Колючки выглядели так, будто сквозь них пробраться можно было только ценой своего снаряжения, но вегурд смог их удивить. Поднятой с земли жердиной, он умело поддел часть кустов, и оказалось, что они вполне подвижны и очень похожи на виноградную лозу, только с ненормально большими колючками, вместо листвы.

За кустами в полный рост поднялись две мощные широкоплечие фигуры. У одной из них оказался арбалет, направленный в сторону незваных гостей. От необдуманного выстрела его останавливал только соплеменник, сто́ящий между ним и неизвестными. Следопыта же такой фактор не останавливал, ведь его пули легко пробьют и два тела подряд, но вегруд вновь удивил, быстро залепетав.

— Стойте, не стреляйте. Я привёл могучего воина, он в одиночку победил весь наш отряд копьями да ножами, Войд должен его увидеть.

— Амишь, ты? — перебил его здоровяк с арбалетом.

— Да я это, говорю, опусти ты свой арбалет, перед тобой воин, которого наш отряд не смог одолеть, а ты пытаешься напугать его своей игрушкой.

— А чего же ты живой, если он вас победил? — задал резонный вопрос здоровяк.

Засуетившись, провожатый Амишь начал увиливать.

— Он к Войду идёт. Вождь по-любому заинтересуется таким сильным воином, поэтому пропустите нас.

— Вождь спит, — стоял на своём здоровяк с арбалетом, — проснётся, тогда приходите.