– Я могу её увидеть?

– Да. Завтра. Надо будет провести опознание. Морг уже закрыт.

– Отчего … умерла… Ольга?

– Её отравили.

– Отравили?! Кто?

– Мы тоже хотели бы это знать.

– Я весь день находился в клинике. Ольга на телефон не отвечала, он у неё был отключён. Где она была, я не знаю. Она в аэропорту вспомнила какие-то адреса и записала их на салфетке. Может быть, она поехала по этим адресам?

– Кто там проживает?

– Она сказала, – вспоминал Рональд, – это родители мужа.

– Сразу по двум адресам?

– Я не знаю. Я не стал расспрашивать. А вечером зашёл Эрик.

– Это кто?

– Мой сын. Он приехал работать в клинику в начале весны. Мы поговорили, и он ушёл.

– Почему вы не позвонили в полицию?

– Зачем? – искренне удивился Рональд.

– Где живёт Эрик?

– Тут, в соседней квартире, – он назвал номер. – В этом доме клиника выкупила два этажа для своих сотрудников.

– Я буду вынужден пригласить вас завтра на опознание. К Эрику я зайду после, сейчас уже поздно.

Рональд встал и покачнулся, потом кивнул полковнику.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил Лаврухин.

– Не беспокойтесь, я врач.

Александр Анатольевич попрощался и вышел из квартиры. Огляделся. В доме было два крыла, по четыре квартиры в каждом. Эрик жил в другом крыле.

«Домой. Никуда Эрик не денется, – подумал Александр Анатольевич. – Любопытно, что он из себя представляет?»

Любопытно, что Эрик из себя представляет? Мальчик, рано потерявший мать, рос трудным ребёнком, капризным и непослушным. Ему казалось, что окружающие должны осуществлять его желания, это, в общем-то, и происходило. Капризы выполняли, деньги давали.

Рональд Штейн – отец Эрика, женился второй раз, когда сыну исполнилось одиннадцать лет. Про мать отец никогда не рассказывал. На настойчивые расспросы мальчик не получал ответов ни от отца, ни от Анны – няни мальчика. Анна появилась в доме, когда родился Эрик.

Парень ни к кому не испытывал тёплых чувств. С детства у него была обида на отца за то, что тот пропадал на работе и сына только отчитывал. Играла, гуляла, занималась с ним, отвозила в школу и забирала Анна. Потом в его сердце поселилась обида на Ольгу, когда отец на ней женился. Мачеху он так и не принял, и она не проявляла к нему никаких эмоций, словно мальчика не существовало. Они проживали вместе, ужинали за одним столом и на этом их общение заканчивалось.

Тёплые чувства Эрик испытывал исключительно к Анне, и не забывал радовать её небольшими подарками. Он любил с ней пить чай с джемом в кухне, болтая обо всём на свете, он узнавал от неё домашние новости. Анна всегда в курсе всех дел. Своей семьи у неё нет, Анна так долго жила в доме Штейнов, и её уже считали родственницей.

Эрик вырос, учился он по настоянию отца в медицинском университете, но без энтузиазма. Ему больше нравилось заниматься музыкой, ходить на тусовки, иногда баловаться наркотиками, гонять на «Harley-Davidson». С белым ёжиком коротко стриженых волос, голубоглазый, стройный, подтянутый шикарно смотрелся в высоких ботинках и кожаной куртке на своём «Харлее». Истинный ариец, разбивающий сердца молоденьких девушек. Эрик умел обворожить и добиться своего, но душа его оставалась холодной и расчётливой. У него было всего два желания: деньги и свобода.

Когда Эрик с грехом пополам и папиным вмешательством получил через шесть лет диплом, он бросил его на стол со словами:

– Вот моё образование. Надеюсь, тебе от меня больше ничего не надо?

– Мне, – усмехнулся отец, – нет. А на что ты будешь жить? Я не собираюсь тебя содержать.

Эрик переехал тогда в городскую квартиру и зажил самостоятельной жизнью, подрабатывая в художественной галерее, помогая своей мачехе. Пасынку она платила исправно, но жизнью его по-прежнему не интересовалась.

Вскоре разгульное времяпровождение парню наскучило, тихое течение немецкого города подчинялось своим традициям и правилам. Ему стало тесно и душно в этом размеренном и тихом пригороде, где все друг друга знают. Эрику надо больше – клиника отца. Единственным развлечением были выездные выставки художественной галереи Марты, где работает его мачеха.

После фотовыставки в Берлине к Ольге вернулась память. Эрик пришёл к отцу просить денег на поездку в Петербург и застал его, хлопочущего возле Ольги.

У мачехи нестерпимо заболела голова, она схватилась за виски. Рональд бросился за таблетками.

– Что? Ты узнала? Вспомнила?

Ольга прикрыла глаза, в комнату зашёл Эрик.

«Опять приступ, таблетки глотает, а папахен ухаживает, волнуется. За меня бы так переживал», – ревниво подумал он.

– Отец, мне нужны деньги.

Рональд поднял на него взгляд, в котором плескался страх за Ольгу и холодное презрение к сыну.

– У тебя есть ежемесячные поступления. Нужны деньги – иди работать.

Сын презрительно скривился:

– Вкалывать двадцать четыре часа в клинике как ты мне неинтересно.

– А что интересно? Хочется сразу руководить?

– А почему бы и нет? У фрау Ольги и то интереснее, но этого мало. Я хочу уехать.

– Куда?

– Мир повидать, себя найти. В Петербург, в клинику, с которой ты сотрудничаешь.

– Поезжай.

– Деньги нужны. И рекомендации на медицинского представителя. Порекомендуй меня заведующему клиникой.

– Рональд, – слабым голосом произнесла Ольга, – помоги мальчику. Отправь его в Петербург.

Отец и сын с удивлением посмотрели на женщину. Она не интересовалась сыном Рональда и никогда за него не просила. Это был единственный раз, когда она вступилась за пасынка.

– Иди, Эрик. Мне надо поговорить с твоим отцом, – произнесла Ольга.

– Я подумаю. Не до тебя сейчас, – сказал отец.

Он вышел и комнаты, отцу всегда не до него. Он направился к лестнице, чтобы подняться к себе, но тут услышал:

– Это отец моего мужа. Сядь. Я всё вспомнила.

Эрику была известна история появления мачехи. Она поступила в клинику Рональда из России после аварии, вся переломанная и с амнезией. Отец влюбился в пациентку и женился на ней. Память к Ольге так и не вернулась. Эрику захотелось услышать то, чего никто не знал. Он затаился возле неплотно закрытой двери, прислушиваясь к слабому голосу мачехи:

– Я была замужем. Мужа звали Юра. У нас две девочки – Арина и Руслана. Когда… когда я попала в аварию, им тогда было четыре и два года. Сейчас они такие же, как Эрик, взрослые. Эта девушка-фотограф Арина Малиновская, которую я встретила на выставке, может быть моей дочерью. Это моя дочь! Я же была Малиновская! Пусть Эрик поработает в Петербурге и разыщет моих детей. И родственников. Должен быть отец и мать мужа и.... ну, это не важно. Если живы, у них, наверное, мои девочки. Где мои родители, я не знаю. Я хотела бы их найти.

Потом она попросила, чтобы Рональд отозвал своё решение ввести её в состав директоров и отдал акции клиники сыну. Но Рональд отказал ей:

– Будет так, как я решил, а этот балбес пусть сам на себя зарабатывает.

Эрик притаился возле дверей и слушал, затаив дыхание. Как много интересного он случайно узнал.

«Значит, мне ничего, всё мачехе. Вот чёрт! А ещё и её дети. Значит, ему ничего не светит. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Папахен решил его наказать? Или заставить работать? А с чего это отец решил передать акции Ольге?»

Для начала Эрик решил пойти к другу отца, Мартину. Обратиться к Уве, который вёл все юридические вопросы семьи, знал всю подноготную их жизни, парень не рискнул. Поверенный в делах, конечно же, ему ничего не скажет, да ещё и отцу доложит, что сын интересовался.

Судьба к Эрику была благосклонна, вечером он встретил в баре друга отца, Мартина – совладельца клиники, и за кружкой пива они болтали о планах Эрика.

– Хочу поехать медицинским представителем в Россию, в Петербург. Там же есть наша клиника-партнёр. Попробую продвигать медицинские услуги и продукты, может быть, заключу договоры, постараюсь внедрить папины разработки. Только вот нужны рекомендации.