– Спите спокойно, сэр, – сказал софус со скукой.

Меня передернуло. Опять двусмысленности, сомнительный юмор. Надо ж было так выразиться! Три слова подряд на букву «с». Да я еще добавил на сон грядущий.

Зуммер пищал так, что мертвого разбудит. А я был только сонный, так что проснулся быстро. Но проснулся в чем-то вроде гробика. Правда, комфортабельного. Перед лицом даже экран светился.

С этого экрана на меня смотрел усатый пират с банданой на голове.

– А где серьга? – поинтересовался я.

– Да вот, – он показал ухо.

Там висел золотой полумесяц.

– Соответствует, – кивнул я. – Как вас зовут?

– Меня зовут Роджер.

– По фамилии Мери? – усмехнулся я.

– Нет. Всего лишь Раскл.

– Разбойник то есть?

– Таков точный перевод со староанглийского, сэр.

– И чем занимаетесь, Роджер?

– Да так, фрегатом командую.

– Подходяще. Название?

Разбойник официальным тоном доложил:

– «Зенгер», сэр. Патрульный фрегат Объединенного Космофлота Солнца.

– Вот как… Слушайте, так мы что, уже прилетели?

Раскл кивнул.

– Имеем честь эскортировать спасательный звездолет «Туарег» в пределах Солнечной системы. Поздравляю с благополучным возвращением!

– Спасибо, – сказал я. – Добрались, значит. Свершилось.

– Так точно. Мы не будили вас до последнего момента, – сообщил пират. – Но пора, пора, граф. Вставайте. Вас ждут великие почести.

– Ну что ж. Почести, так почести. Давно у меня не случалось чего-нибудь, что можно назвать почестями, – бормотал я, потягиваясь.

Но тут саркофаг принял вертикальное положение. Жидкий консервант стек сквозь пол. Сверху застучали капли душа. Я безвольно обвис на ремнях.

Как обычно, после длительного анабиоза кружилась голова, тело наполняла слабость, отсутствовал интерес к жизни. Если кто-то в этот момент к тебе подойдет и ее попросит, то преспокойно отдашь.

Но Роджер к таким вещам был подготовлен.

– Немного аэрозоля, граф?

– Сделайте одолжение, герцог.

– Да я не герцог, милорд.

– А я не граф.

– Вот тут вы ошибаетесь. Уже трое суток, как граф.

Аэрозоль распылился. Я чихнул и ощутил интерес к жизни.

– Розыгрыш?

– Решение Британского Королевского Совета – не розыгрыш. Вас действительно присудили к титулу.

– Да за что же?

– За доблесть, проявленную при спасении члена британской королевской семьи.

– Тут какая-то путаница. Жену спасал, было дело. Члена – нет.

– Одно и то же лицо, сэр.

– Вы уверены?

– Абсолютно. А вы не знали?

– М-да. Боюсь, это был не последний секрет моей жены.

– Вполне возможно, – согласился пират. – При дворах много всяких тайн. Время тут мало что изменило. Но это еще не все, сэр.

– А что еще?

– Да попутно вы спасли почетного члена Королевской Академии Наук. Тоже британской.

– Это кого же?

– Сэра Парамона Кэссиди Круклиса фон Циммермана ибн Дауда.

– Откуда известно?

– От самого сэра.

– Надо же! Несказанно повезло Британии.

Пират расхохотался.

– Граф! Должен сказать, вы хорошо переносите анабиоз.

– А как прореагировал Могилев? – спросил я.

– Простите? Какой Могилев?

– А, ладно. Не обращайте внимания, старая история. Так он уже встал?

– Кто?

– Ибн Дауд.

– Второй день играет в шахматы с вашим софусом.

– И какой счет?

– Сто восемнадцать с половиной на тридцать шесть с половиной.

– Бедный Джекил.

– Послушайте, – уважительно спросил Роджер, – на Гравитоне все такие умные были?

Я кивнул. Если на твоих глазах творится легенда, мешать нельзя. Люди расстраиваются. Потребность в идоле есть потребность физиологическая. То есть требует постоянного удовлетворения.

– Только учтите, – для страховки предупредил я, – не все гравитонцы любят демонстрировать. Иные выглядят даже глуповато.

Роджер выразился в том смысле, что снял бы шляпу, если б таковую носил.

Тем временем потоки теплого воздуха осушили кожу. Я выбрался наружу, превратившись из куколки в бледную личинку. Спотыкаясь на ногах, отвыкших ходить, направился к лифту. Из саркофага послышался сконфуженный голос Роджера:

– Сэр, экипаж «Зенгера» жаждет вас увидеть.

– А в чем проблема?

– Здесь дамы…

– И что?

– Да вы забыли… переодеться к завтраку.

Я услышал чей-то смех и пришел к выводу, что нудизм наконец-то скончался. Эврика.

Круклиса я нашел в рубке. Ибн Дауд поменял свой искрящийся балахон на стандартную униформу, которую обычно надевают под скафандр. Вероятно, процедура регенерации благополучно завершилась, и он мог позволить себе хоть белое, хоть облегающее.

Держа на весу шахматного коня, он внимательно меня осмотрел. Рядом с ним находился походно-раскладной бар на колесиках.

– Сохранился неплохо. Чего налить?

– Кофе, – пробурчал я. – Можно с коньяком.

– Чего побольше?

Я сделал обиженное лицо. Круклис плеснул в чашку добрую порцию.

– Ты не перестарался?

– С коньяком? – невинно спросил Круклис.

– Нет.

– А с чем?

– С титулами и мундирами.

Круклис удивленно поднял брови.

– Вот не думал, что ты придашь значение мишуре.

– Не понимаю, зачем все это, – раздраженно сказал я.

– Потерпи, поймешь. А потом еще и во вкус войдешь.

– По-моему, сначала надо было спросить у меня.

– Серж, да полно брюзжать. Ты ведь можешь и отказаться. Давай о другом поговорим. Все-таки сорок восемь лет не виделись, капитан. Вечор, ты помнишь, вьюга злилась…

– Ага, – мрачно согласился я. – В мутном небе тьма носилась.

– Не тьма, а мгла.

– Какая разница?

– А вот какая, – сказал Круклис.

И разом включил все экраны на панорамный обзор. Я охнул.

Бок о бок с «Туарегом» плыл патрульный фрегат Роджера. Его тороидальный корпус был виден с плоской стороны. Он быстро вращался, поэтому казалось, что рядом с нами в пустом пространстве катится огромное колесо.

Но не это поражало воображение. Прямо по курсу красовалась большая розовая планета с великолепно подсвеченной системой из тысяч колец. У меня даже дыхание перехватило.

– Что? Сатурн?!

– Ага! Пробирает? Мы на пороге дома, Серж. А ты какую-то свару затеял.

– Но как же? По расчетам мы должны были выйти к Плутону. Карантинная станция дальних рейсов там находится… Находилась.

– И до сих пор она там. Но из уважения к заслугам Его Сиятельства графа Кроносского (ибо таков отныне твой полный титул, и мне сдается, ты от него не откажешься) благодарное человечество разрешило нам отбывать карантин не у скучного Плутона, а на Япете. Здесь с видами получше. Разве не так?

– Не то слово…

Я взглянул на впечатляющее Сатурново семейство, живо вспомнив планетную астрономию. Вон тот, оранжевый, – явно Титан, самый крупный и населенный спутник системы. С другой стороны из-за диска Сатурна выглядывала Диона. А под таким углом к плоскости колец может вращаться только Япет…

Пространство вокруг Сатурна рябило радарными отражениями многочисленных кораблей, вакуумных поселений, орбитальных заводов. И все это освещалось лучами все еще небольшой, но очень яркой звезды, – родного Солнышка…

– Ладно, – сказал я. – Простим друг другу, благородный ибн Дауд.

Круклис поставил коня на доску и протянул руку.

– Да я уж давно. Теперь твоя очередь.

Я с чувством потряс его уже совершенно розовую кисть, совсем как настоящую.

– Ты готов? – спросил Круклис.

– К чему?

– У нас запланирована пресс-конференция.

– Хорошо, что не полет на Кронос.

– Еще неизвестно, что приятнее. Тебе неизвестно. Подумай, что можно говорить.

– Уже думал. Но хочу спросить.

– Пожалуйста.

– Мне что, беречь твою тайну до могилы?

– Нет, конечно. Довольно скоро я вернусь на Кронос. Вот тогда все и расскажешь. Ну, начинаем?