– Видел?

– Видел.

– То-то, материалист. Смотри-ка, даже не поседел. Что, понравилось?

– Ага. Очень.

– Серьезно?

– А вот этого не знаю.

– Тогда давай сматываться. А то вояки пришибить могут. У них еще неделю жидкий стул будет.

Они спустились к машине, забрались в кабину.

– И часто он появляется? – спросил Андрей.

– Да почти каждый год. Обязательно в сентябре, ночью. Когда погода такая.

– Какая?

– Ну, такая. Переменная.

– И что же это?

– Вот сам и отвечай. Кто из нас ученый?

– М-да.

– А я думал, ты сдрейфишь, – сказал Рустам.

– Правильно думал. Сначала ничего было, а как трезветь начал, к пеньку так и примерз.

– Э! Это ничего, это еще нормально. Бывало, по первому разу мужики и мочились.

Рустам пошарился в бардачке, вытащил бутылку с пробкой из свернутой газеты.

– На, хлебни. Видок у тебя до сих пор обалделый.

– Я уж нахлебался сегодня.

– Хлебни, хлебни. Сейчас поедем котов гонять.

– Каких котов?

– Осенних. Ну, донжуанов наших.

Грузовик с ревом вылетел из переулка и резко затормозил. Андрей стукнулся лбом о стекло.

– Эй, что такое?

– Не видишь?

Андрей посмотрел вперед. Перед капотом стояла корова. Рустам выругался.

– Опять на этом самом месте! Заберет ее кто-нибудь в конце-то концов?!

Он со скрежетом включил передачу. Корова замычала.

– Не дави, – сказал Андрей. – У индусов это священное животное.

– Священное? У них что, голода не бывало?

– Бывало, еще как. По-моему, до сих пор голодают.

– Странные люди, – сказал Рустам. – Дикари.

Андрей усмехнулся.

– У вас ведь тоже…

– Что?

– Да свиньи по улицам не бродят.

Рустам расхохотался.

– Э! Так то – по улицам. А ты по дворам пройди.

Потом вдруг разозлился:

– И вообще… смотря какие свиньи.

Он объехал корову, затем резко крутнул баранку и затормозил у открытых ворот.

Двор залил свет фар. Андрей увидел Лехиных прихлебателей. Моргая и прикрываясь руками, они воровато жались к крылечку. Дверь уже успели вышибить, джентльмены.

– Ну вот, – процедил Рустам. – Эти животные не священные.

Он ткнул кулаком в баранку.

Потом, не отрывая руки от клаксона, газанул. Мотор взревел. Грузовик въехал во двор и пополз прямо к крыльцу.

Выглядел он, наверное, впечатляюще. Золотая кызылмайская молодежь шарахнулась. Андрей открыл дверцу. Стоя на подножке, выложил все, что хотел. Все, что подходило к ситуации.

С другой стороны из кабины вылез угрюмый Рустам. В руке он держал монтировку. И это оказалось особо убедительным.

Увидев инструмент, донжуаны брызнули к заборам. Главарь с ближними подручными ушел огородами. Чтобы не терять авторитета. Одного, который туго соображал, Рустам успел огреть по спине. Тот упал на четвереньки и быстро уполз за угол. Цепляясь за дверцу, Рустам влез в кабину. Поднял сиденье и бросил под него монтирку.

– Хорошее было выступление, Андрюха, – сказал он. – Последний раз эдакое в стройбате слышал.

– Андрей Васильевич, – сказала на следующий день Эрика. – Никогда не думала, что вы так умеете ругаться.

– Спасибо на добром слове.

– Только не жарьте, тетя Катя. Этих щук нужно долго варить.

– Почему?

– В здешней рыбе описторхоз водится.

– Это еще что?

– Да двуустка. Дрянь такая, в печень залезает.

– Тьфу ты. Прямо в печень?

– Не сразу… в конечном счете.

– Надо же! А мы и не знали.

– Ну вот… теперь знаете.

– Уф! Сразу легче стало, – сказал Мишка.

Оценить его юмор Андрей не смог. Сил не было. С трудом передвигая ноги, он добрел до своей кровати. Железной, с панцирной сеткой, но экипированной замечательно. Гора подушек возвышалась на ней спасительным маяком.

Кое-как раздевшись, рухнул. Перед глазами плыли разноцветные круги, в ушах звенело, в голове гудело.

– Нарыбачился, – с сочувствием сказал Мишка. – Мать, не буди ты его завтра.

– Ладно, пусть поспит. Я тут рассолу оставлю.

Но слишком-то поспать не пришлось. Чуть свет явился Рустам и принялся тормошить.

– Ох, да что еще? – спросил Андрей, норовя спрятать чугунную голову под самую большую подушку.

Но Рустам подушку забрал. Вместо нее поднес стаканчик.

– На вот, выпей.

– Рассол?

– Черта он тебе поможет, рассол. Пей, что дают.

Андрей хлебнул и закашлялся. Из глаз опять потекли слезы. Инженер от души хлопнул его между лопаток.

– Тише ты… в самом деле. Стройбат…

– Одевайся.

– Да что случилось?

– У Захарыча картошку пожгло.

– Кто пожгло? Чем пожгло?

Рустам почесал затылок.

– Если б знали, не будили бы.

– Картошку я не сжигал.

– Верю, страдалец.

– Тогда в чем дело?

– Дело в том, – внушительно сказал Рустам, – что в деревне имеется кандидат наук.

– Это кто?

– Это ты. Другого нет. Понял?

– Нет.

– Тогда поехали. На месте поймешь.

Андрей потянулся и отбросил одеяло.

– Ну коли так настаиваешь… спасибо тебе за вчерашнее.

– Не за что.

Андрей наспех оделся, плеснул в лицо воды, прополоскал рот.

– Причесываться не обязательно, – сообщил Рустам.

– Что, срочное дело?

– Да пес его знает. Вдруг там радиация.

– На огороде? Откуда?

– Да мало ли. Защитники отечества если набедокурят, ни за что не сознаются.

– Военная тайна от родного народа?

– Вот-вот. От народа, который сначала кормит, а потом расхлебывает.

По своему обыкновению, инженер рванул с места. В какую-то минуту грузовик домчался до председательской усадьбы, стал как вкопанный, тут же окутавшись клубами пыли.

Андрей выбрался на покачивающуюся землю, чихнул. Перед ним предупредительно распахнули калитку.

– Куда идти?

– Да в огород. Картошка растет в огороде. Забыл, что ли?

– После вашей рыбалки маму родную не вспомнишь, – проворчал Андрей.

– Зато рыбалку не забудешь.

– Это точно. Ну, что стряслось с огородом?

А в огороде было вот что.

Среди зеленой еще ботвы выделялся почти правильный прямоугольник обнаженной земли размерами метров пятнадцать на десять. На этом пространстве картофельные стебли высохли и частично обуглились. Сильно пахло паленым.

– Ночью вроде как молния сверкнула, – сказал председатель.

– Гром был?

– А грому не было, нет, вот что странно. Только горелым запахло, и все. Утром выхожу – батюшки! Земля до сих пор горячая, вот пощупай.

Андрей пощупал.

– Да, – признал он. – Горячая. Чудеса.

– Хм, чудеса. Это еще что!

Председатель разгреб землю и вытащил картофелину.

– Во, полюбуйся. Спеклась.

– Ну и ну.

– Вояки еще ночью стреляли. Из пулемета, кажись.

– Вояки тут ни при чем, – сказал Андрей. – Это они по другому поводу стреляли.

– По тебе, что ли?

– Захарыч, ты про теленка не забудь, – напомнил Рустам.

– А что с теленком? – спросил Андрей.

– Да убило его.

– Ну да?

– Вон, за оградой лежит. На Матренином огороде.

Забор представлял собой пару параллельных жердей. За ними в самом деле лежал теленок. Он смотрел в небо удивленными глазами.

Андрей тоже посмотрел в ясное небо. Ничего там не просматривалось, до самого космоса.

– Вот так фокус. Неужто американцы шарахнули?

– С орбиты? – спросил Рустам.

– Больше неоткуда.

– С орбиты и наши могут шарахнуть, – заметил председатель.

– Да, особенно после рыбалки, – усмехнулся Андрей.

– А что? Какой-нибудь ротозей в погонах кнопки перепутал – и пожалуйста. У нас это запросто, сам знаешь. Хорошо еще дом не спалил, полководец.

Андрей еще раз посмотрел в небо. Головокружительный купол был все так же пуст, бесконечен, бездонен. С краев он имел блекло-голубую окраску, а к середине сгущался до глубокой завораживающей синевы.