Это упражнение они тоже повторяли снова и снова. Наконец, Эйна решилась попробовать остановиться сама, без поддержки. Проехав несколько метров, она перестала крутить педали, наклонилась всем телом вправо и быстро выставила правую ногу так, чтобы коснуться земли. Это получилось у Эйны с первого раза, и все ученики радостно захлопали в ладоши, а Эйна слезла с велосипеда и церемонно поклонилась.

Дети засмеялись, подбежали к ней, стали хлопать её по спине, загалдели:

– Ты молодец! У тебя так хорошо получается! Так быстро научилась!

– Да я ещё не научилась, – возражала Эйна, раскрасневшаяся от долгой учёбы и довольная, что дети оценили её усилия.

– Ничего, совсем немножко осталось! Завтра продолжим!

– Ой! Нет, завтра не получится! Я же завтра поеду в Первый! Школы завтра не будет!

– Ну ладно, тогда послезавтра!

Наутро после тренировки у Эйны болели мышцы, походка была неестественной, поэтому пришлось сделать полную телесную разминку – набор упражнений, которым Эйну научили в школе. После этого ходить стало чуть легче. Эйна приняла горячий душ, растёрлась жёстким полотенцем, причесалась, надела новое платье. Вскоре подъехал Тарий, и они отправились в Первый.

По дороге Эйна рассказывала ему про свой вчерашний урок езды на велосипеде, Тарий одобрительно хмыкал, иногда смеялся, иногда восклицал: «Ну ты молодец! Я в тебе и не сомневался!»

Остаток пути они молчали. Эйна украдкой поглядывала на Тария. Наверное, он задумался о том, что в последний раз едет на собрание – уже не как староста, а просто как наставник Эйны, чтобы показать ей всё и познакомить с другими. Она решила не приставать к нему с разговорами, отвернулась и тоже предалась размышлениям.

Эйна вспоминала своё вчерашнее катание на велосипеде. Самым сильным впечатлением от него стало не то, что она неплохо справилась, а то, насколько свободно вели себя с ней дети. Когда Эйна ещё только попала в Четвёртую зону, она сразу заметила, что люди почти всегда обращаются друг к другу на «ты», и даже дети так разговаривают со взрослыми. В других зонах она такого не видела. Но вчера это проявилось особенно ярко: дети общались с Эйной как с равной.

Во время занятий в школе это было не так заметно, ведь там она знала и умела намного больше, чем её ученики, и они воспринимали её как дарителя знаний, а не как обычную девушку. Но велосипед – это другое. В этом дети были лучше Эйны и считали, что это нормально.

Она вспомнила, как они вчера веселились, добродушно подсмеивались над Эйной, а она отшучивалась и хохотала вместе с ними. Никогда раньше она не видела таких отношений между дарителем знаний и учениками. В Третьей зоне Эйна могла свободно общаться только с Дарительницей Лианорой и Дарителем Кирианом, которых считала своими старшими друзьями, но никогда не позволяла себе никакой фамильярности. Ей бы и в голову не пришло подшучивать над ними, даже если бы они чего-то не умели.

«А может, всё дело в том, что здешних детей никто не муштрует ежедневным повторением законов и правил? Может, поэтому они растут более свободными, чем дети в Третьей зоне?» – подумала Эйна. Но когда она попыталась сравнить детей Четвёртой с детьми Второй зоны, её мысли зашли в тупик. Отличия казались слишком сильными, и Эйна совсем запуталась: что же считать свободой и откуда она берётся?

А в это время Тарий сказал:

– Приехали.

Перед началом собрания Тарий представил Эйну нескольким старостам. Она приветливо улыбалась, пожимала протянутые руки, но от волнения не могла запомнить ни лиц, ни имён. Позже, когда участники расселись в зале и начали по одному подниматься на сцену, Эйна стала делать записи в блокноте:

«Маргус, из 12-го, птицеферма, курочки. Полный, высокий, с пышной седой бородой. Весёлый, всё время шутит.

Ритана, из 7-го, фруктовые сады. Загорелая, чёрные волосы гладко зачёсаны назад, лицо в морщинах. Очень серьёзная, хмурится, взмахивает рукой, когда говорит.

Грегул, из 21-го, злаковые поля. Никаких особых примет, очень коротко подстрижен, не могу разглядеть цвет волос. Кажется, седые. Лицо спокойное, расслабленное».

Тарий наклонился к Эйне, заглянул в её блокнот, улыбнулся:

– Молодец! Так проще будет всех запомнить.

Кроме старост всех тридцати посёлков, в зале сидели десять членов правления, глава правления Санат и несколько руководителей крупных предприятий. Женщин среди них было немного, не больше десяти. А таких юных, как Эйна, вообще ни одной. Когда подошла очередь Семнадцатого выступать, Тарий позвал Эйну с собой на сцену.

– Знакомьтесь, это наш новый староста! Эйна Семь пятьсот тридцать семь. Мне пора на отдых, и жители выбрали Эйну.

– Не рано ли ей в старосты? – выкрикнул пожилой мужчина.

– Думаю, не рано, раз за неё все проголосовали!

– Чем же она так хороша?

Тарий повернулся к Эйне и шепнул:

– Расскажи о себе. Очень коротко.

Эйна от неожиданности кашлянула, сглотнула, вспомнила уроки дикции, которые ей давала Армина, и заговорила, чётко и уверенно:

– У меня большой опыт работы с людьми. Я выросла в Третьей зоне, там училась в школе, работала на заводе, а в свободные часы – ещё и сиделкой в семье. Потом переехала во Вторую, работала детской помощницей, общалась с людьми разных профессий. Видела, насколько по-разному всё устроено в разных зонах.

Эйна замолчала, но Тарий легонько подтолкнул её:

– А главное-то? О школе?

– Когда я поселилась в Четвёртой, я подумала, что оставлять детей неграмотными во всех посёлках, кроме Первого – это не очень хорошее решение. Устаревшее. Когда-то это было разумной мерой, но времена изменились. Грамотность позволит людям лучше работать. Они смогут читать учебники. Да и кругозор будет шире. Поэтому я предложила открыть начальную школу в Семнадцатом и теперь учу детей читать, писать и считать. А самых способных надеюсь потом отправить в Первый, чтобы они могли учиться дальше.

В зале зашумели. Эйна поняла, что многие впервые об этом слышат. Те, у кого есть знакомые и родственники в Семнадцатом, знали, что детей там учат читать, но вряд ли интересовались подробностями. О разрешении открыть школу знали только шестеро представителей зоны, которые в октябре ездили на конференцию. Сейчас они тоже сидели в зале, и Эйна легко узнала их по загадочным улыбкам – для них слова Эйны не стали неожиданностью.

В перерыве Эйну окружили старосты, теперь уже её возраст не казался им неподходящим. Они наперебой задавали вопросы о школе, и Эйна едва успевала отвечать.

На обратном пути Тарий с довольной улыбкой сказал:

– Ты им понравилась! Значит, дальше и без меня справишься. На следующее собрание поедешь одна.

Эйну больше не пугали новые обязанности. Она быстро разобралась и придумала, как организовать работу в Семнадцатом. Составила графики для каждой задачи, наметила себе расписание, в какой день с кем поговорить. Регулярно вела записи и к концу месяца просто внесла их в отчёт.

За это время она и с велосипедом подружилась, и сшила вместе с Лесией ещё один наряд. Фасон придумала сама: брюки чуть ниже колена и широкая юбка в виде двух кусков ткани, которые пристёгиваются к пуговицам на талии. До Первого Эйна доедет в брюках, а там войдёт в здание правления и пристегнёт юбку. Лесия долго смеялась, эта идея казалась ей нелепой. Но когда Эйна примерила готовый костюм, Лесия сказала:

– Зря я тебе не доверяла, отлично получилось!

К концу ноября похолодало, и Эйна завела с учениками разговор о зиме. Попросила рассказать, какая тут погода в декабре, бывает ли снег, что они делают зимой и как отмечают Праздник перехода. При слове «снег» дети оживились, но мало кто его видел. Самые старшие вспомнили, что пару раз снег шёл, но почти сразу таял. А праздник для них означал всего лишь дополнительные выходные и раздачу подарков, как и в Третьей зоне.

Эйна загрустила. Она вспоминала прошлую зиму во Второй и плакала, когда никто не видел. Ей так хотелось хоть ненадолго вернуть ощущение настоящего праздника, которое она там впервые испытала!