Разговор не клеился. Было видно, что Нина пытается что-то спросить, но не находит слов. Артем тоже бубнил что-то нечленораздельное. Я попыталась объяснить, что у меня хорошая работа, мне есть, где жить. Да, так получилось, что родительского капитала я не увидела – по своей же собственной глупости, но…

— Поэтому теперь ты работаешь в эскорте? — воскликнула Нина, — ты понимаешь, что Ира в гробу переворачивается?!

— В гробу нечему переворачиваться! — прорычала я, — от моей мамы ничего не осталось! Только сумка и платье! Все! И если Вас это так сильно тревожит – я не эскортница! А даже если и да – Вам какое дело?

Последние слова я произносила, нет, вернее, кричала стоя. Практически на весь ресторан.

Пижон подлетел ко мне мгновенно и сразу обнял. Я, почувствовав его плечо, уткнулась носом в его пиджак и разревелась. Тушь, вперемешку с тональником, пудрой и всеми остальными средствами, что так старательно в салоне наносили мне на лицо, размазывались по тончайшей шерсти костюма Пижона. Вместе с деньгами за оплату моего мейк-апа, разумеется.

— Господа, я прошу покинуть наш стол, — спокойно сказал Пижон, — ни знакомым, ни друзьям, ни родственникам родителей Марсель я не позволю заставлять плакать мою невесту.

— Ка-ак, невесту? — ахнула Нина, — Марсель – Ваша невеста?

— Именно так, — кивнул Пижон, обнимая меня и гладя по голове, пока я всхлипывала. Правда, от услышанного слезы разом стихли, и я пыталась осмыслить услышанное. Что происходит?

— Боже! — воскликнула Нина, — Боже! Марсель, деточка! Прости меня, дуру! Темка просто от вашего столика вернулся, я из него и выудила, что девчонка, которая ему нравится…

(Артем запрокинул голову, закрыв лицо руками, чтобы хотя бы не видеть, что творит его мать).

— С богатым парнем пришла, — продолжала Нина, ничуть не беспокоясь о сыне, — за Марсель себя выдает! Хотя на самом деле просто Маша! А я-то только одну Марсель знаю. Дай, думаю, проверю. И проверила! Нашлась! А недавно еще Витька Зазубнов рассказывал, что Нечаев теперь в эскорте заказывает девушек. Да и вообще, господин Нечаев, всем нам известны Ваши похождения!

— Я никогда не пользовался услугами… кхм, — Пижон кашлянул, — эскорта. Как Вы изволили выразиться.

— Да, но репутация у Вас ой-ей-ей! — Нина игриво подмигнула Пижону, — но я рада за вас, голубки! Марсель, девочка, прости еще раз! Не со зла я! Помочь хотела, а опростоволосилась! Как всегда, если честно! А Зазубнова найду и зубы повыбиваю! Знала б я, что про тебя это говорит! Так сразу бы из его фамилии идиотской говорящую сделала! Девочка, вот, держи. Мой номер. Очень тебя прошу, позвони мне. Когда захочешь: днем, утром, ночью – всегда я тебе рада буду! Любила я маму твою. Очень. И тебя тоже люблю. Хоть и не знаю тебя совсем. И вот теперь у меня мечта появилась: узнать тебя. Если ты этого захочешь, конечно.

Нина еще что-то говорила мне, Артем незаметно пропал. Потом Нина подошла ко мне и обняла. Она была такой… уютной и, как мне показалось, искренней, что моя обида на нее и даже на бывшего гендира, Виктора Степаныча, растаяла в ее руках, обхвативших, казалось, всю меня.

Марсель

Пижон открыл передо мной пассажирскую дверь своей машины. Я безмолвно плюхнулась на сиденье. Через мгновение он оказался рядом со мной. Не задумываясь, я улеглась к нему на колени. Водитель (один из знакомых мне «шкафов») нажал на газ и машина тронулась. Я закрыла глаза. Очень хотелось плакать. Не думать. Просто плакать в темноте и тишине.

— Марсееель, — нежный шепот распахнул мне глаза.

Я выпрямилась на заднем сидении автомобиля.

— Мы приехали, Марсель, — Пижон был все так же рядом.

— Куда? — я хлопала глазами, пытаясь идентифицировать местность. Где мы? Похоже на подземный паркинг.

— Ко мне, — ответил Пижон и вышел из машины.

Он совсем сдурел? Что значит «к нему»? Он, конечно, был довольно мил сегодня. Поддержал, когда Нина…

Стоп!

Что он про меня ей сказал? Что я его… Невеста?! И чего он теперь от меня хочет?

Дверца возле меня распахнулась – Пижон протягивал руку.

Я вышла, не касаясь его, и сказала, что сейчас же поеду домой. К себе домой!

— Поднимемся, — сказал он, — и обсудим.

— Да никуда я с тобой не пойду! — практически завизжала я.

— Слушай, не начинай…

— Хватит тут глаза закатывать! — заорала я.

— Хватит истерить! — он повысил голос, взял меня под локоть и потащил в сторону, — Паша, спасибо, до понедельника!

Водитель попрощался с Пижоном, кинув на меня усмехающийся взгляд, и ушел.

— Что ты себе позволяешь? — накинулась я на Пижона.

— Пойдем уже, а, — спокойно и несколько устало сказал Пижон и потянул меня дальше.

Я не понимала, почему подчиняюсь ему, но шла за ним. В лифте мы молчали. Так же молча вошли в квартиру.

— Ты спать или поговорим? — спросил Пижон, когда я сняла пальто.

— Ну, давай поговорим, — я опустилась на диван.

Он стянул с себя пиджак и бросил в корзину у двери. Он что, выбрасывает одежду, испачканную мной? Я прокаженная для него? И что он мне еще хочет сказать? Какими помоями облить?

— Завтра у нас с тобой много дел, — начал он.

— Каких еще? — я скрестила руки на груди.

— Как ты помнишь, мы едем к Юсупову. А перед этим надо нам с тобой проехаться по магазинам.

— По каким магазинам? — устало уточнила я. Сколько можно что-то там покупать? Его самого это не утомляет, интересно?

— Самое главное, нам надо в ювелирный…

— Кудааа? — протянула я.

— Возможно, ты не расслышала, но я тебя представил своей невестой. Логично, что на пальце у тебя должно быть кольцо…

— Я не собираюсь за тебя замуж! — заорала я.

— Ты можешь не орать? — он закатил глаза, — я тебя по-настоящему и не зову, расслабься.

— Больно надо! — снова перебила я.

Вроде он снова закатил глаза. Не знаю. Мои лично уже закрывались. Он что-то там еще начал рассказывать о завтрашних планах, но голос его звучал все тише и дальше, пока…

Марсель

— Марсель!

А? Что?

— Да черт возьми, Марсель! Проснись уже!

Я села. На диване, надо полагать. На диване Пижона.

— Если б ты знал, как я заколебалась уже просыпаться от твоего голоса! — прошипела я.

— И тебе с добрым утром, — Пижон в свежей рубашке, с прической и кофе в руках стоял подле меня, — нам скоро выезжать, а тебе пора смыть свой косплей панды.

Конечно. Я ведь вчера даже не умылась! Спала в платье, с размазанные макияжем хрен пойми, где! Как это все надоело! Сплю, где ни попадя, подскакиваю от резкого «Марсель», постоянно должна куда-то бежать!

Я поплелась в ванну.

— Держи! — в меня прилетел халат, — штуки для гипса у раковины. Где щетки новые, ты помнишь. И чайник тоже.

Зашибись. Я уже помню, где у него новые щетки! Докатились! Буркнула ему, чтобы поставил чайник и закрылась в ванной. В которую он начал долбить через пять минут, с криками, что я моюсь уже двадцать минут! Да я только залезла!

— Ты чайник поставил? — рыкнула я, когда вышла из ванной.

— Какая разница? Он уже холодный! — пробормотал Пижон, что-то печатая в телефоне, — ты ускориться можешь?

— Не ори на меня! — воскликнула я.

Пижон посмотрел на меня как на больную и продолжил печатать.

Я почистила зубы, надела вчерашнее платье, собрала в пучок мокрые волосы, заткнув их найденным в гостиной карандашом, и подошла к Пижону.

— Я готова.

Он поднял глаза от телефона и, сложив брови домиком, оглядел меня.

— Ты так пойдешь? — уточнил он.

— Второй вариант – пойти голой. Альтернатива так себе, — съязвила я.

— Тут любая альтернатива лучше будет, — буркнул Пижон и скрылся в гардеробной, — держи костюм спортивный. Он тебе идет.