– Ты идешь? – обернулся Пижон, нажимая на кнопку.

– Куда? – спросила я, переминаясь с ноги на ногу. Я что, «напридумала» все чтоли? Или Вика мне зубы заговаривает?

– В кабинет ко мне! – повысил голос Пижон, – надо разобраться с твоей головой! Я уже начинаю сомневаться в целесообразности нашего договора, раз ты такая психованная!

Я подбрела за Пижоном. В лифте я смотрела в пол, потом поплелась в его кабинет и уселась в кресле.

– Объяснись, – тихим властным голосом приказал Пижон.

– Я не обязана тебе ничего объяснять, – буркнула я, – если тебе что-то не нравится – это не мои проблемы! Это не я хочу к Юсупову на дачу!

– Значит так, – Пижон скрестил руки на груди и облокотиться на стол, – слушай и не перебивай!

– Не надо мне тут приказывать! – я с вызовом подалась вперед, сидя в кресле.

– Я сказал – молчать, – Пижон произнес это так тихо, что меня будто вдавило в спинку кресла, – у нас есть взаимные интересы. Ирма хочет взять тебя на работу, я хочу, чтобы ты помогла мне с Юсуповым. На сколько мне известно, ты работу потеряла, так что трудоустройство в твоих же интересах. Моя служба безопасности пробила тебя: все чисто. Ни уголовки, ни административки и нигде на учете ты не числишься. Вчера даже рекомендацию с твоего прошлого места работы получил. Твой бывший шеф, сам того не понимая, подтвердил, что ты не психованная.

– Ты что, спрашивал у Виктора Степаныча не псих ли я? – нервно засмеялась я.

– Нет. Но он бы с удовольствием об этом мне доложил, имей он хоть какие-то основания. Из этого я могу предположить, что твое поведение – временное помешательство, связанное с переменами в жизни.

– Какое еще помешательство? Ты нормальный? Сам посуди: у меня забрали телефон, документы, карточку и просят подписать какой-то очень странный контракт, о котором чуть ли не под страхом смерти и говорить никому нельзя! А с учетом, что у меня нет никаких родственников, вывод напрашивается сам собой, не находишь?

– Понимаю тебя, – устало кивнул головой Пижон, – я и сам редко кому доверяю. Однако…

Он продолжил свою речь. С каждым его словом мне становилось все больше стыдно за свою панику. В итоге я, чувствуя себя невероятно измотанной, подписала наш с ним договор. На лице Пижона можно было прочесть нескрываемое облегчение.

Я вышла от Пижона и зашла к Ирме.

– О, Марсель, все в порядке? – спросила она, откладывая документы.

– Да, извини. Что-то нервы сдают.

– Понимаю, общение с Нечаевым – нелегкая штука, – прищурившись, сказала она, – посмотришь доки? И я составила договор для тебя.

– Какой еще договор? – спросила я.

– На оказание услуг, – пояснила Ирма, – у нас с тобой будет договорная месяц на консультирование по подготовке документов для проверки. Потом, если всех все будет устраивать – мы заключим трудовой.

Я взяла договор и пробежалась глазами. Документ был составлен грамотно, причем не был так называемой в народе «рыбой», а учитывал реальные задачи.

Мой взгляд задержался на пункте цены договора: я столько обычно за три месяца зарабатываю! А тут за один месяц?

– Тебя все устраивает? – уточнила Ирма.

– Да, вполне, – сказала я и оставила свою подпись.

– Отлично! Тогда заполни, пожалуйста, свои паспортные данные и мне понадобится твой документ, надо его отдать в кадры, чтобы сняли копию.

– А разве… – я хотела было сказать, что у Пижона есть мои данные, но вспомнила о пункте о неразглашении, – хорошо.

Пока Ирма ушла с моим паспортом, я, наконец, воткнула свой помирающий телефон на зарядку.

Сколько уведомлений! Одно из них очень кстати: мне-таки пришла зарплата! Какое счастье! Я услышала, как урчит в животе – конечно, я ведь еще не ела ничего, тверже воды!

Начали падать сообщения от Лики: «Ты на связи?», «Что происходит?», «Где ты?», «Позвони!!!!».

Через полчаса я распрощалась с Ирмой, забрала свое пальто, подхватила сумку и вышла на улицу.

Позвонила Лике и после долгих причитаний подруги, мы все же смоги с ней договориться о встрече.

Пока я ждала ее в кафе, я пыталась понять, могу ли я рассказать ей о договоре? В договоре написано, что нет.

Но кто узнает-то?

С другой стороны, так нарушить условия, под которыми я подписалась пару часов назад? Но кому Лика может рассказать? Пижону позвонит и ему расскажет про его же собственный договор?

Я набросилась на принесенную мне карбонару, так и не приняв решения.

Марсель

Лика появилась с привычным опозданием в пятнадцать мнут. Плюхнулась напротив и вопрошающе уставилась на меня – мол, рассказывай.

Я начала с самого начала – вчерашнего утра. Когда я дошла до примерки платьев, она уточнила:

– А ты в итоге платье себе оставила?

– Это единственное, что тебя интересует? – я помахала левой рукой с гипсом и продолжила рассказ.

– Так этот Юсупов – он безумно богатый мужик! – воскликнула Лика, когда я дошла до ужина, – он там какой-то магнатный магнат!

– Магнатный магнат? – рассмеялась я.

– Че ты ржешь? – осклабилась Лика, – у него и нефть, и металлы – куча всего! Ты, вообще понимаешь, с кем ты так по-хамски общалась?

– Почему по-хамски? – удивилась я, – мне показалось, что он ко мне клеится. А у него жена. Поэтому как-то с ним в кабинете один на один не хотелось оставаться!

– Охххх, ну и дура же ты, – Лика картинно ударила себя ладонью по лбу, – ты хоть понимаешь, какой это шанс?

– Шанс на что? – я подняла брови и уставилась на подругу.

Та замолчала.

– Нет, ты уж договаривай, на что шанс-то? – повторила я свой вопрос, – стать любовницей, ты на это намекаешь?

– Ой, святая ты наша, – отмахнулась Лика, – так девственницей до конца жизни и проходишь в поисках своего Единственного!

– Надо будет – прохожу, – я пожала плечами.

В плане отношения к мужчинам мы с Ликой были двумя противоположностями: она прыгала в постель к мужчине после первого свидания и только после этого была готова выносить ему вердикт как личности.

Я же бережно хранила в памяти образ своего отца и то, с какой любовью и заботой он относился к маме. Я не была готова на иное отношение к себе.

Поначалу, когда родителей не стало, мне очень хотелось, чтобы обо мне кто-то заботился, и я даже начала отвечать на ухаживания. Но стоило отношениям перевалить за походы в кино и рестораны, все потенциальные партнеры хотели жить в моей квартире, просили ключи от машины и настойчиво склоняли меня к интиму. Ни один из них не заботился обо мне. Все они постоянно чего-то хотели от меня.

Когда старые ухажеры кончились, новых в свою жизнь я не пускала.

Да и времени-то на это все особо не было: после всех финансовых неурядиц, постигших меня, надо было работать. И учиться.

Учеба стала моим спасением. Мне нравилось рыться в законах, выискивать последовательности и, наоборот, несоответствия…

– Ну, а дальше-то что было? – жующая Лика выдернула меня из омута размышлений.

– Ой… Не знаю, как ты это перенесешь, но… – и я рассказала историю до конца.

– Епрст, заблевала магнатного магната и еще и проснулась у миллионера! Почему я не оказалась на твоем месте?! – Лика всплеснула руками, – этот шатенчик-пижончик просто так из-под меня бы не вырвался!

– Ликааа! – я сморщилась.

– Как, говоришь, его зовут? – Лика вытащила телефон и ввела в поиск имя Пижона, - огоооооо! Да при такой внешности он и должен быть Пижоном! Какой он вообще шатен? Он больше на блондина смахивает! А эти глазки! Мммм…

Я нагнулась к Ликиному телефону:

– Не, тут освещение наверно такое, у него в жизни волосы темнее.

– Владелец строительного холдинга Денис Нечаев достойно продолжил дело отца, крупного бизнесмена Евгения Нечаева, и вывел «Новострой» в топ-10 строительных компаний страны по версии Ассоциации аудиторов, – зачитала Лика какую-то статью, – ты прикидываешь, сколько у него бабла?