В словах Вики был резон. Но я была настолько уставшей, что думать о Пижоне, Юсупове и о всей этой своре не хотелось вообще. Мы попрощались с Викой и я поехала домой спать.

Марсель

Я проснулась от боли в глазу. Левый глаз щипало так, будто в него насыпали порох, опилки и цедру лимона. Я поднялась на подушке и попыталась его потереть, но вместо этого ткнула гипсом прямо в веко. Быстро проснувшись, я поспешила к зеркалу: конечно, я ведь не смыла косметику! Тушь размазалась, сотворив из меня панду, и в итоге попала в глаз! Отсюда и жжение.

Я замотала руку и встала под струи душа.

Медленно прокручивая в памяти вчерашний день, я громко чертыхнулась, вспомнив, что не написала Артему! Наверно, это единственный человек за последние дни, кто только помогал, а не создавал проблем!

Выйдя из душа, я нашла телефон. Сообщения от Вики (мудрые напутствия + пожелания спокойной ночи) и от Артема. Ну, конечно, парень исписался: «ты доехала?», «Я жду, что ты напишешь», «У тебя все в порядке?», «Даже не знаю, может, в полицию позвонить?», «Очень надеюсь, что ты просто устала и легла спать».

Я почувствовала сильный укол совести – он действительно помог мне, можно сказать, спас – а я даже не написала ему, что доехала.

«Ты был прав, я действительно уснула! Прости, пожалуйста! Все хорошо! И ты обещал мне сказать, как вернуть тебе деньги за такси!», — я отправила сообщение и пошла заниматься завтраком.

«Хорошо, что все хорошо! Отдать легко! Но учти, что я беру только едой! Можешь сама приготовить, можешь в ресторан пригласить – решать тебе», – пришел ответ.

Ну, начинается! Почему нельзя просто взять деньги и покончить с этим?

Я решила придумать, что делать позднее. Вечером. А сейчас я заварила чайник чая, поставила его на тумбочку, взяла чашку, книжку и легла обратно в кровать. Наконец-то, спокойствие! Не хочу думать ни о чем, что произошло за последние дни! Я налила себе чай и погрузилась в чтение.

Марсель

Начавшаяся неделя бурлила делами. Я погрузилась в новую работу, фонтанировала идеями, а Ирма начала уже составлять график нововведений, так как я подсказала множество способов для ускорения документооборота. Мы составляли техзадания программистам, вычитывали образцы договоров — дел было невпроворот.

С Викой мы практически не общались – она валилась под градом дел, вставших с ног на голову в связи с отсутствием Пижона. Она лишь ежедневно докладывала мне, что с ним все хорошо. Я возвращалась домой поздно и практически не успевала подумать о ссоре с Ликой, событиях в доме Юсупова, моем зависшем увольнении с прошлой работы и необходимости пригласить Артема на ужин.

Единственное, что меня беспокоило, и о чем я очень хотела спросить Пижона – так это о мамином платье. Где оно, что с ним. Но мне было неловко писать ему сообщение, звонить уж тем более, и я планировала выяснить все через Вику.

В середине недели к нам с Ирмой забежала Вика.

— Марсель! Поднимись к Дену! — я не успела ничего ответить, потому что Вика уже ускакала на своих километровых каблуках. Как она все успевает на таких ходулях?

Я в смятении направилась к лифтам: Пижон уже в офисе? Так скоро? Значит, уже можно спросить про платье?

Пижон сидел в своем кресле за столом, его правая рука была в гипсе. Он поздоровался. Я села в кресло, где недавно читала наш договор.

— Как ты себя чувствуешь? – спросила я больше, чтобы заполнить паузу. О том, что его здоровью ничто не угрожает, я знала и от Вики.

Он кивнул снова, ответив, что все в порядке. Мне показалось, он не знает, как начать разговор.

— Мне известно, что в доме Юрия Николаевича… — начал он, — Юрий Николаич…

— Ко мне приставал! – закончила я его фразу и начала свою, — и мне известно, что ты собираешься меня просить снова поехать к этому старому извращенцу!

Пижон опустил глаза и склонил голову. Потом встал, обошел стол и облокотился на него, остановившись напротив меня.

— Ты права. Именно просить. Просить тебя, чтобы ты мне помогла. Я очень надеюсь, что это будет последняя подобная просьба.

— Ты хоть понимаешь? – я вскочила, — ты понимаешь, о чем просишь? Ты о других людях-то вообще думаешь? Ты понимаешь, каково мне все это вообще?!

— Понимаю, — Пижон говорил спокойным мягким голосом, и мне стало не по себе от своего крика. Я села обратно в кресло.

— Я не хочу, — буркнула я, поджимая под себя ноги.

— Я обещаю, что более такого не повторится, — неожиданно Пижон оторвался от стола, сделал шаг навстречу и уселся на полу возле моего кресла в позе лотоса, — понимаешь, я уже полгода окучивал Юсупова и ни черта не выходило! После проделки Карины мне стало еще важнее обсудить с ним… кхм… Кое-что. И вот, появилась ты и…

— А ты, вообще, в курсе, что он знает про твой проект и прекрасно понимает, зачем ты к нему таскаешься? — сказала я, глядя в глаза Пижону, — знаешь, что он мне предлагал? Что он с тобой поговорит и все тебя интересующее с тобой обсудит, если я…

— Если ты – что? – Пижон нахмурился.

— Соглашусь с ним встретиться! Вот, что! – выпалила я, — и что у вас там вообще за игры павианов? Все все знают, все все понимают, но говорят какую-то хрень? Если он знает о твоем проекте, но не хочет его с тобой обсуждать, может, он не заинтересован? Не интересно ему это! Тебе это в голову не приходило? И просто не надо дальше хвосты друг перед другом распускать и просто разойтись и отстать?

Пижон смотрел на меня снизу вверх, продолжая сидеть на полу. Он опустил голову и чуть слышно произнес:

— Я в курсе, что он знает про «Страну Мечты». А еще я в курсе, что она ему очень интересна. И он мечтает сам реализовать этот проект. Поэтому и не хочет со мной разговаривать. Считает, не о чем.

Я задумалась. Совершенно ничего не понимаю! Что за глупые эти богатые люди? Все хотят, но друг другу палки в колеса вставляют!

— Марсель. Я прошу тебя мне помочь, — так же тихо сказал Пижон, глядя мне в глаза, — я не дам тебя в обиду.

Что такое промелькнуло в его взгляде? Чистая надежда? Доверие? Нежность? Забота? Я смотрела в его карие глаза и боялась моргнуть: столько тепла проникало в меня, будто ласковые руки укутали теплым пледом в прохладный осенний вечер.

— Мне кажется, что ты – упертый баран! — улыбнулась я.

— Это ведь значит «да»? — Пижон тоже не смог сдержать улыбки, хотя явно не собирался обнажать свои белые зубы.

— В последний раз, — я подняла вверх указательный палец.

Пижон встал, взял мою правую кисть своей левой и пожал ее. Это не было похоже на обычное рукопожатие. Я ощутила нежность его прикосновения, и по телу разлилась приятная нега.

— Спасибо, — снова улыбнулся он и отпустил меня, возвращаясь за стол.

— Эммм, — начала я, — я тут хотела спросить… Я когда уходила тогда ночью…

— Когда ты убегала в истерике, ты хотела сказать? — оборачиваясь, прищурился Пижон, — можно тебя попросить больше так не делать, м?

— А что мне было делать? – взвилась я, — ждать, пока он ворвется в спальню? Он, вообще-то, у себя дома!

— Он бы не стал брать тебя силой, поверь мне.

— Чегоо? Именно силой он и пытался меня взять на лестнице!

Пижон хмыкнул:

— Я не совсем это имел в виду.

— А что ты имел в виду? Что он насиловать меня не будет? Или что? То есть прижимать меня можно, а другое нет? Откуда я знаю, где у него тормоза!

— Насколько мне известно, отсутствие тормозов у тебя ты ему продемонстрировала, скинув его с лестницы, — Пижон сдерживал смех.

— Не кидала я его с лестницы, — буркнула я, — он за перила удержался.

— Я хочу пригласить тебя на ужин в пятницу, — Пижон произнес это так быстро, что мне пришлось повторить его фразу в голове, чтобы убедиться, что мне не послышалось.

— Чего? — переспросил я.