— Я с тобой согласен, дорогой друг! — воспрял духом Ким. — Выпь… — и он одернул сам себя.

— Выпьем позже, — успокоил его я. — После того, как блестяще выполним поручения наших Вождей.

На новый год.

— Работа — самое важное, — сделал хорошую мину при плохой игре Юра. — Когда-то труд превратил обезьяну в человека. Труд способен превратить горы в равнины, повернуть вспять реки…

Явно отрепетированная речуга Юры длилась еще пару минут, и корейский телохранитель, не удержавшись, принялся ее конспектировать в маленький блокнотик — к явному удовольствию наследника.

— Очень достойная речь, мой дорогой друг! — похвалил я его. — Когда мы вернемся из Южной Америки, могу ли я пригласить тебя на свою авторскую телепередачу, где ты сможешь рассказать о важности труда Советским гражданам?

— Я с радостью поделюсь с вашим народом мудростью Чучхе, — согласился он.

На Чучхе нашему народу плевать, но посмотреть на маленького Кима мало кто откажется — интересно же что там в голове у наследника корейского престола.

— Теория без практики мертва, — заявил я. — Но практика без теории еще хуже — без точного понимания конечной цели куда-то идти чревато проблемами. В нашем с тобой случае, Юра — проблемами мирового масштаба. Поэтому я построил в своем городке, мы туда отправимся после Южной Америки, институт по изучению теории производственных сил. Его глава, Владимир Васильевич Крылов…

Алкаш.

—…Настоящий гений, и я частенько пользуюсь плодами его трудов. Например, ты задумывался, чем наши государства отличаются от капиталистических?

— Очевидно! — пожал он плечами. — При капитализме прибавочная стоимость отторгается капиталистами, в то время как у нас прибавочная стоимость тратится на обеспечение достойной жизни и мирного неба над головой.

— Верно, — одобрил я. — Но товарищ Крылов видит больше нас. В капиталистически ориентированном государстве на первый план выходит роль государства как надстроечного, политического института, который стремится подчинить себе экономическую систему, «доить» её, но ни в коем случае не растворить в себе. Особенность же нашей системы в том, что в ней совпадает властная и производственная организация общества. Ядром каждого значимого производственного коллектива является партийная ячейка, то есть группа членов или кандидатов доминирующей партии. Единство властной и производственной структур, примат производственного принципа властной организации над территориальным есть необходимое условие существования наших систем.

Переварив, Ким принял решение:

— Я бы очень хотел пригласить товарища Крылова к нам, и мы с отцом с огромным удовольствием послушаем его лекции о теории производительных сил — Чучхе является наукой, и как всякая наука способно черпать из достойных источников то, что сделает его сильнее.

Ништяк! Будучи в первой фазе своего «попадания» полнейшим дилетантом во всей этой марксистской теории, я очень старался ее подтянуть, причем не только заученными наизусть «каноническими» текстами — читаю научные работы, статьи, слушаю шарящих в этой фигне людей — и в какой-то момент понял удивительную вещь: в теории производительных сил у нас разбираются только те, кому положено по службе, да и то от кандидата наук и выше. А Ленин же просил «учиться»! Ничего плохого в этом, разумеется, нет — ну нахрена эта теория нужна человеку, который тридцать лет ходит на завод гайку точить? Пролетарий верит, что «наверху всё схвачено», и коммунистическая власть желает ему только добра. И это доверие нужно оправдывать каждый день — за тем все и делается, чтобы любимые пролетарии катались как сыр в масле.

— Твое приглашение — огромная честь для Владимира Васильевича, — решил я за Крылова.

Пускай съездит, обогатит Чучхе. Но я бы лучше отправил пару составов с едой, чем высокоуровневую теорию. Увы, пока никак. В Китай потом тоже Крылова отправлю, промывать мозги так промывать всем. Волшебный дядька на самом деле — выдаешь ему запрос формата «как оправдать вот это вот марксистской теорией» и через пару дней получаешь очень удобные теоретические выкладки. Но от алкоголизма нужно отучать — когда у ученого товарища ломается быт, у него падает продуктивность — неустроенность личной жизни мешает летать в эмпириях.

Покинув ресторан, вернулись в РАФик и покатили к аэропорту.

— Сергей, я знаю, что ты материалист, — прокомментировал Юра ремонтные работы в отданных старообрядцам руинах храма. — Почему вы позволяете мракобесам обманывать народ?

— «Религия — опиум народа», — кивнул я. — Но мракобесие так просто не изжить. Это — человеческая природа: если что-то запрещено, этого «чего-то» будет хотеться сильнее, чем доступное. Кроме того, православие на этих землях, — окинул руками просторы Родины. — Процветало многие сотни лет, впитавшись в культуру, историю и традиции. Во время Революции попов вешали на колокольнях — настолько народ их ненавидел. Но стоило Советской власти укрепиться, как люди тут же начали вспоминать о ненавистной мне Церкви. Что лучше — продолжать копить народное недовольство, в будущем поимев из-за этого много проблем или разрешить мракобесам играть в оккультизм под строгим присмотром наших спецслужб? Изжить мракобесие мы не сможем еще долго, поэтому нужно немного играть в поддавки. Кроме того — если власть что-то запрещает, значит она этого боится. А бояться попов для Советской власти просто смешно. Мы достаточно сильны, чтобы мракобесие не поднимало головы.

— Я понял! — важно кивнул Ким.

— Как и ожидалось от лучшего сына Великого вождя, — сделал я ему приятно.

В аэропорту к нам присоединились представители МИДа и Внешторга — будут договариваться с Чилийцами предметно, с конкретными цифрами — и парочка корейцев в штатском. Один усилит нашу охрану, второй — тоже договариваться с Чилийцами, уж не знаю о чем. Как вариант — обмен железа на медь. Ну или просто для статуса. Для этих же целей в самолет погрузилась тройка китайцев — товарищ Бяо тоже решил поучаствовать.

Мы с Кимом и дамами сидим как бы отдельно, друг напротив друга, за маленьким столиком. Через пару пустых рядов от нас расположились остальные — делегаты устроили типа-планерку, «силовики» изображают спокойствие и готовность ко всему. Самолет ожил, прокатился по взлетно-посадочной полосе и взмыл в безоблачное Дальневосточное небо. Через пару минут в иллюминаторе показался истребитель марки МиГ-25. Пилот покачал нам крыльями и улетел вперед, защищать от потенциального ПВО. Страшновато, если честно — тупо летим в тысячах метров над землей в консервной банке из тонюсенького металла, и одна жалкая ракета отправит нас всех на тот свет. Нужно абстрагироваться. Например, при помощи идеологической накачки Юрика:

— Социалистический блок велик, но, увы, ограничен в своих возможностях. Европейцы вырождаются, они продались американцам с потрохами и утратили звание самого прогрессивного региона на свете. Их желания свелись к полному примитиву — потреблять, бухать, употреблять наркотики, развлекаться и предаваться сексуальным извращениям. Словом — население Европы и Америки оскотинивается, утратив надежду на лучшее будущее для своих детей. Европа — бесперспективный регион, и максимум, чего мы от нее ждем — это отсутствие направленной на нас вооруженной агрессии. Но Азия… — я сделал многозначительную паузу. — Долгие годы азиатским тиграм не давали поднять головы, сея в регионе хаос и превращая его в свои колонии. Теперь, когда колониальный гнет остался позади, Азия начинает превращаться в самостоятельную геополитическую единицу. Для нас, Юра, восточные соседи гораздо важнее западных, потому что Юрий Владимирович Андропов смотрит в будущее, а не прошлое. История знает множество примеров, когда империи рушились, а бывшие их сателлиты набирали мощь. Мы живем именно в такое время. Время, когда империализм можно сокрушить. Но для этого нам нужны союзники. Корея и Китай — доминирующие в регионе державы. Сейчас у нас всех много проблем, главной из которых является продовольственный суверенитет. Но эти проблемы неизбежно будут решены, а наши страны с каждым днем будут стоять на ногах все крепче. Наши отцы и деды крушения капитализма не застанут — это очень долгий и сложный процесс — поэтому мы с тобой просто обязаны подхватить знамя из их усталых рук, и продолжить ломать создаваемую веками капиталистическую систему, освободив угнетенные народы. Но начинать помогать им нужно уже сейчас — я так и делаю. А ты?