В павильоне номер шесть «Творческой студии им. Н. Н. Носова» — так наш теле-кинокомплекс называется — было интересно: по устланному матами полу, через бассейн с плавающими по поверхности воды панелями, руками по турникам, и, в конце — вверх по скользкой, мягкой «горе» бегали взрослые и дети.

Второй день снимаем первый (на наших мощностях) выпуск передачи «Мама, папа, я — спортивная семья!». Вчера были другие конкурсы, и после съемочного дня участники сильно устали. Я же не изверг, дал отдохнуть — так еще и динамичнее получится.

Для участия отобрали местных жителей и пару команд Хабаровчан. В дальнейшем сюда будут прибывать люди со всей страны — отборы проводят на местах, силами комсомола, так что дефицита конкурсантов не возникнет. И это не я структурой озаботился — передача уже существует, просто ее передали нам, освободив эфирное время на Больших и Важных каналах. Призы — замечательные: мама получает стиральную машинку «Малютка», папа — цветной телевизор, ребенок — путёвку в «Орленок». Это за первое место, за второе и третье призы поскромнее, но дети в «Орлёнок» едут в любом случае — нам тут смертельных обид не надо. Ну и разве вон та милейшая десятилетняя девочка-гимнастка виновата, что ее отец не умеет «ходить» руками по перекладинам?

В павильоне номер пять сейчас снимают «А ну-ка, девушки!» и «А ну-ка, парни!». Тоже передали нам, вместе со съемочной группой, которая не очень-то рада была переселяться из Москвы вот сюда, в тигриный угол. Но мне-то чего? Пиши заявление, отрабатывай две недели да вали обратно — никаких санкций не последует, об этом со всеми специальный человек перед переездом общается. Стоп, может именно из-за этого разговора желающих и нет? Ай, пофигу — таких зарплат и соцпакетов как здесь все равно нигде не найдешь, значит и переживать нет смысла.

Павильон номер четыре — мой, личный, наполовину состоит из площадки для записи телеконцертов: сцена и танцпол на две сотни человек. Вторая половина — с закутками: политинформация отдельно, интервью с интересными людьми (пока не снимал, но скоро возьмусь) тоже отдельно. Оставшуюся площадь заняла студия звукозаписи. Оптимизация, так сказать!

Третий павильон отведен «Зову джунглей» и «Что? Где? Когда?». Первую Лапин отдал мне с чистым сердцем, вторая — новинка, которая будет подкреплена разворачиванием сети соответствующих кружков по всей стране.

Еще на нашем канале можно будет увидеть новорожденную «Смехопанораму», «Кривое зеркало» и «КВН». С юмором жить легче, а с цензорами я договорился: можно стебаться даже над дедом Юрой, но — любя и с пониманием. У нас страна вообще на самоиронию и сатиру богата, так зачем душить эти благородные порывы? Лучше возглавить и употреблять себе на пользу — проблемы же подсвечивает, так почему бы их не решать? Евгений Ваганович Петросян очень удачно в этом году удостоился звания Лауреата 3-й премии на IV Всесоюзном конкурсе артистов эстрады — это позволило мне устроить его ведущим в «Панораму» без лишних вопросов. Александра Маслякова тоже искать не пришлось — он и без меня к настоящему моменту сделал в телевизоре хорошую карьеру.

Павильон номер два — ток-шоу: «Мир и молодежь» (внешнеполитической направленности, НАТО на все лады дружно ругать. Обязательно присутствует гость из Соцблока!), «Пусть говорят» — не такой трешак, как в мое время, а поругать алкашей, тунеядцев и тому подобный контингент. Такие передачи всегда заходят.

На свободных площадях уютно расположилась студия передачи «Жди меня». Если в мои-то, относительно технологичные времена люди терялись, чего уж говорить про сейчас, учитывая не так уж и давно отгремевшую войну? На данный момент отыскали четырех потерянных родственников — один муж, одна невеста (успела выйти замуж и нарожать детей, что усилило накал эмоций в выпуске), и двое детей (приехали с приемными семьями, договорились поддерживать связь и дружить). Смонтированные выпуски пока ложатся на полки, в ожидании запуска канала.

Павильон номер один: «Советское лото» и — долгая барабанная дробь — «Поле чудес»! Было сложно, но я смог убедить Екатерину Алексеевну, что эта передача не столько про «ав-то-мо-биль!!!», сколько про подарки ведущему от участников. «Музей Поля Чудес» в Москве уже тихонько строят. Здесь же снимаем «В гостях у сказки» — Валентина Михайловна Леонтьева оказалась приятнейшей бабушкой и согласилась переехать в Хрущевск, чтобы вести такую хорошую передачу.

А вот «Будильник» продолжат снимать в Москве — тамошний коллектив завыл в голос от перспективы переезда на Дальний Восток, а я просил отправлять ко мне только добровольцев. Ничего страшного на самом деле, справлялись без меня и продолжат без меня, просто люблю когда всё удобно и в одном месте.

А вот «Спокойной ночи, малыши» Первый канал зажилил, уж не знаю почему. Может обвала рейтингов боятся?

Повернувшись к с интересом взирающей на съемки Виталине, я кивнул на выход:

— Идем?

— Идем, — согласилась она, и мы, миновав небольшой коридор, выбрались на залитый невысоким полуденным солнышком белый хрустящий снежок. Покрутив головой по сторонам, улыбнулся искрящимся крышам павильонов, и мы погрузились в родной «Запорожец».

Машину прогревал КГБшник из «Девятки», поэтому Виталина сразу поехала к административному зданию студии — здесь у нас сидит Борис Николаевич Полевой, редакторы, монтажеры и прочий персонал. Здесь же проводятся планерки, разборы полетов и партсобрания с непременным «Позор алкашу-Иванову!». Потенциально — так-то у нас тут никто проштрафиться не успел, народ-то вручную считай отобран.

У входа в «администрацию студии» нас встретил дядя Вадим, вручив мне под роспись опечатанный пакет, устно добавив:

— Просили отзвониться по этому, — кивнул на бандероль. — Как можно быстрее.

— Спасибо, — поблагодарил я, и мы вошли в фойе.

Здесь у нас есть гардероб, и мы сдали в него верхнюю одежду. Усевшись на диванчик прямо здесь, напротив гардероба, вскрыл конверт. Лист первый, написанный дед Пашиной рукой, содержал выжимку из отчета работающих над шатанием стратегического противника группы аналитиков, которые рекомендовали мне пригласить в гости негра Фанки Флейма, который уже среднего ранга звезда, ходит в розовой шубе и обвешан золотыми «блингами» — так американские негры называют ожерелья — по самое «не могу». А еще ему скоро придется умереть, поэтому мне вполне человечно предложено выбрать — соглашаться или нет. Ну конечно я согласен — Родине ведь так будет лучше.

Листочек второй содержал очень неожиданную новость.

— К нам в гости, послезавтра и негласно, приедет целый Джон Леннон, — поделился я с Вилкой.

— Кто?!! — полезли ее шары на лоб.

— Ага, — поддакнул я.

Все она расслышала, удивляется чисто по инерции.

— Как?

— Самолетом, — пожал я плечами. — Сначала в Москву, потом — в Хабаровск. Там нам его нужно будет встретить, и в ходе двухдневного визита привить чистоту понимания. Грядет эпоха гостей — после Леннона привезем моего фаната афроамериканского артиста с потенциалом суперзвезды, а в декабре к нам заглянет мой корейский друг Юра.

— «Ловушку» для Леннона готовить? — спросила она.

— Он с Йоко Оной приедет, — покачал я головой. — Она — на тебе: в музей сводишь, об искусстве поговоришь. Папочка на нее для облегчения твоей участи уже в пути, — вздохнув, добавил. — Бардак у нас в стране все-таки, не могли чтоли все сразу отправить?

— Мужики, нам кровь из носу нужно за сегодня и завтра выучить пятнадцать минут материала, — открыв дверь личной репетиционной точки, заявил я своим музыкантам.

Они товарищи уже многоопытные, поэтому удивляться и роптать не стали, вместо этого разобрав партии.

— Попурри? — догадался ударник.

— Типа того, — кивнул я, навешивая на себя гитару. — Со второй с половиной минуты — секретное, подписки через полчасика принесут.