Осенью в дороге В Алтайский край с приятельницей едем — Известный нам автобусный маршрут. Жаль, небо свет размытый скупо цедит, И тучки беспокойные бегут. Раскрепощение! Без светофоров, От пробок надоевших отдохнуть, Без остановок множества, к простору! Пусть будет полным впечатлений путь. Дорога – радостный прорыв к свободе, Побег от сутолоки, колготни, От пут в каркасе города уводит Нас к видам за обочиной. Да… к ним! К полудню распогодилось, приветней И благостней тепло сентябрьских дней. Ландшафта золочение приметней От дач и от посёлков в стороне. Без напряжения, в покое сидя, Настроиться и, сердцем захотев, Смотреть – не пропустить, успеть увидеть, Притихнуть, от восторга замерев. По-царски разлились лучей потоки, Сияние на поле, на лугу: От солнца – позолоты перетоки. Обыденно привыкнуть не смогу К очарованию пшеницы зрелой, От спелости янтарно-восковой, В урочище покосов побурелых И пастбища с зелёною травой. Подножный корм лениво щиплет стадо Ухоженных породистых коров. И сену в копнах досушиться надо, Поодаль ряд спрессованных тюков. Через стекло – осенние картины, Как в галерее. Красочность листвы Берёз и клёнов, небо томной сини — Пейзаж, с охраной сосен вековых. Захватывает вид сибирских далей! В смешении различные цвета Неповторимо праздничными стали, Преобразив знакомые места. Сентябрьский ветер Как будто пёс, лохматый, рыжий, Подняв листву с земли, бежит Бродячий ветер. Неподвижен — Лежит притихший, хитрый вид. Тихонько подползёт поближе — Внезапный перекат, кульбит… И кланяется неуклюже. Заслышав детский ксилофон, Спешит, с детьми играя, кружит — Собачий вальс танцует он. Поймёт, что никому не нужен, Завоет, кинется в разгон. Подхватит по дороге мусор И бросит на кусты, сорвёт, Рассыплет ягодные бусы. С деревьев сдёрнет вмиг, вразлёт Остатки красочных убрусов. На волю! Бьётся в створ ворот. «Вечер, туман. Тёмно-синяя тушь…» Вечер, туман. Тёмно-синяя тушь Небо окрасила. Изморозь льдинками. В грязных кристаллах сгустившихся луж Комья, наступишь – измажет начинкою, Жижицей липкою. Летом был плюш — В кровь исцарапал лодыжки травинками. Мозгло, уныло в предвестии стуж. На водосливах, как сахар, кайма. Вьюг и морозов подруга, сторонница Скоро пожалует в гости сама. Бурями тешится – не церемонится, Нравится ей урагана размах. И беспредельница, и беззаконница Стихнет – красавицей станет Зима. «Довольно мне гореть, идти в распыл…»
Довольно мне гореть, идти в распыл. Сомненья стали саморазрушеньем. Возможно, наш союз себя изжил — Не выстроить нам лёгких отношений. Ты в памяти, шутя, перебирал События, всё чаще возвращаясь К дням прошлым, как напрасно, долго ждал Ответных действий, холодность прощая. Всем существом, мужскою сутью всей Любил меня. На царство коронуя, Нёс на руках в Страну Любви Твоей. Но вымысел свой – женщину. Иную! Не «холодность»… щемила боль обид. Не принимал весёлую, живую — Насмешливого сноба делал вид, Когда шучу, пою или танцую. Лишь иногда забудусь и шепчу Сомнамбулой единственное имя. То каюсь, то клянусь, что изучу Нелёгкую науку быть любимой. Морозный рассвет Закончилась морока: мгла и тучи. Пургой в избытке снегу намело. Как солнечно! Но холод резкий, жгучий. Мороз за сорок ночью, как назло. Крещенской стужей прознобит неделю. Нет вдохновенья, рифма не идёт. Осталось греться, кутаясь в постели. Безделье началось под Новый год. Но ранним утром – тень за плотной шторой. Там притаился стих. Понятно мне: Любуется он ледяным узором. Три рамы – триптих в расписном окне. Одним рывком раздвинула гардины. Всходило солнце. Преломляя свет, Искрил в просветах снежно-льдистых линий Малиновой прозрачной змейкой цвет. И вздох… Вне времени и вне пространства Экстаз. Как в мире ирреальном, взлёт — Мгновенья роскоши непостоянства. В мороз через стекло согрел восход. Рандеву Стал переменчивым стиль отношений. С пряной приправой признаний коктейль — Вечер сегодня. Игра настроенья: Завтра – прохладная синяя гжель. Дни проплывают теченьем стремнинным. Всплеском роман. На других непохож Непредсказуемый близкий мужчина. От сообщения радость и дрожь: Вылета дата, рейс «Аэрофлота». Ждать и без счета круги исшагать. Мне испытание – время полёта, В комнате пол будто зыбкая гать. В разных живём городах мы три года. Смысл нашей жизни предстал наяву. Подлинность чувства особого рода — Мужем придуманные рандеву. Как самолёт долетит? Снег и вьюжит, Скученность туч, и сгущается тьма. …Встреча с моим удивительным мужем! Трудный у нас многолетний роман. |
