Кузьма успел попривыкнуть к гражданской жизни, изрядно потрудиться на ниве дальневосточного бизнеса, что не принесло ему ни дивидендов, ни радости.
Звенела гитара, рвавшая душу, и Миша выводил слова песни, специально написанной им для уезжающих друзей:
Бросаем службу навсегда,
По трапам сходим в одиночку.
И бежим со службы кто куда,
Чтобы найти родную точку.
– Ребята, за нашу службу, за нас, за «Брест», за наши корабли! – поднял тост Сан Саныч Лебедев – бывший особист, как называли его на корабле, или официально – оперуполномоченный особого отдела бывшей группы кораблей «отстоя» в бухтах Чародейка и Русалка.
Надо, наверное, сказать, что особистов в свою компанию корабельные офицеры никогда не брали, хотя жили рядом в соседних каютах на корабле и месяцами вместе бороздили моря. И тем не менее … не брали. Другое ведомство, другие отношения. В задачу особиста входило знание обстановки в офицерских каютах и матросских кубриках, а офицеры этому знанию, как правило, не были довольны, ибо всё, что знал особист, становилось почему-то известным командиру и замполиту.
Для Сан Саныча на «Бресте» было сделано исключение, какого не знал ни один другой особист. Он видел это и высоко ценил.
Дружба с Сан Санычем началась с его прибытия на корабль. Ранним мартом, абсолютно не раздумывая, он бросился с баркаса в холодную воду спасать оступившегося и упавшего за борт молодого матроса. Вокруг баркаса плавал лед и, тем не менее, Сан Саныч сделал все возможное и невозможное и вытащил испуганного до смерти молодого парня, таращившего на него и всех в баркасе, свои испуганные голубые глаза. Матрос не умел плавать и, если бы не реакция Сан Саныча, он пошел бы, как топор, ко дну.
А потом крупозное двухсторонне воспаление легких. Уколы, капельницы, корабельный изолятор. Сан Саныч очень удивился, когда в изолятор к нему пришли с бутылкой спирта и закуской тогда старший инженер БЧ-2 капитан-лейтенант Морозов (матроса которого он спас), корабельный врач капитан Игорь Муратов, а также командир первого дивизиона БЧ-4 капитан-лейтенант Герасимов и начальник химической службы Сергей Огнинский.
– Сань, ты чего тут разлегся? Вставай! Мы лечить тебя пришли немного! – сказал начхим и поставил на столик бутылку спирта странного желтого цвета, – это очень хороший спирт от начмеда, лечебный, от его щедрот. Начмед говорит всем нам, что излечивает любую пневмонию за несколько дней. Но в одиночку, говорит врач, его принимать нельзя!
– Доктор, а мне можно спирт? Я все же лекарства принимаю. Не повредит?
– Если с доктором – то можно, если без него – то нельзя! – важно сказал Игорь Муратов, разливая спирт, настоянный на витаминах «Гексавит», за что получил название «медицинская или лечебная докторовка», по граненым стаканам.
После этой встречи отношения офицеров с особистом, пришедшим недавно на корабль, наладились, и даже больше того – переросли в дружбу.
События, связанные с угоном «Бреста» на Дальний Восток, когда особист в первых рядах выступил против даже своего начальства из Москвы, только закрепили их флотскую дружбу.
Однако и Сан Саныч после событий на «Бресте» был изгнан со службы. Впрочем, он никогда не жалел и сразу окунулся с головой в предпринимательскую деятельность.
Успехи его детективного агентства были притчей во языцех. Не жаловал Сан Саныч ни продажных чиновников от флота, ни бандитские организации, наживавшиеся на продаже кораблей. Поэтому у него были и друзья, сподвижники и, естественно, враги. Врагов было много, но он всегда шутил, когда ему об этом говорили.
– Врагов не считают – их бьют! А право бить этих гадов, продавших флот, страну и народ – надо еще заслужить!
Сан Саныч называл свою фирму «Мангуст» в противовес двум охранным агентствам, крышуемым бандитами, называвшимися «Кобра» и «Гюрза».
Дружба, связавшая их с Мишей Морозовым, также активно занимавшимся компьютерным бизнесом, только окрепла.
– За нас, так за нас! За наш «Брест» и его славный экипаж! – поддержал тост Саша Герасимов и поднял свою рюмку.
Все присутствующие дружно подняли рюмки, наполненные водкой, и сдвинули их в едином порыве, и лишь один Кузьма Гусаченко поднял бокал с апельсиновым соком. На «Бресте» не принято было заставлять пить, если человек не хотел этого. Не хочешь – никто тебя не будет заставлять и заглядывать в твой бокал – допил ты или нет. Все знали, что Кузьма не пьет, и никто не думал упрекать его этим.
– Ребята, дорогие, как мне жалко с вами прощаться! Вы настоящие друзья и я был горд служить вместе с вами! – сказал вполголоса бывший летчик Леня Балуевский.
Его маленькие черные глаза, всегда смотревшие бесстрашно в лицо любой опасности, на этот раз были наполнены слезами. Не один раз он поднимал в воздух свой штурмовик с палубы «Бреста» и недаром был награжден боевым орденом «Красной звезды» за выполнение специального задания у берегов Вьетнама.
Это было не просто прощание с отъезжающим, но это было прощанием с прошлой жизнью и, прежде всего, с их авианосцем «Брестом». У многих бывших офицеров поблескивали слезы.
Нам на разные флота.
Начинаем жизнь сначала,
Где-то мы бросим якоря?
Но напьемся до отвала
– перебирал струны гитары Миша Морозов.
Разбросало экипаж «Бреста» по всей стране.
Одним из первых уехал в Москву Володя Никифоров – последний командир «Бреста», уехал тихо, без особых проводов в Москву, где у его жены Гали была квартира.
Уехал командир БЧ-6 майор Валера Архангельский куда-то в Подмосковье, опять же в дом к родителям жены.
Командир БЧ-4 Мансур Асланбеков уволился раньше и тоже уехал в Питер к родителям жены.
В медицинскую академию перевелся корабельный доктор Игорь Муратов.
Не стал засиживаться на корабле и начхим Сергей Огнинский, которому предложили бизнес в Москве его знакомые.
Раскидало бывших «брестцев» по всей стране и многим странам СНГ. Подполковник Пинчук и замполит капитан 2-го ранга Поповченко уехали в Киев на Родину – поднимать незалежную Украину. Помощник по снабжению Боря Мальков и ракетчик Витя Федюнин перебрались в легендарный Севастополь – город русских моряков, принадлежавший уже Украине.
Некоторые из офицеров уехали даже в страны дальнего зарубежья. Старший механик, он же командир БЧ-5, Мунин Ефим Михайлович, уехал с семьей в Израиль на свою, как он говорил, «историческую Родину», а штурман – командир БЧ-1 Вальтер Фоншеллер перебрался с родителями и женой в объединенную Германию в маленький городок Хайгельброн.
Отдельный корабельный, авиационный, штурмовой полк расформировали вслед за выводом из строя боевых кораблей «Бреста» и «Смоленска», а большинство классных летчиков лишились любимой работы.
Леня Балуевский вместе с парой друзей по полку подрабатывал покупкой и перегоном подержанных машин из Японии. У него на фирме Кузьма одно время занимался предпродажной подготовкой машин.
Собрались сегодня оставшиеся во Владивостоке у Мишки дома спонтанно. Мишка, узнав, что уезжает в родной Псков Василий Васильевич, тут же обзвонил всех, кто еще остался на Востоке и мог оперативно подъехать к нему домой.
Жены Мишкиной Надежды не было дома, она работала официанткой в ресторане «Витязь» и, воспользовавшись отсутствием жены, Мишка накрыл друзьям шикарный стол. Чего там только не было. Радушный хозяин вытащил все из двух финских холодильников.
С женой у Миши были сложные взаимоотношения. Надежда, вышедшая из недр Владивостокского военторга, почему-то не считала необходимым хранить верность Мишке. Он же не мог привыкнуть к такому поведению жены и называл свою женитьбу вынужденной или просто сожительством.
